Верь мне и жди - Ольга Тартынская

В Интернете я тоже не нашла никакой информации о фестивале. Его устраивала общественная организация. Я подумала, что это не твой уровень; значит, тебя привлекла идея или…

Решение созрело к третьему дню. Я должна поехать втайне от тебя в вологодские леса и посмотреть на все своими глазами. Может, теплилась надежда, ее нет, это плод моего вольного, ревнивого воображения? Как с этими письмами. Но как узнать, где проходит фестиваль? И как сделать, чтобы никто, а в первую очередь ты, не узнал о моей поездке?

Позвонила Марина спросить, когда же мы встретимся в фитнес-центре.

— Заезжайте за мной сегодня, — предложила я.

Я так погрузилась в свои переживания, что не помнила ничего. Забыла форму для тренировки и купальные принадлежности. Пришлось ограничиться массажем. Марина с тревогой посматривала на меня, когда я лихорадочно собиралась домой после занятий.

— Николай уехал? — еще одна ее коронная фраза.

— Да.

Мы вышли на улицу.

— Ну что, по кофейку? — предложила Марина.

— Нет, лучше погуляем по бульвару.

Марина тоже изучила меня и без труда догадалась, что происходит со мной.

— Может, вам теперь же поехать на Мальдивы? — посоветовала она.

— Мальдивы? Чушь! — Я даже остановилась.

Спохватившись, сбавила тон, однако решительно взглянула в глаза спутнице и спросила:

— Марина, вы знаете, где проходит фестиваль? Как туда ехать?

— Зачем?

— Хочу поехать туда! — Я смотрела на нее со злостью: ну что тут непонятного?

Марина двинулась дальше.

— Вы хорошо подумали? — спросила она, помолчав. — Возможно, потом нельзя будет ничего изменить.

— Да, я подумала! Три дня думала. Так вы скажете?

Марина пожала плечами:

— То, что я знаю: на поезде до Вологды, там их встречает автобус, часа два везет до деревни Колоколуша. Они, кажется, живут в лесу, в палатках. Это постоянный лагерь поклонников славянской мифологии, он называется «Святояр».

— Это секта? — испугалась я, вспомнив книжки и распечатки, которыми ты зачитывался.

— Да нет, просто увлеченные люди. Знаете, есть всякие такие сообщества, клубы по интересам: толкиенисты, например. Они тоже, кстати, собираются в лесу и дерутся на мечах. Есть еще «Радуга», да мало ли.

— Игры взрослых людей, — мрачно прокомментировала я.

— Ну да, что-то в этом роде, — усмехнулась Марина. — Фестиваль организовала Ассоциация славянской истории и культуры.

— А почему вы не поехали? — спросила я.

— Нас не приглашали. Николая как мэтра попросили возглавить жюри.

— А он сам не поет?

Марина пожала плечами:

— Не знаю, я ведь там ни разу не была.

— Если бы пел, поехал бы с группой, наверное, — вслух размышляла я, забыв о своей всегдашней сдержанности с Мариной.

— Ну, я думаю, там будет кому подыграть; столько музыкантов собирается! — возразила скрипачка.

Кто ж она? Организатор, участник, поклонница, рядовая славянофилка? Марина еще раз попыталась отговорить меня от авантюры, но только еще больше раззадорила и укрепила в безумном решении.

Мы расстались у моего подъезда. Я вошла в квартиру и тотчас бросилась к компьютеру изучать местность, куда мне предстояло путешествие. Почитала информацию о лагере «Святояр». От деревни Колоколуша нужно было идти еще три километра по лесу. Да, глубоко забрались! Я распечатала карту на всякий случай и заказала по телефону билет до Вологды на завтра. Вечером мне его уже доставили. Получилось почти в два раза дороже, чем в кассе, но я экономила время. Предстояло еще собраться в путь.

Я не знала, что брать с собой, какая будет погода, что мне пригодится, а что нет. Опыта походной жизни почти никакого. Поездки в Ялту не в счет. Туда я ездила с одним пакетом самых необходимых вещей. Но это юг, а теперь я отправляюсь на север. В Москве жара, а что там в Вологде? Опять залезла в Интернет, посмотрела погоду. Вроде бы тепло, но надо взять теплую кофту или ветровку. А еще лучше шерстяное мексиканское пончо с капюшоном. В самый раз для фолк-фестиваля.

Итак, кроме пончо, я отобрала две юбки, легкую кофточку, платье, соломенную шляпу, удобные мокасины для ходьбы по лесу. Куда все это впихнуть? Я перерыла гардеробную и антресоли, достала вместительную ковровую сумку, купленную у армянских мастериц и вполне подходящую для такого путешествия. К тому же она перекликалась расцветкой с моим пончо. Насколько такая одежда практична для леса, я не знала. И еще я совершенно не подумала о еде.

Вспомнила, когда проголодалась, но произошло это уже в Вологде, куда я приехала рано утром, перед рассветом, невыспавшаяся и измученная ожиданием. К поезду подскочили частники, предлагающие отвезти куда угодно. Я спросила о Колоколуше.

— Вам в «Святояр»? — опережая всех, бросился ко мне молодой парень. — Я знаю, где это. Садитесь!

Он помог мне дотащить до машины сумку, бросил ее в багажник, и мы двинулись. Довольно быстро миновали милый уютный городок. В другое время я бы по достоинству оценила красоту его монастырей, деревянное кружево удивительных домов, кремль. Теперь же во мне пылал всепоглощающий огонь.

Мимо проплыли поля и сменились лесом. Вставал туман, запахи обострились, и я не могла надышаться этим пьянящим воздухом. Вид свежей, сочной зелени радовал глаз. Однако и комары зажужжали, залетая в открытое окно.

— А вы из этого лагеря? — заметно окая, полюбопытствовал водитель и покосился на меня.

— Нет, я на фестиваль.

— Петь будете?

— Танцевать, — огрызнулась я, но водитель принял сказанное за чистую монету.

— Я бы посмотрел… — И он еще раз покосился.

Мне стало не по себе. Отправилась в неизвестную глушь одна, с приличной суммой денег на всякий случай, без каких бы то ни было средств защиты. Я посмотрела на парня. Вид у него был вполне благодушный.

Солнце еще не взошло, но было светло как днем в пасмурную погоду. Да это же север, белые ночи. Мы ехали и ехали. Я устала любоваться видами и задремала.

— Приехали! — послышалось рядом, и я открыла глаза.

Мы стояли на краю небольшой деревеньки. Водитель достал мою сумку, я расплатилась, и он отбыл. Солнце взошло. Тишина поразила меня. Вокруг разливался неизбывный покой. Деревня стояла в лесу. Старые поля кругом заросли намертво кустарниками, елками, березами.

Однако я не знала, куда мне двигаться дальше. Пожалела, что со сна не расспросила шофера, как добираться до лагеря. Делать нечего, надо ломиться в чужие дома. Я побродила по деревне, опасаясь собак, но никто меня не облаял. Деревня казалась совершенно нежилой. Но вот где-то промычала корова — значит, жизнь есть!

Я направилась на звук и увидела большую огороженную усадьбу, внутри которой стоял трактор и лежали бревна. Новый двухэтажный дом, обшитый досками, составлял разительный контраст с соседними старыми, серыми, развалившимися избами. Когда-то и они были красивые, просторные, с высокими фундаментами и крылечками, со светелками наверху. Теперь все вокруг походило на послевоенный пейзаж. Запустение, прах, крапива в человеческий рост. Присев на покосившееся крыльцо старого домика, я с сожалением осматривалась вокруг.

— Вам кого?

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. У дома стояла женщина с подойником и спокойно смотрела на меня.

— А… вы здесь живете? — ответила я вопросом на вопрос.

— Живу. — Она направилась во двор.

— Скажите, а где здесь можно попить? — Я умирала от жажды.

Женщина остановилась:

— Вода у меня родниковая, вкусная. Молоко еще вечорошнее. А то подожди, парного дам. — Она тоже заметно окала.

— Можно водички?

Женщина кивнула, отставила подойник, ушла в дом и скоро вышла с полным ковшиком. Холодная прозрачная вода и впрямь показалась мне необыкновенно вкусной.

— Скажите, а у вас можно будет на время остановиться? Я заплачу.

— Дачница, что ль? Или с этими оглашенными? — Она неопределенно кивнула в сторону.

Я пожала плечами:

— Дачница скорее.

— Из Москвы?

— Да.

Женщина кивнула и сказала:

— Тут в любой дом заходи да живи. Все хозяйство на месте, только вымести да помыть.

Я напилась и поставила ковшик на крыльцо.

— Ой, спасибо! А как пройти в лагерь «Святояр»?

Женщина уже было вошла в хлев, но остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— Туда ступай, — указала она рукой. — Тропку увидишь между домами, пойдешь вдоль озера, она тебя выведет куда надо.

Однако прежде чем идти в лагерь, я выбрала дом, менее всего разрушенный, и не без опаски поднялась на крыльцо. Двери были открыты, никаких замков. Войдя в избу, я огляделась. Непонятная грусть сжала мне сердце.

Когда-то здесь была жизнь, старые поколения сменялись новыми, люди умирали и рождались, а теперь где они? Когда угасла последняя искра? А дом-то еще хоть куда! Конечно, здесь не было ничего ценного, но стояла большая русская печь (я сразу вспомнила Настю и ее лекцию о том, как готовить пироги в русской печке), на подвесных полках — немудреная посуда: кастрюли, сковородки. На столе — настоящий самовар. Электричества в доме, да и во всей деревне, по-видимому, не было. В большой просторной комнате, накрытый вышитыми салфетками, стояли комод с каким-то тряпьем, кровать с железными спинками и никелированными шишечками, древние рассохшиеся стулья.