Мoя нечестивая жизнь - Кейт Мэннинг

Март 1870

Самой не верится, но это так. Не прошло и двух лет, и я наткнулась в маменькином ридикюле на еще одно письмо от тебя, в конверте! Вот чудо-то!

Вся дрожу от возбуждения. Теперь у меня есть твой адрес. Сестра моя! Признаюсь, мне иногда все-таки казалось, что ты взаправду померла и найденные письма твои мне привиделись. Но теперь улики не оставляют места сомнениям. Сегодня я знаю: ты реальный, живой человек. Ты живешь на Гринвич-стрит. Тебя зовут миссис Чарлз Г. Джонс, и у тебя маленькая девочка. Твое письмо лежало у маменьки в сумочке, и в нем было так много о тебе, о том, как ты хочешь меня увидеть. Это меня просто сразило. Я никогда не стала бы рыться в ее вещах; по правде, я просто-напросто искала гребень и наткнулась на конверт.

Теперь-то я знаю, почему мне не удалось найти другие твои письма, – похоже, ты писала на городской адрес конторы папеньки, следовательно, он тоже замешан. Под суд бы их – папеньку с маменькой, да жалко. Они добрые люди, и я видела с их стороны только хорошее. Пообещай, что не будешь мстить. Знаю, тебе можно доверять. Попробую отправить эти странички, только надо продумать как. О, Экси, я чувствую, что-то затевается. Что-то произойдет.

Октябрь 1870

Дорогая Экси, прости за долгое молчание. Зато сейчас рапортую о самом прекрасном, самом восхитительном событии во всей моей жизни. Я ОБРУЧЕНА! О причинах и резонах маменька тебе, наверное, уже написала.

Мой жених – Элиот Ван Дер Вейль. Он мой кузен – сын кузена моего отца, то есть мой троюродный брат. Едва могу поверить в это. Сегодня он пригласил меня на прогулку вдоль озера. Когда мы сидели на скамейке, он сделал мне предложение. На колени встал. Изящный, галантный. Я подумала, шутит. Но у него в кармане лежало кольцо – золотое, с жемчужиной и бриллиантами, и он надел его мне на палец, да быстро так, я даже «да» не успела сказать. В его зеленых глазах пляшут искорки! Маменька говорит, завидный жених, девичья мечта, а я должна сказать, что

Май 1871

Пожалуйста, прости, что мое предыдущее письмо закончилось на половине фразы, а писано оно чуть ли не год назад. Мне было НЕДОСУГ. Могу лишь предположить, что маменька уже рассказала тебе в подробностях про мою свадьбу с Элиотом. Только сейчас я добралась до сундука, где прячу свой дневник, и выждала удобного момента, чтобы его вынуть.

В мои планы входило рассказать все мужу, если уж мы поженились. Но раскрытия тайны я боюсь еще больше. Маменька в свое время разъяснила: Элиот – богатый человек и активный деятель Методистской церкви. Если семья докопается до моего происхождения, меня могут лишить прав собственности, поскольку он пал жертвой обмана. Моих детей он запросто может лишить наследства, зная, что я урожденная… Маменька была уверена в своей правоте, как и в том, что у меня имеется великое множество причин держать все это в тайне. Ну да, это несложно. Мы уже целых десять лет держим язык за зубами. Я попробую в ближайшее время переслать тебе эти странички и сообщить адрес, по которому ты сможешь ответить.

Ты пойми, маменька старается всего-навсего обеспечить мое будущее и поддержать хорошие взаимоотношения с семьей. На данный момент она очень в этом преуспела. У нас с Элиотом замечательный дом.

Мы вечно на приемах и в театрах. (Я тебе говорила, что обожаю петь романсы?) Мы много путешествуем, были в Париже и в Лондоне. Мы наверняка остановимся на денек в Нью-Йорке. Но как нам встретиться, я не представляю. Практически невозможно выкроить время. Маменька часто путешествует с нами, а Элиот меня ревнует и далеко от себя не отпускает. Но я решилась.

16 сентября 1871

Помилуй меня, Господи, я здесь, СЕГОДНЯ, в Нью-Йорке. Надеюсь, что гостиничный бой передаст тебе этот пакет прежде нашего отплытия в Кале утром восемнадцатого. Молю Бога, чтобы вы по-прежнему жили по своему старому адресу на Гринвич-стрит. Мы с тобой встречаемся завтра (семнадцатого) в холле гостиницы «Астор» в восемь часов вечера, муж как раз будет в своем клубе для джентльменов. Если тебя кто-нибудь спросит, скажи, мол, ты миссис Энн Джонс, знакомая по школе, вместе ходили в школу для юных леди «Кроуфорд». Если я буду с джентльменом или с кем-то еще, молю: не подходи и не заговаривай со мной. Если ты признаешь во мне свою сестру, я окажусь в опасности и могу лишиться всего.

Лиллиан

Глава пятая

Случайная встреча

Она здесь. Моя сестра.

После чтения ее записок у меня возникло мерзкое ощущение, будто я проглотила горькую настойку алоэ, которая пропитала меня до самых костей. Листки дрожали у меня в руках. От бумаги пахло розовым маслом, одна страничка была в пятнах, видимо от слез, что сестра пролила за те десять лет, когда считала меня умершей, а я считала, что она меня забыла. Теперь ей почти двадцать, она замужняя леди и приехала в Нью-Йорк. Мы можем встретиться – так же легко, как выйти на улицу. Я опустилась на стул и обхватила голову руками. Датч здесь.

– Что случилось? – спросил Чарли, входя.

Я протянула ему стопку листков. Читая, он то и дело присвистывал сквозь зубы.

– Чарли, – сказала я, дрожа всем телом, – моя сестра совсем рядом.

– Тогда пошли разыщем ее!

На миг я представила себе картину: две сестры несутся навстречу друг другу по гостиничному холлу, мимо пальм в кадках и коридорных, с разбегу кидаются друг дружке в объятия.

– Число! – закричала я. – Какое сегодня число?

– Восемнадцатое сентября.

Но Датч хотела встретиться СЕМНАДЦАТОГО! Я ее упустила. Письмо опоздало. Она уже плывет в Кале. Для меня это все равно что обратная сторона Луны.

Я прижала ко рту ладонь:

– Я ее упустила.

Чарли положил руку мне на плечо:

– Знаешь, главное, что эту маменьку вывели на чистую воду и теперь твоя сестра знает правду.

– Она все это время думала, что я умерла.

Едва ли не бегом мы направились в «Астор»: вдруг произошло чудо, сестра еще там? Но портье сообщил, что Ван Дер Вейлы съехали. Я была безутешна. Ночью мне явилась мама, что случалось не часто. Обычно это Датч в жемчужном ожерелье летала у меня из сна в сон. Чарли сладко спал, прижавшись ко мне, теплая Белль посапывала в колыбели у нашей постели, все вроде хорошо. Но темная, едкая желчь несбывшегося заливала меня. Я встала и остаток ночи слонялась по дому, погруженная в мрачные мысли, попробовала отвлечься работой, выполнить пару заказов на «Лунное средство», но никак не могла сосредоточиться, то и дело застывала, глядя куда-то перед собой, словно пытаясь увидеть снадобье, несущее облегчение. Знать бы еще его название.

– Хватит тебе уже тосковать, – сказал утром Чарли, уставший от моего вечно дурного настроения.

– Тебе легко говорить, – буркнула я.

– Кто живет прошлым, тот отказывается от настоящего, – процитировал Чарли какого-то философа.

Мужа целыми днями не было дома. Для таблеток Мадам Де Босак требовались ингредиенты в больших количествах, и Чарли рыскал по округе, пытаясь найти нужное по приемлемой цене. Так он отыскал фермера, урожай ржи у которого поразила спорынья, и договорился выкупить все. Сегодня он как раз торопился в Поукипси. У меня тоже дел хватало: и малышка требовала внимания, и следовало найти подходящую печь, пресс для пилюль, и не забывать о том, чтобы приготовить новую порцию лекарства. Вернувшись, Чарли разглагольствовал о спорынье, о том, как у нас пойдут дела, о прибыли, а я думать ни о чем не могла, кроме как о сестре. Да о Чарли. Я вдруг начала тревожиться, что кто-нибудь его у меня уведет. Какая-нибудь красотка из Поукипси. Ведь всех, кого я любила, у меня отобрали. Чарли же только смеялся и клялся в любви. Пообещал, что привезет Аннабелль подарок. А про меня забудет? Помню, к миссис Эванс приходили дамы, которых мужья одарили венериным проклятьем, у них после этого лезли волосы, а по всему телу выскакивали язвы. Каков подарочек! Дети из-за этой напасти рождались мертвыми. А вдруг Чарли привезет из Поукипси такой подарок? Нет, у меня не было никаких доказательств, но мне казалось, что измена для него – штука привычная.

Но Чарли вернулся совсем с иным подарком – с новостью, что встретился с частным детективом. Мистер Ренальдо Сноп, по словам Чарли, больше смахивал на бандита, чем на детектива. Он подрядился отыскать Джо Малдуна Троу за сто долларов.

– Ты ему сразу все заплатил? – спросила я.

– Половину. А другую – по получении информации.