Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

ровно, без ссор и обид, хотя сама Мавна ещё не простила его стрелы, верёвки и тычки в спину. Да перед ней никто и не думал извиняться.

– Ты даже не представляешь насколько, – проговорил он с неожиданной горечью.

К ратнице приблизились ещё трое чародеев – они выглядели куда старше тех, кто обедал вместе с Мавной, и, судя по пыльной одежде, только что вернулись в поселение.

– Смотри-ка, это не тот? – Один из чародеев с короткой льняной бородой ткнул в бок другого, худого и осунувшегося.

Сощурившись, тот сухо кивнул:

– Он. К людям и не пускают, скоро на псарню жить пойдёт.

Смородник отставил миску и поднялся с земли.

– А может, к тебе в свинарник пойду.

Чародей приблизился к Смороднику и сплюнул ему под ноги. Светлобородый положил руку на плечо товарищу.

– Да пойдём, не связывайся ты с этим райхи.

– Пусть свяжется, раз так хочет. – Смородник лениво расправил плечи и вытащил нож. Мавна прижала ладонь ко рту: да что же они в самом деле, на пустом месте!

– Ты-то ножичек спрячь, – беззлобно посоветовал светлобородый чародей. – Второй-то раз прощения не заслужишь, раз даже первое никак не вымолишь.

Смородник крутанул нож между пальцами – ловко и быстро, лишь сверкнуло лезвие на солнце, но всё же убирать не торопился. Они стояли друг напротив друга: трое чародеев с одной стороны и Смородник с другой, но никто не спешил начинать драку. Мавна подумала: а если бы не близость ратной Матушки, бросились бы друг на друга?

– Ребята, чего вы не поделили? Ну-ка, остыньте!

К ратнице подбежала девушка – совсем юная, тоненькая, как молодая ива, темноволосая и черноглазая. Её волосы отливали красивым красновато-каштановым блеском, и она повязывала их так, как никогда не повязывали в Сонных Топях: широкие пряди у лица убраны назад и стянуты на затылке узлом, а остальная копна свободно лежит на спине.

Смородник при виде девушки побледнел и скривился. Тут же нож нырнул обратно в ножны, а худой чародей сам отступил назад, потирая уголок рта большим пальцем, будто хотел снова плюнуть в Смородника, но передумал.

– Мирча! Кулик, Иссоп, Тойко! И не стыдно вам? У Матушки Сенницы под боком драки затевать! Она ведь не любит такое. А тебе, – девушка кивнула на Смородника, – и вовсе нужно быть тише воды, а не ножом махать.

Удивительно, но при её появлении чародеи присмирели, все как на подбор стали выглядеть пристыженными – как псы, на которых вылили ведро воды. Мавна хмыкнула: чудно.

Девушка повернулась к ратнице, поджала губы и склонила голову набок.

– Ты, что ли, гостья Матушкина?

Мавна отставила пустую миску с недоеденной корочкой хлеба и утёрла рот ладонью.

– Наверное. Не знаю.

– Та, которую Смородник подобрал?

– А. – Мавна покраснела. Не хотелось бы, чтобы её все знали исключительно из-за того, что её кто-то «подобрал». – Ну тогда да. Это я.

Девушка облегчённо улыбнулась, впервые за всё время. Улыбка у неё была красивая и открытая, но будто бы опасливая и угасла слишком быстро. Серьёзно сдвинув брови, она подозвала Мавну взмахом руки.

– Пошли. Пускай тут мужики выясняют отношения, а мне Матушка Сенница велела тебя принять.

– Что значит принять?

Смородник хмурился, глядя то на Мавну, то на черноволосую девушку, а трое чародеев прошли по ступенькам в ратницу, поочерёдно кивнув Мавне в безмолвном приветствии.

– Да ты вставай и узнаешь. Не бойся.

Мавне пришлось нехотя подняться с нагретых ступенек и подойти к девушке. Та протянула руку.

– Я Варма.

– Мавна.

– Вот и хорошо. – Варма быстро пожала руку и деловито махнула в сторону. – Пойдём, если уже поела. С дороги вымыться нужно. Да и тебе, – она окинула Смородника оценивающим взглядом, – тоже не мешало бы. Но позже.

Не дождавшись его ответа, она повела Мавну по вытоптанной дорожке между соснами к другому строению, размером куда меньше, чем ратница. Только сейчас Мавна заметила запах дымка, который шёл от бани.

Когда они отошли от ратницы, Варма с любопытством повернулась к Мавне.

– Матушка Сенница велела за тобой присмотреть. Правда, что Мирча тебя за нежичку принял?

– Это ты так Смородника называешь? – уточнила Мавна.

– А. – Варма осеклась и снова улыбнулась украдкой. – Прости. Да, Смородника. Но это ведь не настоящее его имя. Но настоящее ему не нравится. Так что да.

Мавна пожала плечами. Ей не было никакого дела до того, какое из имён ему нравится, пусть придумает себе хоть дюжину да меняет каждый день.

Варма притихла, поджала губы и остаток пути до бани прошла молча, только оборачивалась, чтобы посмотреть, поспевает ли за ней Мавна, а Мавна задумалась: вдруг и её обидела чем-то случайно? Но быстро отогнала от себя эти мысли. Что делать, если она не любительница болтать, а с этой девушкой видится в первый и, вероятно, последний раз? Мавна так устала, что даже ради приличий не могла бы поддержать беседу.

– Ну, – Варма откашлялась, прочищая горло, – вот баня, мы истопили для тебя. В женской половине никого не будет, мойся спокойно. Если нужна помощь, скажи. Там всё есть, и даже одежда новая. А вечером приходи к костру, мы будем молиться и киселя наварим.

Мавна поблагодарила Варму, а та ушла не сразу, всё ждала чего-то и с любопытством глазела, а может, сама хотела что-то спросить.

Заперев за собой дверь парной, Мавна прислонилась лбом к стене – из толстенных коричневых брёвен, между которыми топорщился сухой мох. Её окружила такая непривычная тишина, что в ушах звенело. За закрытыми веками расплывались алые пятна, похожие на цветы, и Мавна на какое-то время вовсе растерялась, забыла, где она и зачем. Она помнила, как испугалась Варде и чародеев, как решила уйти и как спешно собирала вещи. Вспомнила Купаву – голос подруги звучал в голове издалека, глухо и вовсе не так, каким был на самом деле. А дальше… Что случилось дальше? Как так вышло, что она не ищет Раско в чертогах болотного царя, а собирается вымыться в бане у чародеев?

Сначала в груди стало горячо, а потом холодно. С трудом оторвавшись от стены, Мавна посмотрела на свои пальцы. Они дрожали, как в лихорадке, и саму её бросало то в гневный жар, то в стужу страха. Вот так. Едва выйдя за околицу, она умудрилась сбиться с пути. Вернее, не сама сбилась, а её сбили – подхватили, как никчёмную ветошь, и увезли туда, куда ей вовсе не нужно было.

Если бы её злость могла проклясть Смородника, она бы давно его прокляла.

Стянув с головы платок, Мавна распустила волосы. Сняла жилетку,