Химеры урочища Икс - Валерий Кукушкин

Находок была масса. Правда, пока это было не то, чего ради мы сюда приехали. Но мы старались не утерять ничего: основная часть находок привязывалась к квадратам раскопов и глубине, наиболее интересные предметы кратко описывались, затем все это отмывалось, высушивалось, фотографировалось и упаковывалось. Труд был муравьиный, отнимавший много времени.

Мушара все время крутилась на раскопах. Когда глубина шурфа стала в рост человека, кошка часто подходила к краю раскопа. Треугольное черное пятно на носу делало ее физиономию похожей на человеческую. Вот она крадется по краю шурфа. Подходит к работающим. Пристально, с небольшого расстояния смотрит им в глаза.

- Это не кошка, - говорит кто-то. - Нет, это не кошка.

6

Ребята выматывались на раскопках, и в качестве культурно-просветительной программы был задуман выход на озера. Уходя, мы взяли с собой на всякий случай рацию - мало ли что могло случиться. Вторая рация оставалась у Смирнова и Зимакова - ребята у избушки готовили нам ужин.

Не успели мы войти в лесок, как связь прекратилась. Комаров что-то там пытался крутить и вертеть на аппаратике, но толку от этого не было. В полумолчании мы двигались по дороге, постоянно поглядывая налево: судя по времени, озера должны были уже появиться. Но прошли и нужные для этого сорок минут и пятьдесят и, наконец, час, и вместо озер слева показались две избушки справа - они находились, как нам говорили, в соседнем урочище, побывать в котором нам до сих пор не довелось.

Я готов был со стыда провалиться сквозь землю. Ничего себе ас и знаток зоны! Пробормотав что-то в извинение, я повел ребят обратно. Должен сказать, что в данном казусе, кроме меня, виновата была еще и засуха: озера обмелели и с дороги почти не просматривались, я проскочил мимо них, привыкнув к тому, что традиционный осенний штурм подхода к озерам начинался прямо от дороги через огромные лужи, на преодоление которых едва хватало высоты сапог.

И вот теперь мы возвращались с этих чертовых озер. Между нами и избушкой лежало не более семисот метров чистого поля с редкими стогами сена. Были хорошо видны и домик и костер, и ребята рядом с ним.

- Андрей, попробуй-ка связаться с ними еще раз.

Комаров включил аппарат и нажал кнопку вызова. Никакого результата! Что они там, рацию выключили, что ли? Кто-то засвистел ребятам и стал показывать руками на рацию. Было видно, что те двое тоже с чем-то возились, вероятно со своей рацией. Черт побери, радиосвязи нет на расстоянии прямой видимости!

- Оставь, Андрей, эту технику. Придем - разберемся.

После двухчасового пути до урочища и обратно и лазанья по мху вокруг озер мы все были утомлены и, зная о предстоящем ужине и отдыхе, двигались не спеша. Теперь до избушки оставалось метров триста, не более. Комаров и Вихрев шли впереди и о чем-то беседовали. Мы с Сидоровым, отстав от них метров на пять, тоже разговаривали.

Слушая Сергея Сидорова, я еще раз поднял голову и глянул на избушку. Костер ярко горел в наступающих сумерках.

Ожидавшие нас парни теперь не двигались и стояли, глядя на нас, словно застыв в ожидании. Все трое.

Третий выглядел как-то несуразно: втянув голову в плечи и опустив длинные руки почти до колен, он довольно нелепо громоздился за спинами Смирнова и Зимакова.

Экое полохало, - вяло подумал я. - Хоть бы следил за осанкой. Что-то ответив Сидорову, я глянул на шедших впереди. Андрей, как мне показалось, некоторое время внимательно смотрел в направлении избушки, потом вновь стал глядеть под ноги.

"Зачем же он переоделся во все черное" - продолжал я отстраненно размышлять о третьем стоявшем у костра. - Ведь он из-за этого выглядит почти плоским, будто бы из фанеры вырезан". Нить рассуждений Сергея я уже почти утерял. Волна раздражения на самого себя поднялась во мне: вместо того, чтобы слушать товарища я думал о какой-то ерунде.

Против своей воли я вновь поднял глаза и в пятидесяти метрах увидел стоящих Смирнова и Зимакова. Третьего не было!!!

"Постой, - наконец-то пронеслось в голове, - как же так? Нас здесь всего шестеро: вот мы идем вчетвером, а там еще двое. Двое, а не трое!" Как же я мог видеть седьмого?"

Только сейчас до меня дошла вся абсурдность ситуации. Да и обликом "седьмой" сильно от нас отличался: неимоверно высокий - метра два не менее, без шеи, лица не видно, темно-серый, почти черный, плоский, с руками до колен. На мгновение стало жутко.

Подойдя к ожидавшим нас, я постарался погасить на своем лице недоуменное выражение.

- Сергей, - спросил я Смирнова, - у вас что, гости были?

Вопрос получился какой-то стихийный, будто бы случайный, что оказалось весьма кстати.

- Какие еще гости? - настороженно переспросил Смирнов.

- Ну вы же не отвечали нам по рации.

Андрей пристально посмотрел на меня, и в его взгляде я уловил нечто странное.

- Рации не работают. О каких гостях ты говоришь? - настойчиво повторил свой вопрос Смирнов.

- Ладно черт с ним со всем. Я просто подумал.

Глянув на Андрея, я слегка качнул головой в сторону. Через минуту как бы случайно, мы отделились от товарищей.

- Андрей, ты видел что - нибудь такое? - спросил я.

- Ты имеешь в виду...

- Ну да, за спинами у ребят!

- Я видел. А может, мне показалось. Впрочем, я не обратил на это внимания. Когда мы подходили к избушке, вроде бы кто-то третий прошел за спинами у ребят.

- Куда?

- Вот к этому кусту - Андрей показал на небольшой кустик смородины, росший рядом с черемухой, с которого мы брали листья для чая; куст и черемуха стояли одиноко, спрятаться за ними такому большому человеку было бы трудно. - А может, это был Михаил? Мне как-то не пришло в голову пронаблюдать. Просто странно показалось.

- Да о чем вы тут шепчетесь? - спросил, подходя, Смирнов. Он явно нас в чем-то подозревал.

Андрей пробормотал что-то насчет раций. Я в это время, будто бы прогуливаясь, прошел на место, где стоял "седьмой". Трава здесь, недалеко от костра и места, где мы ели и мыли посуду, была сильно примята. Никаких необычных следов я тут не заметил. Собственно, даже если бы они имелись, разглядеть их было бы сложно. Чуть погодя ко мне присоединился Андрей.

Ребята, стоя у костра, о чем-то оживленно разговаривали. Смирнов, находясь на расстоянии, внимательно следил за нами.

7

Сладкое, как мы его ни экономили, подходило к концу. Хлеб тоже иссякал довольно быстро. Обстановка вроде бы и незаметно, но накалялась. Конечно же, дело было не в отсутствии нужного количества продуктов. Все мы были разные. Кто-то уже бывал здесь не по одному разу, а кто-то приехал впервые. Кто-то с кем-то сошелся характером, а кто-то - нет. Трудились все добровольно, а это означало, что требовать можно было лишь дисциплины, и не больше: каждый делал сколько мог. Не все в равной степени оказались способными выполнять одну и ту же работу, стало быть, труд следовало распределить. Одним приходилось работать ночью, а днем, соответственно, какое-то время отдыхать. Кто-то должен был готовить и собирать дрова, кому-то нужно было рыть землю. Вскрывать все эти запланированные десятки тонн, метать их через верх ям как можно дальше, вынимать в ведрах, просматривать, выскабливать ножами, стоя на коленях в грязи, в угольной пыли, средь комаров, в жару, а потом - в непогоду.

Мы жили в маленьком, совершенно автономном государстве, население которого составляло 6 человек, и эти люди должны были трудиться и обеспечивать себя всем необходимым. Сложно было бы ожидать, что весь этот круг обязанностей, необходимостей и особенностей без каких-либо проблем замкнется сам на себя. Прорехи получались. Мы их латали, все это перетряхивалось - и вновь выходили какие-то неувязки. Требовалось в первую очередь терпение и желание понимать другого. Но каждый ждал от экспедиции чего-то своего, и каждый шел к экспедиции своим путем. Так что трудностей было с избытком. А на все это накладывались еще и проблемы с питанием, черт бы их побрал! Сделать хотелось много, но количество пищи ставило здесь предел нашим возможностям.

Через несколько дней приехал Юра Колотиев. В своем обширном рюкзачище он привез не только хлеб, но еще муку и масло. Теперь вечерами, после работы, мы пекли на костре что-то вроде здоровенных лепешек, с которыми и поглощали варево, более густое, чем суп, но еще не доведенное до консистенции каши.

8

- На дне раскопа - какая-то постройка!

- Что такое? - Я поспешил за Борисом. Мы приблизились к первому раскопу. На дне его, на глубине двух метров, ждал нас Сергей Сидоров. Мы спустились по лестнице. Почва тут была уже влажная - грунтовые воды находились, по расчету, на глубине 2,2 метра.

- Вот здесь и здесь. Но нужно быть очень осторожным, мы работали ножом.

Я тронул острием ножа черную, смешанную с углем почву, почувствовав, что чуть глубже находится нечто более твердое. Кусочек угля шевельнулся, и под ним стало видно почти истлевшее дерево, мокрое и темно-коричневое, состоящее как бы из волокон, разрушавшихся при более сильном нажиме. Угадывались остатки нетолстой стены, в которую была врезана еще одна. Сруб.