Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин

дни они воевали с гномами, которых обвиняли в краже своих сокровищ. Справедливо будет отметить, что гномы рассказывали об этом совсем по-другому; они утверждали, что взяли только то, что им принадлежит; король эльфов попросил обработать золото и серебро, а потом отказался заплатить за работу. Действительно, если и была у короля эльфов слабость, то это страсть к сокровищам, особенно к серебру и к белым камням; и хотя сокровища его были велики, он всегда стремился к новым, потому что его сокровищница еще не была так богата, как у повелителей эльфов в старину. Его народ не добывал и не обрабатывал металлы и драгоценные камни, не занимался и торговлей или земледелием. Все это было хорошо известно каждому гному, хотя род Торина не имел никакого отношения к древнему спору, о котором я рассказал. Поэтому Торин рассердился на то, что его схватили, особенно когда на него наложили заклятие и он лишился чувств; к тому же он был намерен ни слова не говорить о золоте и драгоценностях, как ни будут у него выпытывать.

Король строго посмотрел на Торина, когда гнома привели к нему, и задал множество вопросов. Но Торин сказал только, что умирает с голоду.

– Почему ты и твои приближенные трижды нападали на нас во время пира? – спросил король.

– Мы не нападали, – ответил Торин. – Мы пришли попросить поесть, потому что очень проголодались.

– Где сейчас твои друзья и что они делают?

– Не знаю. Наверно, голодают в лесу.

– Что вы делали в лесу?

– Искали еду и питье, потому что очень голодны.

– Но что вообще привело вас в лес? – гневно спросил король.

Торин закрыл рот и больше не сказал ни слова.

– Хорошо! – сказал король. – Заприте его, и пусть сидит, пока не скажет правду, даже если придется подождать сто лет.

Эльфы заковали Торина, отвели в одну из внутренних пещер с прочной деревянной дверью и оставили там. Ему дали еды и питья – много, но не очень вкусно: эльфы не гоблины, они даже с худшими своими врагами, если удается их захватить, обращаются разумно. Гигантские пауки были единственными живыми существами, к которым они относились беспощадно.

И вот Торин лежал в королевской темнице. Поев хлеба с мясом и напившись, он стал думать, что случилось с его несчастными друзьями. Он очень скоро это узнал; но это и начало нового приключения, в котором хоббит снова докажет свою полезность, – в следующей главе.

Глава девятая

В бочках на свободу

На следующий день после битвы с пауками Бильбо и гномы предприняли последнюю отчаянную попытку найти дорогу, прежде чем умрут от голода и жажды. Они с трудом встали и потащились в ту сторону, где, по мнению восьми из тринадцати, находилась тропа; но им так и не пришлось узнать, правы ли они. Лесной день снова сменился ночью, и вдруг вокруг, словно множество красных звезд, загорелись сотни факелов. Отовсюду показались лесные эльфы с натянутыми луками и с копьями и приказали гномам остановиться.

Нечего было и думать о сопротивлении. Даже если бы гномы не были в таком состоянии – они даже обрадовались, что их захватили, – маленькие ножи, единственное их оружие, были бы совершенно бесполезны против стрел эльфов, которые умеют в темноте попадать в птичий глаз. Поэтому они просто остановились, сели и стали ждать – все, кроме Бильбо, который сразу надел кольцо и быстро отошел в сторону. Поэтому когда эльфы выстроили гномов в ряд и пересчитали, хоббита они так и не обнаружили.

Они не слышали его шагов, не чувствовали, что он идет в стороне от света факелов вслед за пленниками, которых повели в лес. Всем гномам завязали глаза, но особой разницы это не составило: даже Бильбо, у которого глаза не были завязаны, не мог понять, куда они идут; и ни он, ни гномы не знали, с какого места начали путь. Бильбо с трудом следовал за факелами, потому что эльфы заставили гномов идти быстро, как только те могли, несмотря на их усталость и болезненное состояние. Король приказал торопиться. Внезапно факелы погасли, и хоббит едва успел догнать эльфов, которые начали переправляться через мост. Это тот самый мост, который пересекал реку у входа в королевскую пещеру. Под мостом текла вода, темная, стремительная, мощная; по ту сторону моста вход в огромную пещеру прикрывали крепкие ворота; вход в пещеру находился на крутом откосе, поросшем деревьями. Откос уходил в обе стороны. Огромные буки спускались к самой воде и даже росли из нее.

Эльфы провели пленников по мосту, а Бильбо не решался следовать за ними. Ему не понравился этот вход в пещеру, и он едва успел принять решение все-таки не покидать друзей и вбежал по пятам за последним эльфом, как огромные ворота со звоном закрылись.

Внутри проход был освещен красным светом факелов; вдоль стен стояли эльфийские стражники. Пленников вели длинными извилистыми переходами. Эти переходы были совсем не похожи на туннели гоблинов: гораздо уже, ближе к поверхности и полны свежим воздухом. В большом зале с колоннами, вырубленными из скалы, на троне из резного дерева сидел король эльфов. На голове у него была корона из ягод и красных листьев, потому что уже наступила осень. Весной он носит корону из лесных цветов. В руке он держал резной дубовый посох.

Пленников поставили перед ним; и хотя смотрел он на них мрачно, король приказал развязать пленников, потому что они выглядели усталыми и оборванными.

– Здесь нет надобности их связывать, – сказал король. – Те, кого привели сюда, не могут сбежать через волшебные ворота.

Долго и основательно расспрашивал он гномов об их делах, и куда они направлялись, и откуда шли, но узнал мало нового по сравнению с тем, что получил от Торина. Гномы были сердиты и мрачны, они даже не делали попыток отвечать вежливо.

– Что мы совершили, о король? – спросил Балин, старейший среди оставшихся. – Неужели преступление – заблудиться в лесу, испытывать голод и жажду, быть пойманными пауками? Может быть, пауки – твои домашние или ручные животные, если их смерть так тебя рассердила?

Такой вопрос, разумеется, еще больше разгневал короля, и он ответил:

– Преступление – приходить в мое королевство без разрешения. Разве вы забыли, что вы в моих владениях и пользуетесь дорогой, построенной моим народом? Разве не вы трижды нападали на мой народ, тревожили его в лесу и раздразнили пауков своим шумом и гамом? После всех этих тревог я имею право знать, что привело вас сюда, и,