Юрий Грозный, Царь всея Руси - Виктор Карлович Старицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разграбив королевскую казну, арсенал, королевский замок, соборы, церкви и богатые городские дома, на восьмой день эскадра выступила вниз по Темзе в обратный путь. За кормой полыхал подожженный со всех концов Лондон. Горючей смеси русские не пожалели. Убитыми и ранеными русские потеряли всего две сотни воинов.
На обратном пути у берегов Англии, Фландрии и Голландии захватили еще дюжину кораблей. Чтобы не вести их пустыми, эскадра зашла на пять дней в город Амстердам. Взяли и ограбилии его тоже. Перед отходом подожгли. Царь повелел своим стратигам в Европе не церемониться. Сжигать все, что нельзя взять с собой. Чтобы католики надолго запомнили тяжелую руку русского Царя.
Длиннее всего был путь до Парижа. Вел эскадру к французским берегам адмирал Максим, самый опытный адмирал русского флота. К устью реки Сена эскадра подошла 11 июля. Русло протекающей по равнине Сены было весьма извилистым. По прямой от устья Сены до Парижа было немногим больше 150 верст, а по извилистому руслу реки — более 350 верст.
Поэтому, войдя в устье реки, стратиг Лавр сразу высадил с нефов на берег три конных полка. Рассыпавшись по окрестностям, конники отобрали у селян и пригнали к месту высадки две тысячи лошадок. Их запрягли в повозки полка гуляй-города и полка полевой артиллерии. На коней посадили и пехотный полк. Полки двинулись вдоль правого берега петляющей реки к городу Руану. До Руана по дороге было 70 верст, а по реке все 160. Галеры, вспенивая воду Сены веслами, полным ходом пошли вверх по реке. За ними неспешно двинулись нефы. Идти под парусами по извилистой реке было трудно. И медленно.
Конные полки выйдя к Руану, блокировали город. На следующий день к городу подтянулись остальные полки, уплотнив блокаду.
Город Руан с населением в 11 тысяч человек был стольным городом герцогства Нормандия. Город окружала стена двухсаженной высоты длиной околотрех верст с многочисленными башнями. В городе имелась и цитадель — Руанский замок со стенами высотой в 7 саженей. Поскольку, уже пару сотен лет за город боролись англичане и французы, стены его многократно проламывались и многократно ремонтировались, а сам город многократно грабился. Поэтому, сам по себе Руан интереса для русского войска не представлял, но камнеметы с его башен простреливали Сену, поэтому его необходимо было брать штурмом.
Однако, герцог Нормандии Ричард к приходу русских войск уже получил известие из Англии о том, что город Лондон вместе с могучим Тауэром был взят русскими за неполных три дня, а король Генрих погиб. Поэтому, герцог вместе с приближенными, при виде приближающихся русских войск, предпочел бежать из города вверх по реке. После его бегства к Лавру вышла делегация городского магистрата с предложением о сдаче города. Лавр сдачу принял, пообещав не грабить и не жечь город, наложив на магистрат обычную виру в размере одной гривны с дыма.
На третий день после высадки к городу подошли галеры с осадными пушками. Не задерживаясь, галеры прошли дальше. Конное войско тоже двинулось в сторону Парижа по дороге, проходящей вдоль правого берега реки. В городе остался лишь один конный полк. Впрочем, через день к городским пристаням пришвартовались корабли русской эскадры с остальным войском.
Дальше по реке тяжелым морским кораблям идти было невозможно. Поэтому 40 кораблей остались в городе с одним пехотным полком при двух десятках полевых пушек. Впрочем, команды кораблей насчитывали полторы тысячи моряков. Сотни конных полков пригнали в город из окрестных сел еще двенадцать тысяч лошадей, и все русское войско верхами двинулось на Париж вслед за своим авангардом.
На пятый день после высадки конные полки окружили правобережную часть Парижа. На седьмой день подошли галеры и остальная часть войска. Четыре десятка галер, не доходя версты до города, высадили два пеших полка, полк гуляя и полк полевой артиллерии на левый берег. Полевая пушечная батарея заблокировала движение по реке вверх от города.
Как и в Лондоне, ниже городской стены на правом берегу стоял мощный королевский замок именем Лувр. Лувр почти не уступал Тауэру. Стены Лувра имели высоту 11 саженей и толщину в полторы сажени и венчались шестью высокими башнями. В Лувре размещался королевский арсенал. Центральный донжон имел стены высотой 15 саженей и толщиной в две сажени. Как и в Тауэре, в донжоне размещалась королевская казна. Глубокий ров, сообщающийся с рекой, окружал замок.Как и в Тауэре, камнеметные машины Лувра препятствовали движению кораблей по реке.
Правобережную часть города полукольцом окружала старая стена длиной в пять верст, высотой в две сажени, построенная на высоком валу, с многочисленными башнями. В эту часть города через воротные башни входили восемь дорог.
Левобережную часть тоже окружала стена на валу длиной в четыре версты и высотой четыре сажени, более новая. Через воротные башни этой стены в город входили еще 8 дорог.
В дополнение ко всему этому, центральная, самая старая и богатая часть города, располагалась на острове Ситэ, связанном с береговыми частями города тремя мостами. На острове располагались королевский дворец, кафедральный собор Нотр-Дам и городские дома французской знати.
Население города приближалось к 45 тысячам человек. Поскольку король Людовик без задержки получил известия о взятии русскими Лондона и о высадке русского войска в Нормандии, он успел стянуть в город дружины своих вассалов из ближайших городов и замков и заперся в Лувре.
Город обороняли полторы тысячи рыцарей, шесть тысяч пехотинцев и восемь тысяч ополченцев. Кроме того, в самом Лувре засел сам король с четырьмя сотнями отборных рыцарей и тысячей стрелков.
В осадившем Париж русском войске насчитывалось 11 тысяч воинов при 150 пушках, из них 30 осадных. Экипажи галер насчитывали около тысячи моряков при 80 пушках.
Из-за большого периметра города, плотно окружить его не получалось. Поэтому, каждую дорогу перекрыликонной сотней при десятке пищалей.Три рати Лавр расставил вокруг города. Одну рать с большими осадными пушками против Лувра, две рати с малыми осадными пушками — напротив центральных ворот правобережной и левобережной частей города. Тянуть со штурмом было нельзя. Могли подтянуться другие вассалы Людовика.
Штурм города начали на рассвете 20 июля. Еще до полудня рухнула северная стена и надвратная башня. Рать воеводы Угрима по уставу, сначала выбила из пролома защитников городакартечью, затем тремя полковыми колоннами, при поддержке артиллерии вошла в правобережную часть города. Одну из колонн составили пехотинцы гуляя.
Через два часа рухнула и южная стена. Воевода Фалалей ввел свои полки в города, и начал методично истреблять картечью и ядрами очаги сопротивления. Все по уставу городского боя.
Стену Лувра ломали весь день до вечера. Лишь на закате рухнула стена, а затем обвалилась и надвратная башня.
Камнеметы на башнях Лувра были уничтожены еще до полудня. Галеры вошли в город и высадили на центральный остров три полка пехоты. Захватив почти без боя у не ожидавших от русских такой прыти французов весь остров и мосты ведущие в остальные части города, два полка ударили в тыл отбивающимся у северной и южной стен французам.
Третий полк двинулся по правому берегу вдоль реки на запад к Лувру. Тут французов почти не было, и полк быстро захватил городскую стену напротив Лувра. Затащенные на башни полевые пушки открыли огонь по воротам и донжону.
Очистка города от яростно оборонявшихся рыцарей и ополченцев продолжалась до полуночи при свете многочисленных пожаров, возникших в домах от пушечных выстрелов. Дома с засевшими в них стрелками не штурмовали, а расстреливали в упор из пушек, погребая их защитников под обломками стен, перекрытий и крыш. Опять же строго по уставу. Русские рати уже накопили большой опыт штурма городов.
К утру следующего дня в руках французов оставался лишь замок Лувр. Впрочем, в западной стене замка зиял большой пролом. С рассветом канонада возобновилась. Большие осадные пушки через пролом в стене принялись крушить донжон. С башен городской стены по донжону и по ведущим из Лувра в город воротам начали бить малые осадные пушки, затащенные туда артиллеристами за ночь.
Когда и в стенах донжона появились проломы, штурмовые полки с двух сторон пошли на приступ.
