Вселенная неудачников - Сергей Мусаниф

В двадцать первом веке служба в армии была всего лишь полутора годами, тупо выброшенными из жизни. Годами, которые, скорее всего, не дали бы мне никаких полезных профессиональных навыков, и после демобилизации мне пришлось бы начинать свою гражданскую карьеру ровно с того места, на котором она остановилась. С поправкой на жизненные реалии, которые за полтора года тоже могли претерпеть некоторые изменения.

Сейчас же ни о какой «гражданской» карьере не могло быть и речи. Если называть вещи своими именами, то я находился в глубокой заднице, и служба в армии была одним из немногих вариантов, которые позволили бы мне эту задницу покинуть.

А возможно, единственным вариантом, если я не хочу закончить свою жизнь в генетических лабораториях Кленнонской Империи или Демократического Альянса. Если ты – подопытный кролик, то разницу между двумя этими заведениями ты навряд ли уловишь.

Слияние помогло мне выбраться из-под контроля СБА. Но совсем не для того, чтобы предоставить мне полную свободу действий.

Армия может помочь мне вырваться из зоны контроля самого Слияния. Несколько лет службы, а потом передо мной откроются все дороги нового мира. И вполне вероятно, что в армии будущего меня таки научат тем вещам, которые могут пригодиться и в мирной жизни.

Это, конечно, при том условии, если не случится большой войны, которую тут все так ждут. Остается утешать себя лишь тем, что война, если она все-таки начнется, смешает все карты не мне одному.

Слабое утешение, конечно. Но все же лучше, чем ничего.

ГЛАВА 4

Призывной пункт пехоты Альянса на космической станции социков по размерам не отличался от стандартного жилого помещения, но зато в нем была мебель, и даже компьютер не являлся частью стены, а стоял на небольшом офисном столике.

Помимо столика в комнате имели место кресло и стул, и эта обстановка, которую можно было бы счесть аскетичной, во Вселенной неудачников являлась верхом виденной мной роскоши.

Кресло было занято хозяином кабинета сержантом Майерсом, а стул предназначался для его немногочисленных посетителей.

В отличие от прочих обитателей станции сержант Майерс не был социком. Он носил полевую военную форму, а в кобуре, которую он ненавязчиво демонстрировал визитерам, явно находилась не фляжка с ромом.

Я-то, честно говоря, ожидал увидеть какого-нибудь матерого сержанта, словно вышедшего из-под пера Хайнлайна, крутого, как Брюс Уиллис в «Крепком орешке», тертого жизнью и видавшего виды ветерана нескольких войн, этакого крепкого, постоянно орущего и брызгающего слюной засранца и деспота, который не даст своим подчиненным расслабиться ни на минуту, но мои ожидания в очередной раз не оправдались.

Просто пожилой человек, который вполне мог бы сойти и за преподавателя ОБЖ в средней школе, и за образцово-показательного пенсионера. Но стоило ему только заговорить, как в придуманный мной образ пришлось вносить поправки. Ибо поприветствовал он меня именно так, как я этого и ожидал.

Очень недружелюбно.

Как, в моем понимании, бывалый военный и должен обращаться к жалкому штафирке, еще и пораженному в правах.

– Здравствуй, мясо. – Сержант хищно улыбнулся, продемонстрировав крупные белые зубы.

– Привет, – сказал я.

Я решил, что, поскольку я являюсь штатским, выказывать сержанту должное уважение пока необязательно.

– Решил записаться добровольцем?

– Пока еще нет. Я в раздумьях. Размышляю над возможными вариантами, так сказать.

– Ну-ну, – сказал Майерс. – А с чего ты взял, что мне это интересно?

– Решил сообщить на всякий случай, – сказал я. – Вы ж для этого тут сидите?

– Да я уже и не помню, для чего я здесь сижу, – сказал Майерс. – Впрочем, поскольку мне осталось сидеть тут еще два с половиной месяца, а особых развлечений не предвидится, я могу уделить тебе пару минут своего драгоценного времени.

– Судя по вашему тону, добровольцы пехоте Альянса на фиг не нужны, – заметил я.

– Нужны, – сказал Майерс. – Но, насколько я разбираюсь в ситуации, на данный момент социки куда больше заинтересованы в пехоте, чем пехота в социках.

– А как же грядущая война и всякое такое?

– Думаешь, от тебя будет много толку на поле боя?

– Не знаю, – сказал я. – А от вас?

– Сломать бы тебе руку за такую наглость. – Майерс коснулся одной из нашивок на рукаве полевой формы. – Штатским, конечно, неизвестны такие подробности, но вот эта штучка говорит о том, что я принимал участие в боевых действиях. А вот эта, – Майерс коснулся еще одной нашивки, – свидетельствует о ранении. Так что перед тобой сидит боевой сержант Майерс, сынок, и я был бы тебе очень благодарен, если бы ты, штатская крыса, проявлял ко мне хоть немного уважения.

– Ладно, извиняюсь, – сказал я. – Был неправ.

– Это верно, – сказал сержант. – Так ты чего-то хотел, сынок, или просто развлекать меня пришел?

– Э-э-э… А я могу получить какую-нибудь дополнительную информацию о службе в десанте? – спросил я. – Может, вы дадите прочитать мне рекламные буклеты или что-то в этом роде…

– Служба в пехоте в дополнительной рекламе не нуждается, – сказал сержант. – Но если у тебя есть какие-то вопросы, то я могу на них ответить. Собственно говоря, для этого я здесь и сижу.

– А мы можем поговорить начистоту? – спросил я. – Без всяких военно-патриотических лозунгов и прочей чепухи?

– Давай попробуем.

– Как скоро начнется война?

– Мне об этом никто не докладывает, знаешь ли.

– Ну а по вашему личному мнению?

– Кто знает. – Майерс пожал плечами. – Может быть, через год. Может быть, через пять лет. Может быть, через десять. А может быть, и завтра. Я думаю, как только она начнется, мы сразу же об этом узнаем. Если что, я тебе лично об этом сообщу.

– А что даст мне служба в армии?

– Помимо глубокого морального удовлетворения от того, что ты выполнил свой долг по защите демократических ценностей Альянса?

– Я же попросил обойтись без лозунгов.

– После того как ты отслужишь пять лет, ты снова станешь полноправным гражданином Альянса, а на твоем счете окажется довольно кругленькая сумма, – сказал Майерс. – После этого ты можешь либо продлить контракт, либо вернуться к штатской жизни. Кроме того, если ты вдруг захочешь получить образование, тебе будут предоставлены льготы для поступления в институт. Если тебя серьезно ранят или изувечат, тебе будет полагаться пожизненная пенсия. Если тебя убьют, то расходы по твоим похоронам Альянс возьмет на себя, а твоим родственникам, если таковые есть, выплатят компенсацию. Разумеется, все это произойдет в том случае, если в течение ближайших пяти лет не случится войны. А уж если случится… Тогда никто тебе никаких гарантий не даст. Ну как, убедил я тебя?

– Я не хочу до конца жизни просидеть на этой космической станции, – сказал я.

– В этом я тебя понимаю, – согласился Майерс. – Я хоть сам и не социк, но местная обстановка действует на меня угнетающе. Дай правую руку.

Просканировав мой чип личности, сержант уставился на экран.

– Алекс Стоун, родился на Земле, возраст двадцать пять лет, IQ выше среднего, уровень агрессивности ниже среднего, специалист по трехуровневому программированию.

Выходит, Алекс Стоун, чей личностный чип засунул мне под кожу полковник Визерс, на самом деле был программистом.

Только я понятия не имел, что такое трехуровневое программирование и чем оно может отличаться, например, от двух– или четырехуровневого. Конечно, я имел некоторые познания в языках программирования, только они устарели на пару тысяч лет.

Если кто-нибудь попросит меня продемонстрировать уровень моих профессиональных навыков, может случиться неприятность.

– Насколько я вижу, физические кондиции у тебя неплохие…

Спасибо за это секретным лабораториям СБА и их беговым дорожкам.

– …В общем, я не вижу причин, по которым ты не мог бы записаться в пехоту.

– Но я вижу, что особого энтузиазма эта идея у вас не вызывает.

– На этой неделе ты пятый по счету, который приходит ко мне с такими разговорами, – сказал сержант. – И все вы отчаянно трусите для того, чтобы сделать один-единственный шаг, который вернет вас на дорогу, ведущую обратно в общество приличных людей. Все вы хотите только одного – чтобы я убедил вас в правильности такого решения. Расписал вам райскую жизнь, которая начнется сразу после того, как вы поставите свою подпись под контрактом. И я здесь вроде бы как раз для этого и сижу. Убеждать, уговаривать, подслащивать пилюлю.

– Не сказал бы, что у вас очень хорошо получается, – заметил я.

– Да мне и смотреть-то на вас противно, – устало сказал он. – Вы – сброд. Человеческие отбросы, еще одна порция социков, которая решила, что совершит очень умный поступок, записавшись в пехоту. Некоторые даже умудряются рассказывать мне сказки о том, что принимают это решение, руководствуясь исключительно патриотическими побуждениями. Враг у ворот и всякая тому подобная чушь. Но на самом деле никто из вас даже не помышлял о том, чтобы надеть форму, до того, как все вы загремели в это болото.