Нехоженые тропки - Саймон Грин

— Я впечатлен, — ответил я. — Честно.

— Слушай, мне на халяву подключили канал «История», ОК? Я подписалась на «Оружие & Боеприпасы», а «История» входила в пакет.

— У кабельного телевидения есть ответы на многие вопросы.

Я вернулся к осмотру зданий, потихоньку осознавая, что все они, так или иначе, были храмами. Большинство было посвящено местным римским богам, довольно многие из которых, включая Юлия Цезаря и Августа Цезаря, заполнены идеализированных бюстами, восхваляющими их благородные черты.

— После Юлия все римские императоры после смерти объявлялись богами, — сказала Сьюзи. — А иногда даже при жизни. Хороший способ контролировать захваченные народы, говоря им, что их Император был богом.

— Говоря по правде, я это знал, — сказал я. — Я лично видел Клавдия. И Пентхаус Калигулы. Но только потому, что в нем была Хелен Миррен.

Другие храмы были посвящены Дагону, Змею, Сыну Змея, Ктулху, нескольким старым греческим богам, полудюжину имен которых я смутно помнил с Улицы Богов, и еще целой пачке, о которых я даже не слышал. И один храм, посвященный Лилит. Я полагал, что случайно, но он не казался более или менее важным, чем любой другой.

— Нет ни одного христианского храма, — внезапно заметил я.

— Еще слишком рано, — сказала Сьюзи. — Хотя, наверное, есть какие-то тайные подземелья.

Я обратил внимание на прохожих на площади. Как ни считай, людей из них было меньше половины. Были эльфы, двигавшиеся молчаливыми группами с математической точностью, составляя странные фигуры и образы, чуждые, запутанные, как снежинки. Человекообразные рептилии быстро скользили по наиболее темным участкам площади, противоестественно изящные, с чешуйчатой кожей, отливавшей бутылочно-зеленым под случайным светом светильников. Большие приземистые создания, состоящие из переливающегося разноцветного газа, передвигались медленными рывками, их формы ежеминутно дрожали и изменялись. Жидкие сущности ростом со здания переливались через площадь, оставляя за собой липкие следы. Сущности из земли разрушались, едва ступив, а живые огни вспыхивали и мерцали, возникая и исчезая со скоростью, незаметной для человеческого глаза. В эти первые годы Темной Стороны человечество было меньшинством, а создания и силы, давно забытые и высланные на Улицу Богов, разгуливали открыто.

Два здоровяка, огромные раздутые монстры, закутанные в развевающиеся меха, выступили на площадь с противоположных сторон. Ростом каждый превосходил крупнейший из храмов, и земля содрогалась от их шагов. Они воззвали друг к другу голосами, похожими на раскаты грома или столкновение скал, и ничего человеческого не было в этом звуке. Они столкнулись в центре площади, отшвырнув статуи богов и героев, и обрушили друг на друга тяжелые кувалды.

На площади были и люди, но они, в основном, держались в стороне, предоставив остальным полную свободу действий. Были дикари кельтского типа, приземистые жестокие мужчины в волчьих шкурах, с синим рисунками на лицах и с глиной в волосах. Они были вооружены мечами и топорами, и рычали на любого, кто подойдет слишком близко. Были римляне, греки, персы, передвигавшиеся ради безопасности вооруженными группами. Некоторые походили на колдунов, а некоторые явно были безумны. И, наконец, тяжелый каменный голем целеустремленно двигался сквозь толпу, и слово Emeth неистово пылало у него на лбу выше грубо прорезанных черт лица.

Эта ранняя Темная Сторона была странным, причудливым, опасным местом. И я чувствовал себя, как дома.

— Итак, — голос Сьюзи удивительно подходил к сложившимся обстоятельствам, — Лилит хотела, чтобы мы попали сюда, или сердце Мерлина просто исчерпало силы слишком рано?

— Убей меня бог, — сказал я. — Но бы нисколько не удивился, если бы дорогая мама по-прежнему вмешивалась, по ее собственным непостижимым причинам. Или она все еще пытается удержать нас в стороне от истоков Темной Стороны, или есть здесь что-то такое, что, как она считает, я должен увидеть. Ситуация усложняется тем, что Лилит возможно, где-то здесь. Ее раннее Я, конечно. Возможно, ее еще не изгнали. Мы оказываемся перед необходимостью контролировать себя, Сьюзи. Мы не можем позволить себе привлечь ее внимание.

— Почему? Эта Лилит не знает, кто ты такой.

— Думаю… ей достаточно взглянуть на меня, чтобы понять, — ответил я. — И потом она станет задавать вопросы… Если она узнает о своем изгнании в Лимбо, держу пари, что она предпримет шаги, чтобы его предотвратить, и искорежит наше Настоящее.

— Что будем делать с телом ведьмы? — спросила Сьюзи. Сомневаясь, она всегда переходила к ближайшим практическим проблемам.

Я осмотрелся и заметил что-то, похожее на муниципальную свалку, в одном углу площади. Помойка была большая, с высокими кучами, и окруженная мухами, собаками и прочим. Я указал на нее Сьюзи, та кивнула. Она наклонялась и небрежно закинула тело Нимуи на плечо, а я поднял сердце Мерлина. Темные мышцы уже начали превращаться в месиво. Мы бросили сердце и тело в груду накопившегося мусора. Густые тучи потревоженных мух роились вокруг, сердито гудя. Вонь была невозможная. Среди городского мусора было довольно много других трупов, на разных стадиях разложения. Частью — человеческих, частью — точно нет, и было удивительно много мертвых собак и волков. Какие-то мелкие пушистые и верткие штуки шныряли вокруг по кучам, выбирая кусочки повкуснее.

— Никто не заметит еще один труп, — удовлетворенно сказала Сьюзи, — По-моему, в эту эпоху хоронили только граждан.

Я кивнул, пристально глядя на Нимую. Руки скрючены, голова откинута назад, застывшие пустые глаза. — Она умерла из-за меня, — сказал я. — Просто ребенок, с мелкими амбициями и стремлением к главному шансу. В конце концов, она была единственной, кто по-настоящему любил своего «старого сахарного папочку». Умершая и попавшая сюда, потому что я уговорил ее помочь нам.

— Ты не можешь спасти всех, — сказала Сьюзи.

— Я даже не попытался, — ответил я. — Я был слишком зациклен на собственных проблемах. Я использовал ее… чтобы получить то, что мне нужно. Я не думаю, что мне очень нравится человек, которым я становлюсь, Сьюзи.

Сьюзи фыркнула. У нее никогда не было большого количества времени для сантиментов, по серьезным причинам. — Чем займемся теперь — спросила она оживленно.

— Нам нужна информация, — сказал я, радуясь возможности отодвинуть совесть в сторону и сконцентрироваться на здесь и сейчас.

— Здесь, на этой Темной Стороне, должен быть кто-то или, что более вероятно, — Что-то, — обладающее достаточной силой отправить нас дальше назад, в то время, где и когда мы должны быть. Должен быть.