Не тихоня (СИ) - Лаванда Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сердце стучало, тревога била в уши. На улице курили двое мужчин, которые были отцами моих одноклассников. Они тоже не видели Кристину. Тогда, уже теряя надежду, в панике несусь в заднюю часть двора на территории кафе.
Я и в самом деле нашёл её там, прямо за кафе на одной из широких лавочек. Полуголую Кристину и своего отчима со спущенными штанами. Моё тело застыло. Девушка стонала, цеплялась ногтями в плечи Константина, и совсем не выглядела «расстроенной».
Я так и стоял, пронзённый болью, как колом, пока они не закончили. Тошнота подкатила к горлу, руки тряслись, как ненормальные. В глазах отчима я увидел досаду, а в глазах своей девушки испуг вперемешку со стыдом.
Моя жизнь была сломана — так я это ощущал.
— Так это не было даже насилием? — спрашивает удивлённая моим рассказом Одария.
— Нет. Они оба просто сделали то, что хотели. И, кстати, — добавляю, — Кристина не была всё же пьяна. У неё были абсолютно ясные глаза и чёткая речь.
— Она извинилась?
— Нет. Мы просто перестали общаться в этот же момент.
— Ну и история, Артём, — хмыкнула задумчиво Крылова. — А что твоя мать?
— Простила его, — недовольно усмехаюсь.
— Злишься на мать?
— Так что там у тебя за нерешённое дело, которое мешает тебе веселиться? — перевожу тему. — И в чём причина… твоего траура?
Я ступаю на скользкую дорожку, и прекрасно понимаю это. Но так или иначе, я намерен получить ответы на свои вопросы. Особенно теперь, когда вывалил перед девушкой своё прошлое.
Глава 35
Одария
— Про моё дело и про мой траур мы поговорим как-нибудь в другой раз, — закрываю тему, не успев даже начать её. — Лучше скажи, как намерен исправить свою ошибку.
— А разве её возможно теперь исправить?
— Конечно. Можно сделать вид, что никаких взаимоотношений между нами не было, нет и не будет.
— Ты сейчас серьёзно? Решила просто прекратить всё? — раздражается и ёрзает, скрипя стулом.
В библиотеке всё ещё нет посетителей, и я на самом деле надеюсь, что моё уединение с Артёмом продлится как можно дольше. Такие важные разговоры не хочется обрывать и отодвигать в сторону.
— Что «всё»? Секс мы с тобой и в других местах найдём.
На самом деле я сейчас просто дразню Артёма и проверяю его реакцию. У меня нет намерения обрывать наше с ним «общение», ведь это не имеет никакого смысла. Я хотела избежать внимания к себе, но уже провалилась. Теперь это внимание обрушилось на меня целой лавиной, высоту которой взрастила я сама же. Не будь я такой «тихоней» в последние месяцы, то и дела бы никому не было до моей связи с Угольниковым.
Да и привыкла уже к Артёму… А что скрывать? Привыкла.
— Как у тебя всё просто и бездушно, — хмурится и прожигает твёрдым взглядом.
— Неожиданные слова от пустоголового парня, — усмехаюсь.
— Рия, — говорит теперь уже даже холодно, — с этой самой минуты я больше не потерплю оскорбления в свой адрес. Я устал быть каким-то нелепым шутом для тебя. Шутки шутками, но всему есть разумный предел. Я, может, и накосячил в разговоре с Ермолиным, но наш юмор на грани мне всё же надоел.
Кажется, таким Угольникова я вижу впервые. Максимально собранный, серьёзный и невозмутимый. Парень встаёт со стула и отходит от меня на шаг, проверяя свой мобильник в кармане брюк. Он собирается вот так просто уйти сейчас?
— И раз уж тебе нравятся странные игры в недотрогу с секретиками, то так и быть: признаю, что правила твоей игры я нарушил. Случайно. Но… давай заканчивать тогда.
— Заканчивать?
— Разве не этого ты хотела?
Упрёк, плещущийся в карих глазах пугает меня.
— Я…
Я растерялась. Не часто я оказываюсь в ситуации, когда не знаю, что сказать. Знаю, что хочу быть с ним и дальше, но озвучить своё желание язык не повернулся. Я же Одария Крылова — задира. Разговоры про чувства нужны таким девочкам, как Машка Мартынова. А я что?
Пока «зависала», Угольников ушёл. Равнодушный, холодный. Больше не мой?
А моим он и не был. И уже не будет, похоже.
Вот дерьмо. Я настолько привыкла к тому, что этот парень бегает за мной и терпеливо сносит все мои гадости, которые льются из моего рта, что мне и в голову даже не пришла мысль о том, что терпение Артёма может закончиться.
Он ушёл. «Разве не этого ты хотела?». Нет, совсем не этого…
Всё воскресенье было испорчено. Даже очередные бесполезные поиски заветной книги с синей обложкой так не убивали меня, как повисшее молчание между мной и Угольниковым. Почему в последние дни всё так сложно? Неужели и правда конец?
Но то было вчера. Сегодняшний понедельник тоже не радует.
Зайдя в стены учебного корпуса, сразу вижу Мартынову, подскочившую со скамьи в коридоре. Словно ждала меня. Ещё один человек, с которым у меня не заладилось…
Подруга подходит ко мне с немного испуганными глазами. Мы стоим друг напротив друга в самом эпицентре движения студентов.
— Привет, — говорю.
— Привет, Ри.
— Всё нормально?
Подбрасываю рюкзак у себя на спине, чтобы удобней расположить, и направляюсь в сторону расписаний. Мартынова идёт следом. Мы смотрим номер аудитории, а когда отходим и идём к лестнице на второй этаж, Маша задаёт странный вопрос:
— Можно на паре с тобой сесть? — она теребит лямку своей сумки и выглядит совсем уж неуверенно.
— Почему ты спрашиваешь?
— Мы не очень хорошо расстались в четверг… Да и в пятницу я отмалчивалась.
Это правда. Мой поход в гости к Мартыновой оказался провальным из-за её странного поведения, и половину следующего учебного дня одногруппница продолжала быть угрюмой и замкнутой. Пару раз я попыталась завести с ней разговор, но затем махнула на это всё рукой. Если надо будет, то сама скажет в чём дело.
— Ты что-то не в настроении была, подружка, — не удержалась я от ироничных ноток в своём голосе, стараясь протиснуться сквозь густую толпу прямо возле лестницы.
— Я просто глупая. Извини.
— За что?
— Я что-то вообразила себе, не подумав.
— Не хочешь объяснить? Я же не понимаю ничего. Какая-то тупая ситуация.
— Тупая я, и ситуации создаю тупые… — сказала упадническим
