Детектив поневоле (СИ) - Вед Георгий

– Ты чего творишь?! – заорал не своим голосом Костя, выскакивая из машины, – Я же по главной дороге еду!

– Тормоза отказали! – пояснил нагловатый голос таксиста с характерным акцентом, – Слушай, с тобой тоже может такое случится! Никто от этого случая не застрахован.

Это был тот самый таксист, который бегал на вокзал за «ментами».

– Как это – отказали? – возмутился мой водитель, – Ты же только что затормозил в последний момент!

– Эй, слушай, зачем так шумишь? Все живы, здоровы. Смотри, какая погода хорошая. У тебя девушка есть?

– Причём тут погода, и моя девушка? – переспросил мой водитель, не понимая, что тут происходит.

Я сидел, чуть ли не зевая в ожидании своего выхода. И вот время моё пришло.

– Садись за руль и ни во что не встревай, – успокоил я Костю, выходя из машины, – Я сам всё улажу.

– Как скажете, – спорить Костя со мной даже не пытался.

Как и в первый день, я подошёл к таксисту, и задал ему риторический вопрос, используя его же акцент:

– Какие-то проблемы, дорогой?

– У меня проблем нет никаких, – парировал таксист, глядя на меня через опущенное стекло двери, – Это у тебя проблемы будут, если ты не уберёшься обратно домой. Это наш город и мы тут живём. А тебе здесь делать нечего. Понимаешь меня?

Чего же тут не понятного? Мне всё ясно и я включаю детектива на полную мощность.

Мои пальцы правой руки, средний и указательный, коротким рывком ухватили таксиста за ноздри на горбатом носу и тут же резко потянули на себя. Как оказалось, это была только первая часть «Мерлезонского балета» в исполнении гостя из северной столицы. Далее последовал короткий удар кулаком в нос той же рукой без замаха.

Голова таксиста отлетела в противоположную сторону, теряя на лету кепку. Лёжа боком на пассажирском сидении, он выдавил из себя жалостливый стон. То, что у него был сломан нос, сомнений у меня не вызывало.

Подельники таксиста дёрнулись было, но как-то быстро передумали встревать в это дело и остались стоять на своих местах. Видений на этот раз у меня не было.

Через несколько секунд, патрульный «УАЗ» милиции остановился возле нас, и из него вышло два человека в форме. Один из них в звании младшего сержанта милиции подошёл ко мне и, указывая рукой на таксиста, спросил:

– Что с ним такое?

– Он тут живёт, – ответил я.

– Забавно, – хмыкнул, сдерживая эмоции милиционер, и попросил, – Я могу увидеть ваши документы?

Он немного наклонился и посмотрел внутрь такси через опущенное стекло, ничего при этом не сказав. Таксист тоже молчал, приподнявшись на локте и придерживая разбитый в кровь нос свободной рукой.

– Конечно, – охотно согласился я, уже протягивая левой рукой младшему лейтенанту своё удостоверение.

– Сычёв? – Уважительно воскликнул милиционер, – Виктор Дмитриевич? Вы к нам по делу или…, хотя о чём это я? Вы же мой кумир! После всех ваших расследований у нас теперь в отделении многие решили стать детективами. Если я не ошибаюсь, то вас пригласил Широкополов Борис Сергеевич по поводу этого дела….

– Да, я здесь, поэтому делу, – подтвердил я, – Мы с его водителем едем как раз сейчас к нему. Он нас ждёт.

– Не смею вас задерживать, – козырнул младший лейтенант, отдавая мне удостоверение, – А этот водитель такси, судя по всему, резко затормозил, не пристегнувшись ремнём безопасности, и поэтому разбил себе нос? Других вариантов здесь и быть не может.

Таксист кивнул младшему лейтенанту утвердительно, садясь на своё место водителя.

– Именно так всё и произошло, – подтвердил я, направляясь к «копейке» красного цвета, – Всего доброго, лейтенант.

Я сел в машину, бросив попутно Косте:

– Трогай. Нас люди ждут.

– Как скажете, – сглотнув пересохшим горлом, ответил водитель.

«Копейка» резво мчала нас по улице Краснодонцев. Я сидел на заднем сидении, вытирая кровь с кулака носовым платком.

– То она заводится, то не заводится, – вновь заговорил «о своём, наболевшем» Костя, – Никак не могу понять, в чём там причина. Понятно, что дело в карбюраторе. Может они бензин ослиной мочой разбавляют? Сейчас заправкам доверять никак нельзя.

– А когда им было можно доверять? – вопросительно хмыкнул я, – А эта фраза, она ведь из фильма какого-то, про ослиную мочу?

– «Джентльмены удачи» называется фильм, – ответил Костя, переключая передачу и трогаясь на светофоре, – А здорово вы разобрались с этим зарвавшимся таксистом. Этот приём тоже из фильма позаимствовали? Я такого приёма никогда ещё не видел.

– Да, из фильма приём.

– А из какого фильма? Как называется?

– Это иностранный был фильм, а вот название его я, к сожалению, запамятовал, – пояснил я, застёгивая замки дипломата.

– Классный приём, – Костя энергично наметил удар рукой, продолжая вести машину.

Мы уже выехали на улицу Олимпийскую, застраивающуюся новыми «девятиэтажками». Где-то там за ними притаился небольшой микрорайон частных коттеджей для обеспеченных людей. Вернее сказать – для людей занимающих высокие руководящие посты. Говорить об их доходах, тогда было не принято.

– Вот и прибыли, – доложил мне Костя, загоняя машину во двор дома через открытые уже заранее ворота.

Кирпичный дом в два этажа по тем старым меркам выглядел на все сто процентов. Навскидку метров сто пятьдесят квадратных жилой площади. Также имелись заасфальтированный двор и капитальный гараж на несколько машин. Позади особняка расположился фруктовый сад, деревья в котором были посажены не так давно, и где-то за ними виднелась баня. Куда же без неё родимой.

Окна второго этажа были настежь распахнуты, а на подоконниках стояло несколько цветков в массивных глиняных горшках. Где-то там, между горшками промелькнула седая голова старушки и тут же скрылась. Евгения Александровна как всегда на своём боевом посту и значит всё идёт по плану.

Хозяин всего этого великолепия, сорока трёх лет отроду, уже спускался ко мне навстречу по широкой каменной лестнице дома. Добротный домашний халат, тапочки на босу ногу и загорелая лысина на голове окаймлённая взъерошенными волосами. Оценив ситуацию, я вышел из машины, поправляя на себе пиджак. Свой дипломат с документами в этот раз я специально оставил в салоне авто.

– Широкополов Борис Сергеевич, – представился хозяин дома, протягивая мне ухватистую пятерню.

– Сычёв, – ответил я, поздоровавшись с ним, и посмотрев в глаза, добавил, – Виктор Дмитриевич.

Взгляда он, разумеется, не отвёл и в свою очередь, пристально посмотрел на меня, словно пронзая взглядом. Какой-либо злости у меня к нему не было, только холодный расчёт. Это просто моя работа и ничего личного здесь нет.

– Очень приятно, – кинул дежурную фразу Широкополов и махнул рукой Косте, чтобы тот ждал здесь, – Как доехали?

Хозяин дома жестом пригласил меня войти внутрь.

– Замечательно, – я улыбнулся и добавил, – В коем-то веке выспался.

– Вот, – Широкополов поднял вверх указательный палец, – Я всегда утверждал: здоровый сон как залог успеха в работе и что самое главное – надёжная опора крепкому здоровью.

Пафоса в этой внезапной речи было вагон и маленькая тележка. Но для меня всё это не имело уже никакого значения. В нужный момент, поднимаясь по лестнице, я внезапно спохватился и, хлопнув себя ладонью по лбу, не громко произнёс:

– Забыл дипломат с документами в машине.

После этого я развернулся и пошёл обратно, показывая жестами, как умел Константину о своей проблеме. Широкополов развернулся, на мгновение, застыв на ступенях лестницы и глядя мне в след.

Горшок с Геранью прилетел ему точно в темя и от удара раскололся на несколько частей, засыпав всё вокруг землёй и останками растения. Ноги Бориса Сергеевича сами собой подогнулись в коленях, уронив тело своего хозяина лицом на асфальт.

Кесарю кесарево, А Божие Богу. И ничего личного.

Глава 20

Этот «несчастный случай», а именно так его и будут трактовать следственные органы, произошёл у меня буквально за спиной. Я успел сделать лишь пару шагов в сторону машины, в которой «случайно» забыл свой дипломат. Чисто теоретически я мог ошибиться и поймать этот горшок на свою голову, но этого не случилось.