Когда рыдают девы - К. Харрис

Одна из жриц любви, черноволосая женщина в перьях и просвечивающем серебристом платье причмокнула и вызывающе повела бедром в сторону виконтессы.

– Подыскиваете лакомый кусочек, чтобы поднять дух своему старичку-мужу, да, миледи? Бьюсь об заклад, у меня это получится. Хотите посмотреть?

– Спасибо, нет, – отрезала Геро.

– Лиззи, бесстыжая ты шлюха, – прошипела хозяйка, отгоняя жиличку фартуком. – Следи за своими чертовыми манерами и уматывай отсюда.

Та рассмеялась и исчезла в сумерках, кокетливо взмахнув белой рукой.

–  В моей гостиной вас ждет девица по имени Шарлотта Роуч, – сообщила Молли, уводя гостью в заднюю часть дома. – Хотя, если честно, я не уверена, что столь благовоспитанной леди, как ваша милость, подобает слушать такое.

– Глупости, –  ответила Геро. – Тебе уже пора знать, что меня не так легко шокировать.

Молли задержалась перед закрытой дверью с тревогой на широком, неказистом лице:

– Так вы же еще не слыхали ее рассказа.

Шарлотта Роуч выглядела не старше четырнадцати-пятнадцати лет. У нее было тонкое, остренькое личико, соломенного цвета волосы и светлые, проницательные глаза в обрамлении коротких и редких белесых ресниц. Обветшалое атласное платье в розово-белую полоску явно кроилось на кого-то постарше и покрупнее, а затем ушивалось. Глубокое декольте обнажало большую часть маленькой, высокой груди. Девушка небрежно развалилась на потертой козетке рядом с пустым очагом, держа в руке стакан с чем-то, похожим на джин, и стиснув губы в жесткую линию, которая не смягчилась при виде вошедшей в комнату Геро. Проститутка смерила виконтессу откровенно оценивающим взглядом, затем покосилась на Молли.

– Так это она та благородная дама, о которой ты мне толковала?

– Да, я, – подтвердила Геро.

Шарлотта перевела глаза обратно на лицо аристократки и постучала чумазым пальцем по изображению Бевина Чайлда, лежавшему рядом на козетке.

– Ваш подкаблучник?

– Если так ты спрашиваешь, не мой ли он муж, ответ «нет». – Нарочито медленно Геро достала из ридикюля пять гиней и выложила их в ряд на столе перед собой. – Это тебе… если расскажешь то, что я хочу знать. Но даже не пытайся подсунуть мне какие-нибудь выдумки, потому что, услышав ложь, я ее распознаю.  

В светлом, жестком взгляде юной проститутки мелькнуло веселое изумление:

– И что же вам хочется знать?

– Когда ты видела этого джентльмена в последний раз?

Девица сделала большой глоток джина.

– Да уже года два будет. Не встречала его с тех пор, как ушла из «Ягнячьего загона» на Челон-лейн.  

Геро метнула взгляд на Молли. Она слышала о «Ягнячьем загоне», неприметном заведении рядом с Портленд-сквер, где обслуживали мужчин, кому были по вкусу юные тела  – очень юные. Два года назад Шарлотте Роуч исполнилось не больше тринадцати лет. И хотя рассказчица просто подтверждала то, о чем Геро уже догадывалась, молодая аристократка ощутила, как по коже поползли мурашки.

– Продолжай, – выдавила она.

– Этот тип обычно приходил в «Ягнячий загон» в первый понедельник каждого месяца. Всегда в первый понедельник и ровно в девять часов. По нему часы можно было сверять. Настоящий чудик. – Шарлотта закусила нижнюю губу, возвращаясь глазами к блестящему ряду гиней на столе. – Хотите услышать еще что-то?

Подавив жгучее желание просто отдать девушке деньги и уйти, Геро опустилась в продавленное кресло напротив.

– Я хочу услышать все, что тебе о нем известно.

ГЛАВА 35

Леди Девлин остановилась на пороге читального зала Британского музея, пробегая глазами по рядам склоненных над книгами и манускриптами священнослужителей, врачей, юристов и ученых. Зал был темным, с застеленным тростниковыми циновками полом и пыльной коллекцией птичьих чучел, с высоты взиравших на посетительницу. 

Бевина Чайлда здесь не оказалось.

– Мисс… Послушайте, мисс! – поспешил к даме низенький, полноватый служитель в порыжевшем черном сюртуке и пожелтевшем галстуке, в ужасе воздев кверху руки и приглушив голос до свистящего шепота. – Этот зал не входит в музейную экскурсию. Доступ в библиотеку разрешен только зарегистрированным читателям. Вам следует уйти, и немедленно.

Геро окинула коротышку взглядом, от которого тот не только остановился как вкопанный, но и отшатнулся на шаг.

– Я – леди Девлин, – спокойно представилась она. – Дочь лорда Джарвиса.

– Лорда Дж… – Служитель запнулся, сглотнул, растерянно хихикнул: – О-о… ну конечно, леди Девлин! – и отвесил такой глубокий поклон, что едва не коснулся напоминающим картофелину носом собственных коленок. – Чем… чем могу помочь?

– Мне нужно перемолвиться парой слов с мистером Бевином Чайлдом.

– Сожалею, но он  в одном из наших приватных кабинетов для исследований.

–  В таком случае не будете ли вы столь любезны сопроводить меня к нему?

–  Боюсь, мистеру Чайлду не по душе, когда его отвле… – я хочу сказать, разумеется, леди Девлин, пожалуйста, сюда. 

Проведя Геро по узкому коридору и за угол, служитель остановился перед закрытой облезлой дверью. 

– Мистер Чайлд здесь, миледи, – прошептал он и прикусил слегка выступающими передними зубами нижнюю губу. – Мне объявить о вас?

– Спасибо, я сама. Можете нас оставить.

Бугристые черты коротышки затопила волна облегчения.

– Слушаюсь, леди Девлин. Если вам что-нибудь понадобится – что угодно, – не колеблясь обращайтесь ко мне. 

Геро подождала, пока кланяющийся и пятящийся служитель не удалится по коридору, затем повернула ручку и тихонько толкнула дверь.

Небольшая комната освещалась только высоким запыленным окном и была по периметру заставлена грудами ящиков и переполненными стеллажами. Бевин Чайлд сидел на стуле с прямой спинкой, склонив голову над страницами потрепанной рукописи, которая удерживалась открытой при помощи обтянутого бархатом продолговатого грузика. В одной руке ученый держал перо, указательным пальцем другой вел вниз по ряду цифр. Не поднимая глаз, он язвительно заметил:

– Вы мешаете мне сосредоточиться. Как видите, кабинет уже занят. Будьте любезны немедленно удалиться. 

Геро закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. 

Чайлд продолжал супиться над цифрами, по-видимому, в полной уверенности, что снова остался один. Посетительница пересекла комнату и отодвинула стул напротив антиквара. 

– Вы разве не слышали, что я сказал?! – вскинул голову тот. Затем его близорукий взгляд сфокусировался на Геро, и Чайлд уронил перо, забрызгав чернилами листочки со своими записями. – Милостивый Боже, опять вы…

Леди Девлин с усмешкой устроилась на стуле, поставила локти на стол и, опираясь подбородком на сложенные ладони, подалась вперед: 

– Какое милое, уединенное местечко для спокойной беседы. Весьма удачно.

Чайлд приподнялся.

– Сядьте, – велела Геро.

Он рухнул обратно на сидение, распластывая ладони по столу и выпячивая губы в хмурой гримасе.

– Когда же вы и ваш супруг оставите меня в покое?

– Как только вы перестанете нам лгать.

Чайлд одеревенел:

– Довожу до вашего сведения, что я уважаемый ученый. Весьма уважаемый! И ни одно слово из сказанного мною не было неправдивым. Ни единое!

– Неужели? Вы сообщили мне, будто ваша с Габриель ссора в прошлую пятницу была расхождением во мнениях относительно соотнесения Кэмлит-Моут с Камелотом. Это явная неправда. Вы разругались из-за гластонберийского креста.

Лицо собеседника побагровело.

– Мисс Теннисон была чрезвычайно вспыльчивой. По истечении времени трудно отделить в памяти одну вспышку ее холерического темперамента от другой.

– Я могла бы поверить вам, не закончи Габриель эту конкретную стычку вышвыриванием  креста в пруд. Такая вспышка наверняка запомнилась.

Чайлд сжал губы в тонкую линию и свирепо вперился через стол в собеседницу.

Геро уселась поудобнее,  переместив руки со стола на свой ридикюль

– Я могу понять, почему на главную роль в этой маленькой шараде выбрали вас. Ваше  скептическое отношение ко всему артурианскому хорошо известно, а значит, если именно вы представите крест из Гластонбери и сундучок с останками – особенно сделав вид, будто они отыскались среди  экспонатов коллекции Ричарда Гофа, – это, несомненно, придаст находке большую правдоподобность.

– Это оскорбление! – взорвался антиквар. – Будь вы мужчиной, я бы…

– И что бы вы сделали? Вызвали меня на дуэль? Учтите, я очень хороший стрелок.

– Насколько я могу судить, –  процедил сквозь стиснутые зубы Чайлд, –  крест, обнаруженный мною в коллекции мистера Гофа –  именно тот артефакт, который явили миру монахи аббатства  Гластонбери в тысяча сто девяносто первом году. Между прочим, члены научного сообщества вскоре получать возможность составить собственное мнение по этому вопросу. Крест удалось извлечь из пруда, и он будет доступен для ознакомления на следующей неделе.