Шоу двойников (=Мистер бронежилет) - Андрей Костин

— Мне бы не пришло. В голову, — призналась Маша.

— Вы поменялись судьбами, ребята. — продолжил Николай. — Курьера, как его там, Сынка, должны были убить в качестве стриптизера. А тебя, Ники, вместо курьера должны были убить попозже. Конечно, не в Цюрихе, потому что в местном морге могли бы и сравнить ваши портреты. Тебя убили бы где-нибудь во время твоего заграничного турне. Скажем, в Бангкоке? Бангкок входил в твои планы? Или на Таити. Хотел бы побывать на Таити? Там неплохо кормят. Так вот, на Таити обнаружили бы труп курьера.

Но на сей раз это уже был бы твой труп, Ники. В результате — два внешне одинаковых трупа: один в Цюрихе, а другой в Бангкоке. Два одинаковых трупа, а какие разные судьбы, — хмыкнул сыщик. Тем временем чемодан с деньгами бесследно бы пропал…

И Маша, и толстяк-распорядитель, и даже охранники слушали монолог Николая, как зачарованные.

— Но как ты выкарабкался, скажи? — попросил Николай. — Почему ты еще живой?

— Господа, — толстяк был предельно вежлив. — Вы не могли бы покинуть наше заведение и продолжить выяснение обстоятельств преступления где-нибудь в другом месте. Тем более убыток от погрома, который вы устроили, составит не менее…

— Какие могут быть счеты между старыми приятелями, — угрюмо возразил Ники.

— Так что никаких взаимных претензий, — подвела итог Маша, продолжавшая сжимать дробовик.

Она хорошо смотрелась с оружием.

— Претензии есть, — возразил Николай, — Пусть кто-нибудь одолжит мне свои штаны.

Не стану же я разгуливать в одном бронежилете?

Охранники расступились, пропуская их.

Они прошли через ресторанный зал, лавируя между перевернутыми столиками, а под подошвами скрипела битая посуда.

— Не верю, что нас так запросто отпустят, пробормотал Ники и в этот момент случайно наступил на устрицу.

Их полно валялось под ногами, рассыпавшихся из упавшего подноса.

Звук, когда раздавливают устричную раковину, получился: «Крэк».

Они уже пересекли ресторанный зал, фойе, и направились в двери, над которой светилась табличка:

«EXIT».

«Выход». — Теперь мы знаем правду, — заметила Маша. — Или часть правды. Вот только кому это надо? Тем людям, которых из-за этого убили?

— За правду всегда приходится платить высокую цену, — Николай взялся за ручку двери, собираясь пропустить Машу первой, но вдруг передумал, отстранил ее жестом, и предложил Ники:

— Прошу. Машку я уже однажды вперед пропускал…

— Когда это?! — возмутилась она.

— Можете мне не верить, но я никого не убивал, — Ники обвел взглядом своих спутников и направился в открывавшийся проем, — Я всего-навсего не хотел, чтобы убили меня…

Он шагнул наружу.

Маша вдруг увидела, как от притолоки полетели щепки, и остался след, словно крыса откусила от дерева как от куска сыра.

И только когда Николай втащил обратно Ники и захлопнул дверь, до нее долетел хлопок выстрела.

— Два джипа. Человек десять, может, больше, — Ники выглядывал сквозь щелочки жалюзи. — И еще с полдюжины охранников у нас за спиной. Ваши действия?

— Обкакаться от страха, — признался Николай, вытирая кровь с оцарапанной отлетевшей щепкой щеки..

— Может, охранники и не хотят нас убивать? — робко предположила Маша.

— Охранники, может, и не хотят. Зато парни, которые подъехали, настроены решительно.

— Момент истины, — Ники криво улыбнулся.

— Вот именно. Истины нам как раз сейчас и не хватает, — с готовностью подхватил Николай, — но, на мгновение призадумавшись, добавил, — Хотя я бы лично, ну, чисто эгоистически, предпочел бы дополнительную обойму.

— Мужики, вы что — идиоты? — опешила Маша. — Вы собираетесь с одним дробовиком отбиться от всех этих мордоворотов?

— Мы будем драться! — ни с того ни с сего вдруг завопил Николай. — Знаешь, какой мой любимый слоган? «На Барбадос!» — Правильнее было бы — «На абордаж», — поправил Ники.

— «На абордаж» — каждый дурак сможет. А ты попробуй — «На Барбадос»?

— Вы идиоты, — простонала Маша. — Почему вдруг в моей жизни встретились два совершенно непохожих внешне мужика, но одинаковых изнутри.

— Почему — непохожих? — возразил Николай. — Мы одинакового телосложения.

— Разве что — телосложения, — подтвердил Ники.

— Может, конечно, милиция подоспеет… простонала Маша.

— Не подоспеет, — уверено сказал Ники.

— Почему? Надо позвонить…

— Звони. Ноль два.

— Но где телефон…

— Ноль, — Николай многозначительно посмотрел на Ники, выпрямил указательный палец, а тот, понимая в чем дело, кивнул в ответ.

— Может… все-таки лучше сдаться? — робко напомнила Маша.

— Один, — Николай растопырил другой палец.

— Два! — сказал Николай и сжал пальцы в кулак.

В одно мгновение Ники выхватил у Маши из рук дробовик, а Николай тут же, будто услужливый швейцар, распахнул дверь…

Трик-трак — подпрыгнул в руках дробовик, и словно в такт досылаемому патрону, Ники, как маятник, промелькнул в дверном проеме, выстрелив в темноту.

Николай тут же захлопнул дверь, но несколько пуль успели пробить ее насквозь.

— Идиоты! — завопила Маша, прикрывая голову руками, — угораздило же меня, угораздило же меня… — продолжала бормотать она под хлопки выстрелов, которые раздавались снаружи, звон бьющихся оконных стекол и глухие удары вязнущих в стенах пуль, словно кто-то изо всех сил лупил кулаками.

Неожиданно, как по команде, стихло.

— Идиоты, — простонала Маша, как заведенная..

— Ты становишься однообразной, — заметил Ники.

— Это стресс, — с важным видом заявил Николай. — Однажды я поперхнулся водой «ситро», и кроме «кхе-кхе» ничего сказать не мог. Идентичный случай.

— Я думаю, нам лучше держаться всем вместе, — решительно сказала Маша.

— Всем вместе лучше держаться в детском саду, когда рассказывают страшные сказки, — возразил Николай. — Тогда можно обняться, и ничего не страшно. Вот, помню, в детском саду я обнялся с одной девочкой…

— Что ты предлагаешь? — перебил Ники.

— Нас трое. А их всего десять. Или чуть больше — Всего, — хмыкнула Маша. — Или чуть больше.

— Поиграем в прятки.

— Он впал в детство, — Маша нашла в себе силы улыбнуться.

— Может, кому и повезет, — Николай пожал плечами.

Дзинь…

Где-то зазвенело разбитое окно.

— Началось, — вздохнул он. — Разбегаемся. Машенька, — он посмотрел на нее. — Постарайся слиться с блюдами на полу. И с крестинами не затягивай.

— Какими крестинами? — удивился Ники.

— Э-э, — протянул он, — дорогая душа…

НА БАРБАДОС!

Ники шлепнулся на четвереньки, и тут же прогрохотал выстрел. Пуля воткнулась в натюрморт, украшавший стену. Он только сморщился, когда осколки окантованного постера посыпались ему на спину.

Помещение, где он прятался, было кабинетом того самого толстого администратора клуба. Когда-то, давно, он всего раз заходил сюда, предлагая нанять себя. Воды много утекло.

Окон здесь не было, и кромешная тьма давала ощущение безопасности. Но боевик, распахнувший дверь, то ли услышал его дыхание, то ли шорох, а может просто относился к подозрительной породе. И несколько раз выстрелил наугад.

При первой же вспышке вырвавшихся из ствола пороховых газов Ники бросился в ту сторону, где, как он помнил, должен был стоять диван, и спрятался за ним. Вот именно в этот момент одна из пуль ударила в постер на стене, а другая завязла в матраце.

При очередной выстреле он вдруг увидел противника совсем рядом с собой.

Приподнялся и, хотя снова стало темно, вроде как захлопнулись шторки фотоаппарата, Ники выбросил кулак в ту строну, где только что находилась голова противника. По боли в костяшках пальцев он догадался, что попал, но боевик успел снова выстрелить, правда, чуть запоздав…

Маленький черный пистолет в руке Николая смотрелся игрушкой. Николай даже приложил ствол к щеке, чтобы почувствовать холод металла и удостовериться, что это не пластмассовый пугач…

Он находился на кухне, и среди блестящих кастрюль и готового к разделке мяса чувствовал себя не очень уютно.

Шаг вперед… и по мелькнувшему отражению на никелированном баке он увидел, как к его голове стремительно приближается продолговатый предмет. Чуть отклонился в сторону, и удар вышел скользящим, но все равно очень болезненным. Пистолет отлетел в сторону, и, понимая, что он безоружен, Николай ухватился за тот предмет, которым ему только что собирались размозжить голову. Но противник тоже не выпускал его из рук, и тогда Николай со всей силы боднул его головой в челюсть.