Птичка на тонкой ветке - Феликс Эльдемуров

Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею.

И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке...

Бытие, глава 9.

1

Они снова въезжали в этот город, построившись в шеренгу на новой, мощёной дороге, въезжали под сень тройной радуги - как в ворота.

Вы видели когда-нибудь, какими предстают дома под сенью радуги? Они освещены чудесным белым светом...

Белели стены, вдали зеленели по склонам гор плантации винограда и чая, кивали под ветром раннего утра освещённые восходящим солнцем вершины кипарисов и золотились купола и шатры церквей и храмов. И цвели абрикосы в садах.

- Вот тебе, сэр Артур, и твой Камелот... - прошептал Леонтий.

- Всё это, скорее, напоминает мой Лимузен, - негромко откликнулся рыцарь.

Им не хотелось говорить громко. И хотелось лишь молчать, смотреть и слушать.

В этом городе не было ни заборов, ни стальных решёток, ни оград. Разве что ряды цветущей сирени, и жимолости, и жасмина, и ветви плетистых роз на перекрестьях шпалер окаймляли цветники и парки.

Вот тихо стукнул ставень. В окне второго этажа юная непоседа в ночной рубашке - "жаворонок", не иначе, пускает во двор мыльные пузырьки. Пузырьки долетают до земли или до чашечек посаженных под окном цветов и радужно лопаются. Иногда, подхваченные ветром, они во множестве летят дальше, на улицу, к ногам коней, а девочка наблюдает за проходящими всадниками.

Кони их ступали тихо, словно тоже боялись нарушить эту тишину.

Вот какая-то женщина протирает стекло витрины в своей лавке. Рядом торговец укладывает свежие овощи в лотки.

Вот дворник привычно подметает улицу.

Вот путь им пересекла стайка птиц, они расселись на ветках цветущего дерева и защебетали кто во что горазд...

А вот и дворцовая площадь - над которой ныне вновь высится башня с часами.

И их ждут возле этой башни.

2

Здесь были все они - и Дар, и сэр Джеймс Лэндмарк, и Шершень, и даже месье де Фужере (естественно, поспешно поглядывавший в зеркальце и торопливо поправляющий причёску) со своей безмолвной половиной...

Впереди, склонив выжидательно голову набок стояла высокая статная женщина в одеждах из пунцового бархата, и смотрела на них внимательно глазами, похожими на два цветка аконита. Её чёрные, с редкой проседью волосы были украшены золотым венцом - таким же, как у принцессы Исидоры.

- Мама! Мама! Мамочка! - вскричала Исидора, слезая с лошади и бросаясь ей навстречу.

Всадники спешились. Поводья их коней тотчас подхватили слуги.

- Ну вот, - говорила мать, поглаживая растрепавшиеся волосы дочери. - Нагулялась, набегалась... Потом мне всё расскажешь...

Сэр Бертран де Борн де Салиньяк приблизился к ним и, склонив упрямую голову, встал на одно колено.

- Королева!..

- Я очень рада вас видеть, сэр Бертран!

Она приложила руку к знаку Розы и Креста на его плече.

- Я наслышана о ваших подвигах. На этот раз вы никого не убили и никого не потеряли... Вы всё сделали правильно. Лучший бой - это несостоявшийся бой, не так ли? Отдохни немного, сынок...

И поцеловала его в лоб.

- Сэр Линтул?

Леонтий, поклонившись, приложил руку к груди.

- Вам я особенно благодарна. Как, моя доча не очень вам всем докучала?..

И, наконец, королева Тайра-Тара обратилась к Тинчу, что смущённо стоял поодаль:

- Тинчи! Ну что ты стоишь там? Обнимемся, что ли? Ведь без обид, да? Мы ведь всегда так друг друга понимали...

- Разыщи меня, Тинч, - прошептала она ему на ухо, когда они неловко обнялись и поцеловались, - нам ещё так много надо друг другу сказать... Я виновата, конечно... Когда-нибудь... разыщи меня... в своём мире!..

- А теперь, - объявила она, когда обряд первой встречи подошёл к завершению, - я желаю, чтобы нынешний день для нас был праздничным. Да возвестят в Аркании и по всей стране Таро!

- Сэр Линтул! - вскричал Дар. - Вы поглядите, я всё-таки воплотил в жизнь мечту моего предка - я отстроил часовую башню!.. Сэр Тинчес, мне надо будет неотложно поговорить с вами о реформах Каррадена! И с вами, сэр Бертран, тоже нам хорошо бы поговорить!

- Великолепно, - ответил Тинч. - А может быть, сперва смотаемся на море? Замечательное утро, располагает к вдохновению...

- Да и вообще, хорошо бы, наконец, отдохнуть, - поддержал его идею командор.

- А кстати, постойте, я немного не понял! - сказал Леонтий. - Куда же делся дракон?

- Как это куда? - ответил Шершень. - Он никуда не делся. Он по-прежнему, как и встарь, занимает своё законное положение.

И указал на верхушку башни, где над золотым циферблатом помещалось изображение поющего дракона Хоро, великого хранителя Меры и Времени...

И на этом, дорогой мой терпеливый читатель, мы, так и быть, на время расстанемся с нашими друзьями, которым - и Вы, надеюсь, согласитесь со мной - надо хорошенько отдохнуть и подготовиться к новым приключениям.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Книга II

Часть I - Икарийские игры

Глава 1 (20) - Беседа с Леонтием - рассказывает Тинч

Подлинно, я более невежда, нежели кто-либо из людей, и разума человеческого нет у меня.

Книга Притчей Соломоновых, 30-2.

1

Тук-тук-тук.

- Входите, ваше величество!

Сэр Линтул Зорох Шлосс как не ложился со вчерашнего вечера. Исписанные листы бумаги и огрызки гусиных перьев усеивали стол и валялись на полу. Удивительное самопишущее перо, подарок месье де Фужере, он давным-давно исписал, и на него не могли напастись гусиных.

В открытое настежь окно пахло черёмухой.

- Как здоровье королевы?

Я знал, что он меня подначивает, хорошо понимая, что между мною и нынешней Тайрой вряд ли могли получиться близкие связи. Десять лет назад между нею и мною разницы в возрасте ровно никакой не было, теперь же образовался сверхъестественный разрыв... Какие у нас могли быть отношения? Как у мамы с сыном? Или как у тётки с любимым племянником? Чушь какая-то.

- Её величество и её высочество изволили до обеда отбыть в провинцию, любоваться цветами граната, - объяснил я, набивая и раскуривая трубку.

- А как поживает сэр Бертран, наш досточтимый командор?

- С сэром Бертраном мы очень удачно сходили на море. Там мы искупались, поупражнялись в бою на мечах, привлекли к себе массу зевак, после чего снова искупались, а потом сэра Бертрана повлекла его муза и он заявил, что ему срочно следует вернуться к себе в комнату, помучить лютню и сочинить пару новых песен. После чего, придя домой, сэр Бертран изволил выкушать бокал вина, завалился спать и дрыхнет как сурок по сию пору... Море, оно утомляет, Леонтий...