Снайпер, который любил жареный рис (СИ) - Голи Чжан

В центре комнаты стоял стол, украшенный богатой резьбой. На нем — благовония и памятная табличка. У искоса бросил взгляд на нее: предкам.

Да, но чьим?

Улыбающийся человек лет пятидесяти провел У к креслу, имевшему, судя по запаху, долгую и насыщенную историю.

— Пожалуйста, садитесь. Считайте меня внуком Дедушки. У нас тут не слишком много бывает гостей, но, к счастью, я оказался здесь во время вашего визита, и Дедушка попросил меня встретить вас.

У преподнес красивую коробку с чаем, которую притащил откуда-то Умник:

— Я не знаю, пьет ли он чай, но это небольшой подарок от благодарного посетителя.

— Вы очень любезны.

Человек отнес коробку в заднюю комнату и вскоре вернулся, толкая перед собой инвалидную коляску. У встал. В коляске сидел дряхлый старик. Он заговорил с акцентом уроженца провинции Чжэцзян:

— Прошу вас, сидите, вы, наверное, устали после путешествия. Полагаю, вас направил Жо Шуй.

У растерялся. Кто такой Жо Шуй?

Человек помоложе прошептал старику на ухо:

— Это инспектор У из бюро криминальных расследований. Он приехал из Тайбэя.

— О, инспектор? Кто попал в беду? Юный Лю?

Кто этот юный Лю?

— Он в порядке, Дедушка, у него закусочная в Гаосюне. Вы там были на прошлой неделе и сказали, что очень вкусно. И захватили с собой немножко баоцзы.

— Ах да, там в холодильнике еще осталось что-нибудь?

— Да, мы можем угостить инспектора.

— Вас послал директор школы?

Другой человек опять объяснил:

— Нет, не директор. Инспектор хочет попросить вас о помощи.

— Какой помощи, инспектор? Скажите, и я сделаю, что могу.

— Это в связи с…

— А есть там зеленый лук, в баоцзы? Я люблю зеленый лук. Надо послать за ним Шу ня.

— Я позвоню Лю и велю ему прислать.

— Это было бы славно. Экспресс-доставка!

— Прошу прощения, инспектор, — сказал помощник. — В следующем году Дедушке исполнится сто лет, и он немножко путается. К счастью, он в добром здравии.

— Мои пилюли у тебя? И скажи Шуню, что я не стану пить те желтые, которые он купил, они меня расслабляют.

— Дедушка, инспектор У приехал специально, чтобы повидать вас.

Такой у него характер, у нашего Лю, вечно он задирается. Не волнуйтесь, инспектор, я за ним пригляжу. Если не будет хорошо учиться в школе, отправим его в академию. Армия станет для него школой жизни.

— Инспектор здесь не насчет Лю, — вновь объяснил помощник, затем повернулся к У. — У него прекрасная память, сами видите. Но он отключается.

— Это насчет Го Вэйчжуна, — сказал У.

— Юный Го? Всегда такой славный парень. Что он натворил?

У хотел уже махнуть рукой, но предпринял еще одну попытку.

— Он…

— Если вы собираетесь засадить Лю, давайте. Испытает на своей шкуре. Скажите там, пусть ему всыплют хорошенько, если понадобится, мы оплатим все больничные счета.

— Так, Дедушка, давайте-ка посмотрим, осталось ли в холодильнике что-нибудь от баоцзы Лю.

— Я давно не видел Шуня, скажи ему, пусть заглянет ко мне.

Старика увезли в заднюю комнату. У собрался уходить, но тут вернулся помощник.

— Инспектор, Дедушка хочет, чтобы вы остались поесть баоцзы.

У отвесил глубокий поклон в знак признательности. Похоже, так просто ему не уйти.

Двое стажеров ВВС расставили приправы: соевый соус, уксус, чили, имбирь — и чай на стол рядом со стулом У Вскоре мужчина средних лет вернулся с исходящими паром баоцзы.

— Это из ресторана Лю. Сейчас все делают их с капустой, а с зеленым луком днем с огнем не сыщешь. И должен извиниться, сегодня Дедушка чрезвычайно рассеян. Если я могу чем-нибудь помочь, буду рад.

У откусил кусок маньтоу, и горячий бульон пролился ему на язык, наваристый от жирной свинины и лука.

— Что это за организация, «Семья»?

— В основном дети военных, помогающие друг другу. Например, Лю не мог позволить себе открыть закусочную, когда ушел из армии, и мы все одолжили ему кто сколько мог. Три года усердной работы, и он выплатил нам все, включая проценты.

— Го Вэйчжунь был членом «Семьи»?

— Был. Мы все очень огорчились, узнав, что случилось.

— И вы посылали деньги его вдове? Сто тысяч долларов?

— Сто тысяч — нет, это невозможно. Посмотрите, где живет Дедушка. И мы не держим средства под рукой. Если кому-то из нас была нужна помощь, Дедушка, прежде чем его память начала сдавать, просил сделать пожертвования. Пара тысяч тут, пара тысяч там. Не помню, для кого мы собирали в последний раз.

— А как ваше имя?

— Чжан. Моя мать была бедной родственницей жены Дедушки. Я никогда не служил в армии, так что не всегда понимаю, как это работает. Мне нередко приходится спрашивать Дедушку, и он говорит мне, что делать.

— У вас есть татуировка?

Чжан немедленно закатал рукав и показал знакомый знак на бицепсе.

— У нее есть какое-то особое значение?

— У детей военных детство не такое, как у другая. Их отцы подолгу отсутствуют, поэтому и дисциплина у них особая. Некоторые становятся преступниками, других выгоняют из школы, и они перебиваются случайными заработками. Нам повезло, что мы есть друг у друга. Пусть мы не богатеем, но друг друга поддерживаем.

— В каком возрасте вам сделали эту татуировку?

— Я учился в средней школе, — ответил Чжан, опуская рукав. — Мы всемером пришли сюда, к Дедушке, на поклонение предкам, и он сам сделал нам татуировки. Четверо из нас поступили в военное училище, двое уехали за границу и получили ученые степени. У меня наименее впечатляющая карьера, я поступил на гражданскую службу. В следующем году будет банкет на тридцать столов в честь столетия Дедушки, здесь, в Доме героев в Тайбэе. Вся «Семья» будет там, независимо от того, как высоко они поднялись. Он помогал всем нам, когда мы были детьми.

Человек наклонился к У, чтобы подчеркнуть:

— Двое уехали в Штаты учиться. Они пробыли там семь лет. Дедушка устроил так, что им не пришлось заплатить ни гроша: ни. за учебу, ни за квартиру, ни за питание.

— Он богат?

Человек со вздохом откинулся назад.

— Его поколение было очень сплоченным. Несколько человек добились успеха в бизнесе и помогли ему. Но теперь остался только он, и память ему изменяет. Так что мы все должны стоять друг за друга, когда нужно что-то сделать.

— А как всё это началось?

— Дедушка говорит, что это восходит ко временам династии Тан, когда Чжан Сюнь и Сюй Юань обороняли город Суйян от мятежников. Тысячи человек жили в осаде в течение двух лет. Амбары опустели, люди ели древесную кору, чтобы выжить. Но не сдавались. В конце концов число защитников уменьшилось до нескольких сотен солдат, и стены пали. Чжан Сюнь и тридцать шесть преданных ему человек погибли. Однако другие генералы Тан сжалились над их осиротевшими детьми и приняли участие в их воспитании. Вот так все это и началось.

— Об осаде я учил в школе. Остального не знал.

— Просто военные, приглядывающие за детьми погибших, и всё. Наши записи насчитывают более трех столетий. Шли постоянные сражения с императором Даогуанем. Солдаты погибали за свою страну, но кто заботился о детях? Дедушка был просто мастер-сержант, продолжавший дело отцов при помощи других.

— А каково ваше положение в клане?

— Надеюсь, что вы не обидитесь, инспектор, но мы не обсуждаем подобные вещи с посторонними.

— Ваш отец служил в армии?

— Служил. Он рано умер. Мать поднимала моего брага и меня с Дедушкиной помощью.

— Сколько вас здесь?

— На Тайване нас сейчас четыре-пять поколений. Но не могу сказать точно, сколько человек. Возможно, Шунь знает.

— Кто это, Шунь?

— Он тоже Дедушкин приемный, его любимчик. Но его сейчас нет, поэтому позвали меня.

— Его родители тоже умерли?

— Дедушка вытащил его из колонии для несовершеннолетних, когда ему было пятнадцать. Насчет родителей не знаю.

— Трогательная история. А эти двое летчиков-практикантов на улице?