Соблазни меня (ЛП) - Джорджия Ле Карр

Что-то отвлекает Лану от меня, она смотрит в направление оранжереи, я оглядываюсь и вижу двух павлинов.

— Пойдем, — торопит она. — Похоже, они собираются танцевать.

Мы выходим на улицу из стеклянного дома, идем в сторону, и останавливаемся напротив павлинов. Лана подносит палец к губам. Мы стоим в ожидании несколько минут, наверное, она ошиблась, потому что они не расправляют хвосты. Лана оглядывается на меня с унылом видом, пожимая плечами.

— Ладно, — говорит она, и мы собираемся вернуться, пока мы медленно идем к оранжерее у меня возникает какое-то странное ощущение, и я поворачиваю голову, один из павлинов раскрыл свой великолепный хвост. Я трогаю Лану за руку. Мы обе поворачиваемся и стоим, как вкопанные, потому что нам удалось застать самое редкое зрелище, когда такое великолепное существо танцует для своей второй половинки. Как ни странно, но я по-прежнему продолжаю удерживать руку Ланы, я не хочу прерывать с ней контакт. Танец заканчивается, и Лана смотрит на меня сверкающими глазами.

— Это было зрелищно и запоминающее, правда ведь?

Не в силах говорить, я киваю, потому что чувствую, что нам удалось разделить что-то действительно особенное. Я чувствую с ней какую-то связь, которую не испытываю ни к какому другому человеческому существу. Колючки ревности полностью растворились.

— Помнишь, как те парни гнались за мной и бросались в меня камнями?

Лана смотрит на меня нахмурившись.

— Да, вспоминаю.

— Зачем ты пришла мне на помощь? Они могли бы причинить тебе боль.

— Я знаю, но они бы не посмели. Они все боялись Джека.

Я убираю свою руку, потому что застарелая боль опять вернулась. Как все у нее просто и замечательно — быть обласканной, любимой и защищаемой моим Джеком.

— Он присматривал за тобой, не так ли?

— Он был моим братом, — говорит она просто.

Он был влюблен в тебя, ты дура, хочу я закричать.

— Давай лучше пить чай, — но вместо этого говорю я тихо.

— Да, давай. Ты должна попробовать булочки от шеф-повара, он делает самые вкусные булочки, которые я когда-либо ела.

Мы садимся за стол, и Лана нажимает звонок.

— Сестра Блэйка живет здесь одна?

— Да, на данный момент, но она будет жить с нами, когда мы переедем в наш дом на следующей неделе. Сюда она будет только приезжать на выходные, чтобы присмотреть за своими животными.

— Почему о ней ничего нет в инете?

Лана кладет руки на стол, ее обручальное кольцо поблескивает.

— Видимо, потому что она из очень старинного рода. Такие семьи скрывают своих родственников, за которых им стыдно, или они могут как-то угрожать их социальному статусу.

— Правда?

— Даже у королевы были две двоюродные сестры, тайно заключенные в психиатрической лечебнице, и Палата Пэров объявила их обоих умершими в связи с информацией, которую сообщила сама семья. Эта история появилась на свет, когда журналист в 1986 году обнаружил, что у одной из женщин, похороненной в могиле, имеется только пластиковая бирка с именем и серийным номером, а другая двоюродная сестра оказалась жива.

Еда прибывает — торт, окруженный нежными сэндвичами, булочками, пирожными с кремом и пирогами. Лана наливает чай.

— Ты должна попробовать сэндвичи с огурцом, пока я не приехала сюда, я никогда их не ела. Они чрезвычайно вкусные.

Я беру один и впиваюсь в него, Лана оказалась права. Огурец настолько мелко порезанный, что кажется очень легким, маслянистым и вкусным.

— Что случилось с Викторией?

На лицо Ланы опускается холодная маска при упоминании имени этой женщины.

— Она была заперта в месте, где дверь имеет окно.

Я в полном шоке.

— Просто из-за того, что она разрушила твое свадебное торжество, вылила бокал вина на свое свадебное платье и чуть не ударила тебя?

Лана смотрит прямо мне в глаза, которые выражают более сильную ее сущность, с которой мне не приходилось сталкиваться.

— У нее было четыре лезвия, приклеенных к пальцам. Она не хотела, ударить меня, Джули. Она хотела искромсать мое лицо, изуродовав меня навсегда.

У меня отпадает челюсть.

— Боже мой! — мысль, что такое почти не случилось в тот день, вызывает у меня нервную дрожь.

— Блейк выглядел так, будто собирался убить ее в тот же вечер. Я боялась, что он причинит ей вред.

— На самом деле это придумал ее отец, потому что он понял, что Блейк просто стал для нее навязчивой идеей, и если он ее не запрет, то она попробует сделать что-нибудь еще, и это может закончиться ее тюрьмой. Она проходит лучшее лечение, которое вообще возможно купить за деньги.

— Кто-то может просто так сойти с ума?

— Возможно, но в ее семье есть психические заболевания. Ее бабушка перенесла серьезный нервный шок, и много лет провела в частной клиники, лечась у известных психиатров, но так полностью и не восстановилась. На грандиозном общественном званном ужине в Нью-Йорке она шокировала всех, поедая розы, которые предназначались в качестве украшения стола.

Я встречаюсь с ее глазами.

— Тогда, это объясняет многое, и неудивительно, что она говорила все эти сумасшедшие вещи о Блейке.

Впервые с тех пор, как я знаю Лану, ее глаза становятся полностью холодными и ничего не выражающими.

— Да, ее срыв был очень неудачным.

25.

Как только я вхожу в апартаменты, сразу же понимаю, что Вэнна нет. Квартира кажется более пустой, чем обычно. Интересно, где он. Возможно, он выскочил вниз к газетному киоску. Смит подходит ко мне и начинает тереться своим лицом о мои ноги. Я поднимаю его на руки и бросаю взгляд наверх. Странно, но дверь в его студию слегка приоткрыта. Я опускаю Смита на пол и поднимаюсь вверх по лестнице.

Я даже слишком не приближаюсь к двери, просто дотягиваюсь до дверной ручки.

Но я так отчаянно хочу увидеть картину, как он нарисовал меня, но я резко отдергиваю руку. Я не могу так поступить с ним, поэтому быстро делаю шаг назад. Впервые за всю свою жизнь, я сопротивляюсь своему собственному любопытству и отказываюсь потворствовать своим склонностям подглядывать. Я бегу вниз, как только добираюсь до подножия лестницы, Вэнн открывает входную дверь.

Он останавливается, и медленно поворачивает голову в мою сторону. Мы молча разглядываем друг друга. В первый раз я читаю в его глазах какое-то негласное сообщение, у меня перехватывает дыхание в горле. Это похоже, как будто мы говорим друг с другом, но только глазами в полной тишине. Он рассказывает мне о чем-то, и я отвечаю ему что-то. Мне кажется, что я на самом деле ему что-то говорю, но что-то совсем не то, что-то совсем неправильное. Я опускаю глаза, полностью смутившись. Какого черта только что произошло? Я слышу его шаги по направлению ко мне.