Искусство порока - Бронвин Скотт

— Для меня это совершенно не важно, — решительно заявила Эликс.

Меррик улыбнулся — его позабавила ее решительность.

— Для вас — да, а для вашего будущего мужа это может быть очень важно, — возразил Меррик. Он хотел донести до Эликс: то, о чем она его просит, навсегда изменит ее жизнь.

Конечно, обладать Эликс Меррик хотел бы больше всего на свете, но, понимая, насколько это серьезный шаг, боролся с собой до последнего. Он не хотел разрушать ее жизнь.

— У меня столько денег, что мой будущий муж смирится с этим маленьким недостатком, — прошептала она.

С этими словами Эликс слегка сжала его плоть, и волна вожделения накрыла его, затуманив разум.

В конце концов, что плохого, если Эликс отдастся ему. Ведь тогда она его никогда не забудет. Да и он ее тоже.

Больше не в силах сдерживаться, Меррик опрокинул ее на землю. Эликс переполнило невероятное чувственное возбуждение, когда Меррик поцеловал ее. Ей нравилось ощущать на себе тяжесть его тела. Меррик нежно ласкал ее плечи, и голова Эликс кружилась от сладостного наслаждения. Волосы Меррика потемнели от воды, и капельки стекали на обнаженную грудь Эликс. Она чувствовала на своих бедрах его набухшую от возбуждения плоть. Она поняла, что Меррик просто изнемогает от невероятного вожделения. Меррик гладил ее бедра, чтобы возбудить еще сильнее, он ласкал губами ее груди. Эликс таяла от всепоглощающего наслаждения.

— Раздвинь ноги, любовь моя, — прошептал Меррик.

Эликс с готовностью послушалась его. А Меррик поднес свою возбужденную плоть к ее девственному лону. Эликс задыхалась от вожделения, сжигающего ее без остатка, она почувствовала, как его плоть проникает внутрь. Внезапно ее пронзила острая боль. Она закричала. Она не ожидала ничего подобного. Ведь, когда он ласкал ее во дворе церкви, таких ощущений не было.

— Тише, — прошептал Меррик. — Успокойся, милая. Твоя боль скоро пройдет. А потом ты получишь ни с чем не сравнимое удовольствие. Обещаю. Больно бывает только в первый раз.

Боль действительно начала постепенно ослабевать. Тело ее расслабилось. Эликс чувствовала, как Меррик движется в ней, и ее стало переполнять новое, неведомое доселе чувство. Меррик целовал ее в губы, бедра его двигались все быстрее и быстрее по мере того, как она привыкала к его ритму. Эликс стонала от наслаждения и отвечала ему, возбуждение ее становилось все сильнее. Голубые глаза Меррика потемнели от страсти. Тела их дрожали от возбуждения. Они словно уносились в какую-то неведомую даль, в мир, полный страсти, любви, наслаждения. Когда Эликс пришла в себя, первой мыслью ее было: она поступила верно. Именно Меррику, и никому другому, она должна была отдать свою первую ночь. Отдаться какому-то другому мужчине, пусть и мужу, казалось ей немыслимым. Когда все закончилось, Меррик поднялся, помог ей встать и повел к озеру. Теперь ее нисколько не смущала их нагота.

Они купались вместе в теплом лесном озере и смотрели на пламя заката, пробивавшееся сквозь кроны деревьев. Они целовались и ласкали друг друга. Эликс прижалась к Меррику, словно приглашая к повторению, но он нежно отстранил ее, показывая, что сейчас это невозможно, и объяснил почему: ее лоно сейчас воспалено и не готово к новому слиянию.

Меррик вышел из воды и принялся искать свою одежду. Эликс подумала, что, наверное, так и должен выглядеть рай: закат, тихое лесное озеро и обнаженный желанный мужчина, выходящий из него. Эликс с восторгом смотрела на его прекрасное тело: мускулистую грудь, широкие плечи, узкие бедра. Боже мой! Как она могла так развратиться за такой короткий срок? Всего две недели назад ее потрясла его нагота. А теперь она не могла наглядеться на его обнаженное тело. Ее охватило разочарование, когда он надел брюки.

— Прости, любовь моя, но, согласись, я не могу ходить голым, — словно прочитав ее мысли, проговорил Меррик, — этого не допускают правила хорошего тона.

Он принялся не спеша разглаживать складки на своих брюках. Потом долго возился с поясом. У Эликс перехватило дыхание. Меррик даже одевался соблазнительно.

Меррик лукаво ей улыбнулся, и Эликс поняла, что он нарочно одевался так медленно у нее на глазах. Своим неспешным одеванием он ее соблазнял.

— Ах вы, негодник! Я сейчас обрызгаю вас водой, — проговорила она. — Вы нарочно дразните меня.

— Так, значит, это я дразню вас? — насмешливо спросил Меррик. — По-моему, вы ко мне несправедливы, моя дорогая. Ведь это вы до сих пор не одеты.

Наконец одевшись, Меррик подошел к Эликс, шутливо ей поклонился и сказал:

— А сейчас я возьму на себя роль служанки. Давайте я вас вытру и помогу одеться.

Спустя двадцать минут — за это время они успели несколько раз поцеловаться — Меррик и Эликс покинули свой Эдем. Казалось, что все вокруг изменилось. Так же как и раньше, Меррик не мог, да и не хотел на ней жениться. Теперь Эликс не сомневалась, что никто не возьмет ее замуж. Ведь она утратила то, что необходимо иметь невесте из высшего общества.

Когда очертания дома уже показались вдалеке, Меррик крепко сжал ее руку.

— Но как вы объясните свое долгое отсутствие? — спросил Меррик. — Наверное, вас потеряли.

— Я скажу им, что задержалась на ярмарке, — сказала Эликс. — Ведь никто не знает, что я возвращалась домой.

Это были первые слова, которые они сказали друг другу с тех пор, как покинули озеро.

Меррик кивнул.

— Очень правдоподобное объяснение, — одобрил он.

Между ними снова повисло молчание. Эликс не знала, как она войдет в дом и посмотрит в глаза своим родным. Но, когда они с Мерриком шли по лужайке, на которой вчера был устроен праздничный обед с фейерверками, это чувство прошло. Эликс хотела спросить Меррика, продолжатся ли их отношения, но сдержалась. Больше всего на свете она боялась, что Меррик догадался о ее отчаянии. Ей не хотелось навязываться ему. Эликс понимала, что должна сказать ему что-то важное, но никак не могла найти подходящие слова.

— Увидимся позже, — наконец произнесла она и решительно зашагала к дому.

И попала прямо в ад.

Глава 15

Первой, с кем столкнулась Эликс, была ее мать. Эликс как раз направлялась в гостиную и никак не ожидала встретиться с ней. Хорошо, хоть она успела переодеться, пробравшись в свою комнату по черной лестнице, которой обычно пользовались слуги. Теперь Эликс благодарила Бога за мудрую мысль, которая пришла ей в голову. Ведь от пронзительного взгляда леди Фолькстоун не ускользнула бы ни одна, даже самая незначительная, деталь.

— А вот и ты, моя дорогая, — с сияющим видом проговорила леди Фолькстоун.