Ночная дорога - Кристин Ханна

Муж взял ее за руку.

— Потом, Джуд, — твердо сказал он, и она снова ощутила свою полную беспомощность.

Они прошли вместе с медсестрой в отдельную палату, где ее сын, которого она только на прошлой неделе сочла уже взрослым, лежал на кровати с металлическим ограждением в окружении приборов. Правая сторона его лица распухла и была синей. Повязка на голове делала ее похожей на гриб. Треугольный кусок марли закрывал правую щеку и скулу.

Майлс сжал руку жены, и она без сил припала к нему.

— Мы здесь, — сказал Майлс.

— Я держу тебя за руку, Зак, — сказала Джуд, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться при виде обожженного, в синяках лица с завязанными глазами. Другая рука была перебинтована выше кисти. — Совсем как раньше, помнишь? Я часто держала тебя за руку, когда водила в детский садик. А когда ты подрос, стал крутым и позволял подержать тебя за руку только в машине и то несколько секунд. Я оборачивалась и тянулась к заднему сиденью, помнишь? А ты хватался за мою руку и тут же отпускал, вот так…

— Мам!

В первую секунду она подумала, что ей это показалось.

— Слава богу, — прошептала она, крепко сжимая его пальцы.

Зак попытался сесть.

— Где я?

— Лежи спокойно, сынок. Ты в больнице, — сказал Майлс.

— Я… не вижу… Что произошло?

— Автомобильная авария, — ответил Майлс.

— Я ослеп?

«Конечно нет», — хотелось закричать Джуд. Это не могло случиться с ее сыном, который раньше так боялся темноты.

— У тебя всего лишь повязка на глазах.

— Мы пока не знаем, насколько серьезны твои повреждения, — как можно спокойнее проговорил Майлс. — Отдыхай, Зак. Самое главное — ты жив.

— Как Миа? — тихо спросил Зак, приподнимаясь. Он повертел головой, ничего не видя за слоями марли. — А Лекс?

— Миа сейчас в операционной. Мы ждем новостей, — ответила Джуд. — Уверена, с ней все будет хорошо. Это превосходная больница.

— А Лекси? — снова спросил Зак.

— Медсестра сказала, что она не так серьезно пострадала. Вскоре мы узнаем больше, — ответил Майлс.

— Отдыхай, детка, — сказала Джуд, стараясь его успокоить одной интонацией, как часто делала, когда он был маленький. — Мы будем рядом.

Она сидела у кровати сына, как случалось много-много раз за его жизнь. Через несколько минут Майлс вышел, чтобы узнать, как дела у Мии. Ожидание было мучительным, но Джуд сказала себе, что должна его вынести. Да и какой у нее оставался выбор? К тому же она верила в глубине души, что Миа поправится. Она должна была в это верить.

За ее спиной вновь открылась дверь.

— Пока новостей нет, — сказал Майлс.

Джуд смотрела на Зака, пытаясь придумать, что бы такое сказать сыну. Слова вдруг стали тяжелыми и неуклюжими, к тому же ей мешал страх, который никак не удавалось укротить, поэтому она погрузилась в прошлое, в те дни, когда два малыша играли, словно щенки, у нее на коленях, и оттуда, из прошлого, извлекла любимую историю сына. Она не вспомнила каждое слово, а ровно столько, чтобы начать. «В тот вечер, когда Макс надел свой костюм волка, чтобы проказничать, его мать назвала его „чудовищем“ и отправила спать без ужина…»

Вспоминая слова — что-то насчет скрежета ужасных зубов — она пыталась отделить себя от тех воспоминаний, что они вызывали. Но разве такое возможно? История разбудила воспоминания о мальчике, который плакал, когда она выключала свет в его спальне, мальчике, который боялся чудовищ в кладовке и под кроватью. Только присутствие сестренки могло его успокоить. Джуд, вопреки всем добрым советам из книг по воспитанию, позволяла своим двойняшкам забираться в родительскую кровать.

И вот теперь глаза у него завязаны, он в полной темноте.

— Ма!

Она вытерла слезы.

— Что, маленький?

— Ты видела Лекси?

— Пока нет.

— Сходи к ней. Скажи… скажи ей, что со мной все в порядке, ладно?

Она пожала ему руку и отпустила.

— Конечно. — Она поднялась на дрожащих ногах и повернулась к Майлсу. — Ты подержишь его за руку, пока меня не будет?

— Конечно.

Джуд якобы не заметила, что они больше не могут смотреть друг другу в глаза.

— Тогда хорошо.

Она задержалась еще на секунду, не в силах покинуть сына, затем вышла из палаты в ярко освещенный коридор. Остановившись на мгновение, чтобы сориентироваться, она направилась к посту медсестры, там царила суета.

— Я могу узнать, как состояние Алексы Бейл? — спросила она.

— Вы родственница?

— Нет.

— Она лежит в палате 613, западное крыло. Это все, что я могу вам сказать.

Джуд кивнула и отошла.

У палаты, в которой была Лекси, она на миг замерла, а потом открыла дверь.

На кровати, что стояла у окна, никого не было. На соседней кровати лежала Лекси. Спинка кровати в головах была приподнята, Лекси спала. Ее красивое личико было в синяках, над левым глазом повязка, скорее всего, закрывавшая рану, левая рука в гипсе. Рядом с ней на стуле сидела Ева. Женщина выглядела старше, чем помнила ее Джуд, и даже меньше ростом. Ее плотно сжатые руки лежали на коленях.

В течение нескольких лет Джуд много слышала о том, как эта женщина взяла к себе Лекси, даже не видя девочки, предложила ей дом. Ева жила очень скромно, у нее был только арендованный трейлер и подержанная машина, но она с радостью приняла Лекси.

— Здравствуйте, Ева, — сказала Джуд, — можно войти?

Ева подняла глаза, полные слез.

— Конечно.

— Как она? — спросила Джуд.

— Откуда мне знать? Заставить врача говорить с тобой — все равно что вытащить выигрышный лотерейный билет.

— Я попрошу Майлса разузнать все о ней. Хотя это и вправду непросто. Мы тоже ждем вестей о Мии. — Джуд посмотрела на Еву, и хотя между ними не было ничего общего, они разделили эту минуту, полную боли и тревоги.

— Не понимаю, — тихо произнесла Ева. — Она мне сказала, что переночует в вашем доме. С Мией.

— Да. Была такая договоренность.

— Но они не приехали домой в половине четвертого?

Внезапно Джуд осенило, что во всем виноваты ее дети, что они вели машину, и она им это позволила.

— Они не вернулись к назначенному часу.

— Вот как.

Джуд подошла к кровати, посмотрела на девушку, которую любил ее сын. Каким все это казалось теперь неважным, та борьба, которую они вели из-за этой любви, споры из-за колледжа. Отныне Джуд будет все делать по-другому. «Честное слово, Господи. Я стану лучше, только сделай так, чтобы с Мией, Заком и Лекси было все в порядке».

— Она почти член нашей семьи.

— Я знаю, как она всех вас любит.

— Мы тоже ее любим. Что ж, мне пора возвращаться, — сказала она наконец, отступая к двери. — Надеюсь что-нибудь узнать про Мию.