После заката будет рассвет - Виктория Цветаева

эмоциями, которые всегда ни к чему хорошему не приводили. Поэтому неспеша двинулся в сторону её дома. Будь что будет, думал я, и упорно шёл навстречу своей судьбе.

Когда подошёл уже почти вплотную к её дому, я вдруг заметил удаляющуюся в другую сторону знакомую фигурку и закричал, что есть мочи.

– Оля!!!!!

Она вздрогнула и быстро обернулась, посмотрев на меня с удивлением, явно не ожидая моего появления. На плече её была небольшая дорожная сумка, и одета девушка была по дорожному. Куда это она собралась уезжать? Мне стало страшно, ведь ещё пара минут, и мы бы разминулись, так и не поговорив. Это судьба, сама судьба нас свела… Я видел в этом знак свыше…

Дальше всё разворачивалось очень быстро: Оля, кинув сумку на землю, побежала мне навстречу, а я к ней. Мы бросились друг к другу, сжав в крепких объятиях. Это был момент наивысшего единения, обладания и близости наших душ, которые всё это время хотели воссоединиться, но не могли в силу обстоятельств, нашего упрямства, неконтролируемых эмоций и в гневе неправильно принятых решений. Мы стояли у всех на виду и просто гладили, целовали друг друга, ни на кого не обращая внимание. В мире были только мы и наши чувства, переполняющие нас изнутри, превращающие всё плохое, что было с нами, просто в никому ненужные воспоминания.

– Милая…, – начал я, но Оля меня прервала, приложив палец к моим губам.

– Пойдём домой, там поговорим обо всём.

Взявшись за руки, мы пошли в сторону дома, со счастливыми улыбками на лице. Всё ушло на второй план: обиды, измены упрёки – были только мы и наше желание быть вместе, вопреки всему, что нам пришлось пережить по нашей же собственной глупости.

Родители совсем не были удивлены нашему появлению. Видно увидели в окно наше пылкое примирение. Оля в своём репертуаре стояла, потупив глаза в пол, застеснявшись того, что у нас были свидетели нашей несдержанности, а я только хмыкнул и подошел к Сергею пожать руку, заодно поздоровавшись с Олиной мамой. Они стояли, обнявшись, и сияли от счастья, глядя на нас, сверкая своими улыбками, растрогано вздыхая при этом.

Я был очень голодный, поэтому когда мне предложили позавтракать, я не стал отказываться. Ел я с большим аппетитом, уплетая всё, что было на столе за обе щеки, ведь с прошлого утра у меня не было во рту ни крошки. Нужно было восполнить свой водно-солевой баланс в организме, подкрепиться, накидаться лишними калориями тоже не помешает. Оля сидела, подперев руками подбородок, и с умилением смотрела, как я ем, как будто интереснее зрелища в мире не видела. Сидели так хорошо, по-домашнему, что я поймал себя на мысли, что это то, к чему я стремился. Вот к такому совместному времяпрепровождению, когда всё делаешь вместе в любое время суток, не расставаясь ни на минуту.

– Спасибо, – поблагодарил я Нину Николаевну. – Всё было очень вкусно. Вы очень здорово готовите, сто лет не ел домашней еды. Я сам умею готовить, но редко, руки не доходят последнее время. Если вы не против, мы с Олей ненадолго уединимся, нам нужно поговорить, – обратился к ним обоим с просьбой я, извинившись заодно за прошлое своё неуважительное поведение.

Родители дали добро, и мы пошли во двор, чтобы поговорить без свидетелей. Не хотелось, чтобы посторонние, даже если это Олины родители слышали наш непростой разговор. У них во дворе была чудесная беседка, немного в стороне от дома, в тени раскидистых яблонь. Здесь была подвесная качеля на двоих, там мы и устроились. Она смотрела на меня, а я не мог налюбоваться и надышаться ею! Минут пять мы просто молча сидели и смотрели, держась за руки, напитывались эмоциями и не могли поверить в то, что мы, наконец, вместе. Нам просто не верилось… Я так соскучился, безумно и яростно… Мне хотелось взять и съесть её вместо того завтрака, который мне так любезно предложили, но нельзя. Мы у всех на виду, и нам ничего другого не оставалось, как просто сидеть, ласкаться взглядом и наслаждаться нежными прикосновениями.

Я слегка наклонился к ней и вдыхал её несравненный, только моей любимой присущий запах, такой родной и самый возбуждающий. Вот чего мне не хватало эти несколько недель вдали от неё и чего я сам по своей глупости себя лишил. Оленёнок гладила меня по голове, зарываясь пальцами в мои волосы, наводя там беспорядок, нежно потираясь о мою слегка колючую щёку.

– Девочка моя, я так тебя люблю! Не могу без тебя… Прости, что я так среагировал. Это только моя вина. Я сам виноват в том, что ты сделала, – зацеловывал я каждый пальчик на её руках, прижимая ладонь к своим щекам, потираясь о них, и сходил с ума, так это было приятно.

– Рустам…., – начала она, не дослушав моё признание, но я перебил её, ласково сказав ей.

– Шшш…., выслушай меня, прошу…. Я собственник, большой собственник. Хотел быть единственным в твоей жизни, понимаешь? Но видно не судьба,… это ничего…, правда… Мы справимся и всё преодолеем вместе, плечом к плечу. Я тоже виноват перед тобой и намного сильнее, поэтому решил всё забыть, если ты, конечно, согласна быть, наконец, вместе и жить вместе, как семья? Выйдешь за меня? Станешь моей женой? Учти – это первое предложение, которое я делаю в своей жизни.

И тут я достал колечко, которое купил. У меня слегка дрожали руки, и я не сразу вытащил коробочку из кармана. Слава Аллаху, вчера хоть не додумался сгоряча её выкинуть вместе с цветами, а то с меня сбудется. Как тяжело иметь такой буйный и переменчивый нрав. Настоящее наказание всегда действовать больше эмоциями, редко включая вовремя голову.

– Милая, скажи что-нибудь?

Девушка сидела и молчала, замерев на месте, не отрывая взгляда от кольца, роняя крупные слезы, которые буквально градом катились из её глаз, не останавливаясь.

– Что случилось…, ты не рада? Или не нравится кольцо? Или…, – сделав небольшую паузу, испугался я, боясь услышать самый страшный для меня ответ, – ты не хочешь выходить за меня замуж…?

Она взяла, не говоря ни слова, достала колечко и одела на свой безымянный пальчик, где оно пришлось точно впору. Шмыгнув носом, Оленёнок с каким-то благоговением поглаживала подарок указательным пальцем.

– Оно идеально, просто кольцо моей мечты… У тебя хороший вкус, Рустам…

Это продлилось не больше минуты. Улыбка постепенно уменьшалась на её лице до размера сдержанной, в то время как моё сердце сжималось от страха. Со всей серьёзностью, на которою только была способна, моя любимая произнесла:

– Прежде чем я отвечу на все твои выше озвученные вопросы, пообещай выслушать меня и