Лестница в небо - Михаил Хазин

Читатель. Кто о чем ни говорил бы, все равно сведет на баб…

Практик. Помните, главное — это понять, что интересует монарха или его наследника. Список тут довольно ограничен, и бабы встречаются в нем достаточно часто; собственно, только алкоголь тут может с ними соревноваться. Так что никуда не денешься!

Теоретик. А я отвечу другой поговоркой: вам шашечки или ехать? Человек Власти должен уметь работать с любыми первыми лицами и приспосабливаться к их индивидуальным особенностям. Любит монарх государственные дела — отлично, предлагаем ему строительство великой страны. Не любит — выделяем ему умеющего пить и веселиться вассала, а сами все равно занимаемся государственными делами [183]. Нет такого вассала в группировке? Вербуем, обрабатываем, готовим — только не прекращаем усилий и не стоим на месте!

Читатель. Вас послушать, так все очень просто. Почему же не каждый придворный становится первым министром?

Теоретик. Да потому, что для этого нужно работать. 16 часов в сутки, семь дней в неделю. Много вы видели людей, которые так впахивают? Пожалуй, их даже меньше, чем первых министров! Повторю в который раз: в делах Власти нет ничего невозможного, регулярные, правильные и длительные усилия в ней точно так же приводят к успеху, как и в любой другой сфере человеческой деятельности. Нужно лишь понимать, на что должны быть направлены эти усилия. Если высшая Власть в стране принадлежит монарху, значит, вам нужно завоевывать его расположение.

Читатель. А что дальше? Если я уже стал первым министром — все, на этом карьера закончена?

Теоретик. Во–первых, это не такой уж плохой конец карьеры, не правда ли? А во–вторых, и на этом уровне у человека Власти есть разнообразные перспективы. Проблема лишь в том, что если рост до уровня первого министра является стандартной карьерой в феодальной пирамиде, то дальнейшие сценарии борьбы за власть строго индивидуальны. Не существует единой рекомендации, что делать, когда работа первым министром начинает вам надоедать, — слишком многое зависит от конкретной исторической ситуации и ваших личных талантов. В большинстве случаев наилучшим выбором является верная служба монарху до самой смерти (его или своей); однако, если условия наследования власти в государстве допускают возможность самому занять место монарха, такой вариант также стоит иметь в виду. Познакомимся в качестве примера с карьерой человека, которого можно считать абсолютным чемпионом игры во Власть всех времен и народов.

Жарким августовским вечером 854 года [184] в Золотые ворота Константинополя вошел рослый молодой человек, позднее получивший известность под именами Василий Македонянин [185], Василий Армянин и просто император Василий I [186]. Однако пока что он был всего лишь бродягой, не имевшим за душой ничего, кроме незаурядной физической силы и прекрасного знания человеческой натуры [187]. В громадном Константинополе для регулярно прибывающих путников имелось в достатке постоялых дворов и притонов; однако Василий расположился на ночлег буквально в нескольких шагах от городских ворот, у входа в монастырь Святого Диомида [188]. Выделявшегося среди прочих бродяг ростом и поведением [189] Василия заметил настоятель монастыря и подошел поинтересоваться, что ищет молодой человек в Константинополе. «Поступить в услужение к видному человеку», — ответил Василий, и это был именно тот ответ, которого ожидал настоятель: один из его знакомых, начальник городских стен Феофилик, как раз подбирал себе в окружение людей высокого роста.

Так Василий оказался среди слуг Феофилика и принялся изучать местную политическую ситуацию. Сам Феофилик, хотя и наряжал слуг в шелковые плащи, не был сколько‑нибудь важной фигурой в византийской системе Власти, однако он приходился дальним родственником опальному вельможе по имени Варда. На 854 год императором Византии считался несовершеннолетний (15 лет) Михаил III, но все решения принимали его мать, регентша Феодора, и ее первый министр, Феоктист. Варда приходился Феодоре братом, но в 844 году был обвинен Феоктистом в дезертирстве (как раз шла очередная война) и выслан из Константинополя. К 854 году Варде удалось заслужить прощение и вернуться в столицу, но не к власти; он был весьма заинтересован в укреплении собственной группировки и установлении контактов с императором Михаилом, который, как нетрудно догадаться, желал править самостоятельно, а не в качестве вешалки для императорских одежд. Интересы Михаила не выходили за рамки обычных царских развлечений [190], и у самого Варды не было шансов стать близким другом императора. Для этой цели ему требовался подходящий вассал.

Не прошло и года, как этот вассал нашелся. На одном из пиров, устроенных сыном Варды, где гости развлекались борцовскими поединками между своими людьми [191], неожиданно для всех победу одержал борец из свиты болгарского посланника. Оценив комплекцию победителя, присутствовавший на пире Феофилик предложил позвать Василия, чтобы защитить честь византийцев. Василий без особого труда бросил болгарина об пол, чем и привлек внимание Варды.

Найдя подходящего человека, Варда действовал прямолинейно и эффективно. Сначала он рассказал Михаилу о блестящей победе над болгарским борцом и вызвал тем самым интерес к Василию. Дождавшись следующего благоприятного случая [192], он лично представил Василия императору еще и как большого мастера в обращении с лошадьми. Как и следовало ожидать, Михаил захотел иметь при себе столь выдающегося (с точки зрения 15–летнего юноши) человека и взял Василия в свою свиту.

Получив доступ к императору, Варда немедленно сделал следующий шаг: настроил Михаила против фактического правителя империи Феоктиста и предложил свою помощь в его устранении. Михаил дал согласие; в ноябре 855 года Варда со своими людьми захватил Феоктиста (не ожидавшего нападения) и убил его на глазах (и с молчаливого согласия) Михаила. Пораженная столь решительными действиями [193], Феодора не стала сопротивляться. В 856 году Михаил был провозглашен полноправным императором, Варда стал первым министром, а наш герой, Василий, получил должность начальника императорских конюшен.

Хотя в свиту Михаила Василий попал как вассал Варды (и, по всей видимости, активно участвовал в заговоре по свержению Феоктиста), свои представления о Власти он как будто бы почерпнул из нашей книги. Только первое лицо, только император — таким должен был быть и был девиз его дальнейшей деятельности. Василий участвовал во всех увеселениях императора (потихоньку превращавшегося в Михаила Пьяницу), потакал всем его прихотям и даже женился на любовнице Михаила, чтобы обеспечить ей беспрепятственный доступ к императору. Чтобы занять при дворе столь же прочное положение, как и у Варды [194], Василию понадобилось шесть лет; в 862 году он получил должность домоправителя императорского дворца и начал незамедлительно настраивать Михаила против своего главного конкурента.

Поначалу император только посмеивался, слыша традиционные в таких случаях нашептывания: «Он хочет тебя убить и захватить всю власть», однако капля камень точит, и к 865 году Михаил уже полностью уверился в необходимости избавиться от своего соправителя [195]. Об этом стало известно даже самому Варде, и окажись на его месте более искусный игрок, Михаилу с Василием пришлось бы туго. Однако Варда по каким‑то причинам не решился выступить против императора и просто потребовал от Михаила гарантий собственной безопасности. Михаил с Василием без колебаний предоставили такие гарантии: в присутствии патриарха Фотия они поклялись кровью Христовой, что Варде нечего опасаться. Варде действительно нечего было опасаться во дворце, охрана которого подчинялась его сыну; поэтому Василий предложил Михаилу организовать небольшую войну и тем самым выманить Варду в менее безопасное место. Сказано — сделано, весной 866 года армия двинулась в поход, и 21 апреля оставшийся без надежной охраны Варда был убит на глазах Михаила (поход, разумеется, тут же был отменен).

Вскоре после этого Михаил назначил Василия кесарем (взамен убитого Варды), и на Троицын день в соборе Святой Софии появились уже два одинаковых трона. Казалось бы, Василий достиг высшей возможной власти — не просто первого министра, а статуса соимператора; однако делить это место со спившимся и выжившим из ума Михаилом было попросту опасно. Уже через год Василий заметил, что у Михаила появился новый фаворит (некий Василикиан), и быстро сообразил, куда дует ветер. В отличие от византийца Варды, македонянин Василий не испытывал особого пиетета к императорской семье и, оценив расклад сил, без колебаний пошел на крайние меры. 24 сентября 867 года Василий вместе со своими людьми вошел в спальню императора и зарезал мертвецки пьяного Михаила, как последнюю свинью. Репутация Михаила Пьяницы была к этому моменту настолько низкой, что эта смерть вызвала сожаление лишь у его матери, бывшей регентши Феодоры, которую Василий тут же выпустил из монастыря [196].