Повелитель гроз - Танит Ли

— Вал-Мала, — произнесла Астарис. Сейчас она была лишь золотистым силуэтом, выхваченным из тьмы светом ламп.

Дрожа от гнева и боли, он снова развернулся, на этот раз направляясь к двери.

— Я покидаю вас, Астарис, — сказал он сухо. — Забудьте то, что я вам рассказал. Порочить короля очень опасно.

Для нее это было лишь пустое сотрясение воздуха. И все же прежде чем уйти, он уловил отблеск в ее глазах — этих бездонных глазах — и увидел в них какой-то мимолетный трепет, словно его боль затронула нечто в ее глубине.

Он вышел в ночной сад, преследуемый по пятам своим безумием — чудовище, темная тень из своих же детских кошмаров, ибо это он сам являлся себе в своих снах.

А она осталась у него за спиной, охваченная неким слабым подобием отчаяния, ибо увидела в его глазах загнанного зверя, корчащегося в муках, но не умела даже поговорить с ним.

Сад был темным, как смерть, луна спряталась за облака. Два стража-дракона шли следом, но он едва замечал их, а они держались на обычном почтительном расстоянии от него.

В конце аллеи дорогу ему вдруг преградила темная фигура. Сначала он не обратил на нее внимания, но один из стражей пробежал мимо него с мечом наголо.

— Ни с места, кем бы ты ни был!

Вспыхнул свет. Сперва Амрек увидел лишь желтую эмблему гвардии Катаоса, а потом из тьмы выплыло лицо дорфарианского принца. Немыслимое видение подействовало на него, точно ведро ледяной воды. Первая его мысль была: «Еще один ублюдок моего отца».

Потом человек заговорил.

— Я взываю к милосердию Повелителя Гроз.

— Тогда взывай к нему на коленях! — рявкнул гвардеец.

Незнакомец не шевельнулся. Глядя Амреку в лицо, он сказал:

— Король знает, что я чту его. Ему не нужно доказательств.

Амрек ощутил, что реагирует на это явление не гневом, а странным волнением. Тени покинули его разум, и он снова стал человеком — и королем.

— Значит, ты чтишь меня. И взываешь к милосердию. Почему? Что ты натворил, если нуждаешься в защите?

— Оскорбил вашего лорда-советника.

— И как же?

Человек на тропинке хищно и торжествующе усмехнулся. Он походил на пьяного, но не от вина.

— С этой ночи Ригон Закорианец будет одноруким.

Ближайший к королю страж пораженно присвистнул, дальний издал какое-то восклицание. В Драконьей гвардии Ригон пользовался вполне определенной репутацией.

— Что заставило тебя прийти ко мне? — резко осведомился Амрек.

— Откровенно говоря, то, что ваше величество обладает большей властью, чем Катаос эм Элисаар.

Луна бесшумно выскользнула из-за тучи, и меж деревьев легли смутные тени, похожие на сероватых призраков. Человек на тропинке замигал и потряс головой, будто свет был неприятен ему, и Амрек заметил глубокие морщины страшной усталости, прочертившие это необыкновенное лицо. И тут же на него накатила неожиданная осведомленность об этом человеке. Как и тогда, когда он впервые увидел Астарис, он почувствовал, что столкнулся с личностью, с одушевленным существом — в отличие от шелковых кукол, которые обычно окружали его, кланяясь и дергаясь, или были поглощены своими собственными тайнами, вроде Катаоса. Он ощутил странное смещение реальности как внутри себя, так и снаружи, и почувствовал, что стоит лицом к лицу с частью своей судьбы. Это озарение было поразительным. Король пригляделся к этому страннику в обличье простого солдата эм Элисаара, но странная убежденность не проходила.

Он сделал гвардейцам знак отойти на несколько шагов и указал незнакомцу на каменную скамью. Они уселись рядом, и Амрек с изумлением отметил, что это его не возмущает. Если это один из отпрысков его отца, наверное, он имел право находиться рядом с ним. Неужели то, что он чувствовал, было ощущением смутного братства?

— Ладно, солдат, — произнес он вслух. — Как тебя зовут?

— Ральднор, мой повелитель. Ральднор из Сара.

— Вот как? Значит, я знаю тебя лучше, чем предполагал.

— Тот случай с вашими гвардейцами, мой лорд. Приношу свои смиренные извинения за то, что доказал свое превосходство над Избранными.

— Ты играешь в опасные игры, Сарит.

— А что мне еще остается, повелитель? Либо меня повесит ваш лорд-советник, либо это сделаете вы. Я только хочу обратить ваше внимание на одну вещь, которую упустил Катаос Элисаарский.

— Что это за вещь?

— Я доказал свое непревзойденное мастерство как боевой машины. Я вполне могу заменить Ригона, и не только в гвардии Катаоса, что кажется мне маловероятным, но и в гвардии вашей светлости.

— Это предложение пьяницы или глупца.

— И отмахнуться от него — значит, выставить себя именно в таком свете, повелитель.

— Выбирай слова, когда говоришь со мной, Сарит.

— Однажды, повелитель — немало времени спустя после того, как вы отправите меня на виселицу, — кто-то может исподтишка вонзить нож вам в спину или подсыпать яд в ваш кубок, что удалось бы предотвратить, будь я рядом с вами.

— Так ты предлагаешь себя в мои телохранители?

Ральднор ничего не ответил. Вокруг него плыли ароматы ночного сада.

— Как ты нашел это место? — спросил Амрек.

— Я пошел следом за одной из дам леди Астарис. Думаю, она возвращалась со свидания и не заметила меня.

— Ты слишком хитер, солдат. И у тебя чересчур много врагов.

— Я в состоянии справиться со своими врагами, повелитель, если останусь в живых. И с вашими тоже.

— Мне кажется, — медленно произнес Амрек, — что у нас с тобой, Сарит, общий отец.

Лицо сидящего рядом с ним молодого мужчины застыло на еле уловимый миг, но потом расслабилось.

— Вижу, тебе нечего на это ответить.

— Все мои предки — заравийцы, повелитель.

— Твои глаза говорят об ином. На них печать Рарнаммона.

— Возможно, повелитель, что мы, сами того не ведая, имели эту честь в одном из прошлых поколений.

Амрек поднялся. Ральднор последовал его примеру.

— С этого момента началось твое испытание. Нет, не виселица. Я дам тебе то, на что ты заявляешь права, и прослежу, чтобы ты отработал эту честь. Обещаю, что тебе придется сражаться за свою жизнь каждый дюйм этого пути.

— Доброе утро, Катаос.

Советник обернулся и поклонился. Ничто в его поведении не выдавало злости или беспокойства.

— Я вызвал тебя, чтобы сообщить о местонахождении одного человека — Сарита. Думаю, ты понимаешь, о ком я.

— Несомненно, мой лорд.

— Несомненно, Катаос. Он здесь. Разумеется, ты так и предполагал. Охотник, которому под силу одержать победу над твоими людьми, и над моими тоже. Ты можешь представить, какая судьба его ждет?

— У меня слабое воображение, мой лорд, — ровно сказал Катаос.

— О да, ты уже вполне убедительно это доказал. Что ж, я расскажу тебе. Я простил твоего Сарита, чтобы избавить тебя от лишних проблем. Последи за ним некоторое время, и увидишь, что он станет Дракон-Лордом.