Таня Гроттер и Локон Афродиты - Дмитрий Емец

– Интуитивная магия! – со знанием дела ухмыльнулась Пипа.

– Нет, ну дела, а? У меня и мячика-то нету, и вдруг такое нездоровое внимание к моей недостойной персоне, – пожаловался Ягун. – Зато теперь я понял тактику сборной мира в этом матче! Тактика эта называется «Мертвые не играют в драконбол!» или «Уважаемый коллега, позвольте вас онекроложить!».

Атакуя Ягуна вспышками интуитивной магии, Фофан Бок прижал его к защитному барьеру. Ягуну ничего не оставалось, кроме как резко набирать высоту. Столкновение с грузовым пылесосом великана Бока не могло закончиться для него ничем хорошим.

– Поймаю – душу выдавлю! – с предвкушением прохрипел Бок и удачным порывом магии заставил пылесос Ягуна перевернуться в воздухе. Играющий комментатор усидел только чудом. Внезапно он увидел прямо под собой Гоярына. Тибидохский дракон медленно разворачивался, пытаясь атаковать Рамапапу. Движения его были замедленными. Он все еще не отошел окончательно от магии перцового мяча.

Пока Ягун соображал, нельзя ли нырнуть на пылесосе под крыло Гоярыну, на пути у атакующего исполина возник Глеб Бейбарсов в ступе. Он поднял тросточку и нехотя направил ее на пылесос Фофана Бока. Фофан ухмыльнулся, готовый снести новое препятствие, но не тут-то было. Его пылесос застыл в воздухе, точно налетел на незримую преграду. Загребая руками воздух, разогнавшийся Бок ласточкой помчался вниз и, попав на крыло Гоярына, был отброшен на другой конец поля. Лицо его, надо отдать ему должное, сохраняло философское спокойствие профессионального драконболиста, который треть жизни провел на койке в магпункте.

Сопровождая его взглядом, Маланья Нефертити удивленно подняла брови и сделала быстрое движение ладонью. Падение Бока замедлилось, а затем он, словно наполненный газом, поплыл к своему пылесосу. Поняв, что его подстраховывают, Бок довольно ухмыльнулся и, прицелившись в Бейбарсова пальцем, насмешливо произнес: «Пуф, малявка!»

– Невероятно! Зуби, ты смогла бы дистанционно – силой одной мысли – двигать тушу такого веса и размера? – спросил Тарарах.

Великая Зуби покачала головой.

– В детстве я ела мало каши, – сказала она. – А ты, дружок?

– Разве что пинком в форточку… – вздохнул питекантроп. – Ну и даровитая же молодежь нынче пошла! Еще лет двести – и хоть на пенсию выходи, хоть в сторожа нанимайся!.. Но мне кажется, что история с Боком еще не закончена.

Тарарах не ошибся. Бейбарсов не собирался уступать египетской девице. Он снова поднял тросточку, прошептал заклинание и нетерпеливо повел ее концом к земле. Бок, так и не успевший опустить палец, пулей полетел вниз.

Маланья нахмурилась. Белое сияние сгустилось. Фофан Бок вновь остановился и вновь устремился вверх, словно подброшенный мощной пружиной. И опять Бейбарсов направил его вниз магией трости.

Игра приостановилась. Даже драконы перестали извергать огонь. Все следили за единоборством двух темных магов.

Туша атакующего полузащитника металась то вверх, то вниз, сметая все на своем пути. Ни Нефертити, ни Бейбарсов не церемонились. Маланья тянула Фофана Бока в одну сторону, а Глеб в другую. Наконец настал момент, когда унизанная кольцами и браслетами рука Нефертити и некромагическая трость Бейбарсова поймали цель в один и тот же момент. Фофан Бок застыл между небом и землей, разрываемый равновеликими силами. На лбу у бедного Бока набухли жилы. Лицо посинело.

– Проклятье! Вы меня разорвете! – взвыл Фофан Бок, вкладывая в свой вопль чудовищную интуитивную силу.

Защитный барьер дал трещину в двух местах. Бейбарсов и Нефертити опомнились и отвели взгляды. Бок, на которого теперь не воздействовали никакие магические силы, кроме элементарной силы тяжести, некоторое время повисел, предоставленный сам себе и наконец раскормленной жабой плюхнулся на песочек.

Ягун подлетел к Бейбарсову.

– Ты мне помог, – сказал он радостно.

– Да, – неохотно признал Глеб.

– Спасибо.

– Некромаги не любят слова «спасибо». Если хочешь меня отблагодарить, завещай мне после смерти свое тело на опыты, – сказал Бейбарсов.

– Мечтать не вредно. Вредно кушать суп без хлеба, – парировал Ягун.

Заметив, что оба легионера невидимок находятся рядом и представляют соблазнительную мишень, Агриппа Эйлах Флюс выпустил с десяток огненных плевков, и Бейбарсову с Ягуном пришлось разлететься в разные стороны.

Ягун направился к Тане, которой, маневрируя, удалось оторваться от Клопперда Блоха. Когда же Блох вновь сел ей на хвост, Таня перебросила пламягасительный мяч Пупперу.

– Клопперд Блох сильно плох. На голову прихрамывает конкретно, как наш Соловей О. Разбойник на ногу! Иначе он не играл бы в собачку. Однако голова, как известно, единственная часть тела, которая не лечится магией, – затарахтел Ягун.

Ощутив телепатически невысказанный укор Ягге, он виновато оглянулся на трибуны.

– Это из-за Соловья, да? Опять я чего-то не в масть брякнул. Иногда хочется что-нибудь ляпнуть. И понимаешь, что лишнее и обидишь человека, а слово так на языке и прыгает. И слова жалко, уж больно кстати пришлось, и человека жалко. Так вот и мучаешься… А потом думаешь: ну и ладно, выскакивай, родимое! Вот и получается, что слово для меня важнее человека. Может, мне и правда завещать свою тушку Бейбарсову? – уныло признал Ягун.

События, происходившие на поле, отвлекли его от невеселых мыслей.

– Осторожно, граждане! Лизхен Херц наводит на нас своего симпатичного дракона. Сейчас снова начнется пальба и прочая огненная отрыжка. Так и есть!.. Мамочка моя бабуся! Сразу из трех стволов, или как там называются эти бестолковые сооружения с глазами и зубами?..

Пригнувшись к пылесосу, Ягун ринулся вниз, уходя от пламени. Таня последовала за ним. Настырный Клопперд Блох исчез, чтобы возникнуть в другом месте поля, а вот Пуппер замешкался. Его метла вспыхнула, точно соломинка. Попытки сбить огонь ни к чему не привели. Опасаясь потерять мяч, он послал заговоренный пас играющему комментатору, сам же стал поспешно снижаться.

– Пуппер сердится. Он оглядывается по сторонам, ожидая, пока ему подадут новую метлу. Группа поддержки тормозит, соображая, в чьей зоне помощи он в данный момент находится. Обычная ясельная история. У семи нянек дитя без противогаза!.. Ничего, Пуппер как-нибудь разберется, мы же с Танькой пока займемся трехглавым оболтусом! – ловко ловя мяч, прокомментировал Ягун.

Теперь они атаковали Агриппу вдвоем. Нападать в лоб, не имея защиты Маланьи Нефертити, было дохлым делом. Дракон испепелил бы их. Метать мяч издали – затея еще хуже. Мяч или пролетит мимо цели, или прилетит в руки защитникам.

Дон Жульен и Лизхен Херц внимательно наблюдали за их движениями.

– Ох, мамочка моя бабуся! Болтается орясина в воздухе, и не сунешься. Как-то мне не по себе! Оно, конечно, пепел – лучшее удобрение, да только из меня все равно никакого стоящего овоща не вырастет! Я по жизни фрукт! – признался Ягун.

– Думай, Ягуша, думай, хороший мой! Думай, и ты выкрутишься! Ты же умный. Вылитая мать! – с умилением сказала Ягге.

– А по-моему, он вылитый папаша! Маг-прохиндей и карточный шулер, – поправила Медузия. В свое время она была знакома с дочерью Ягге и ее супругом.

– Как ты можешь? Мой Ягун даже в карты играть не умеет! – возмутилась Ягге.

– Кто спорит? Но тогда Гуня две недели назад сам себя обыграл в покер до трусов, – не удержавшись, шепнул Тарараху малютка Клоппик.

– Охо-хох, меняю идеалы на идею! Как подобраться к дракону, сохранив фигуру в ее первозданной необугленности? – продолжал рассуждать потомок мага-прохиндея и лысегорской ведьмы.

Увернувшись от очередного огненного плевка, Ягун сосредоточился. Он несколько раз пытался проникнуть в сознание к Лизхен Херц, однако всякий раз натыкался точно на стекло. Ни одной лазейки. Уже только по совершенству этой защиты можно было заключить, с телепатом какого уровня ему приходится иметь дело. Да и с телепатом ли?

Некогда Ягуну приходилось слышать о врожденных зрящих – могучих магах, сочетавших телепатию с зомбированием. Этот наследственный дар передавался через четыре поколения по материнской линии и развивался тяжелыми тренировками.

А что, если Лизхен Херц зрящая? В этом случае сунуться к ней невозможно и мысли она его должна читать на подлете. Ах ты, стрекоза глазастая!

Едва Ягун об этом подумал, как его правая рука помимо его воли поднялась и ударила его в подбородок. Не сильно, но особенно и не церемонясь. Играющий комментатор прикусил язык. Лизхен Херц усмехнулась и вновь занялась драконом.

Ягун поспешно заблокировал сознание. Уж что-что, а блоки он ставить умел. Теперь вздумай Херц вновь выкинуть подобную шутку и проникнуть к нему в сознание, она услышала бы только прилипчивую модную песенку с бесконечно повторяющимся припевом.

Повернувшись к Тане, Ягун подал ей знак. Догадавшись, чего от нее хотят, Таня круто нырнула влево и вниз. В тот же миг сам Ягун метнулся вверх и вправо. Прием назывался «растяжка». Крайние головы дракона рванулись в разные стороны, преследуя каждая свою мишень, средняя же продолжала тянуть вперед. Видимо, растерялась и сама Лизхен Херц, не успевшая заметить, у кого из двоих находится в данный момент мяч.