Седьмая свеча - Сергей Пономаренко

– Без проблем – скажешь, сколько нужно. Может, подыскать другого адвоката, покруче? Или пусть вдвоем работают? У меня есть такой на примете, как раз специализируется на криминальных делах.

– Этот тоже неплох – не будем ему мешать. Коней на переправе не меняют, не так ли?

– Почему ты покинула больницу и вышла на работу?

– Был обыск и на работе. Поехала проверить, что у него изъяли. Там все в шоке – не ожидали такого от Глеба. Теперь мне можно подумать и о лечении – ты меня подвезешь в больницу?

– Да. Когда тебя должны выписать?

– Дня через два-три. Я не буду спешить.

– Что тебе привезти в больницу?

– Как обычно – фрукты, сок. Вот тебе телефон следователя – позвони и на правах друга расспроси, что можно передать Глебу. Пусть он знает, что мы о нем не забываем.

Часть 2

Девять месяцев спустя

23

Степан лежал на двуспальной кровати и нервно курил, пытаясь пускать дым колечками.

– Не кури, – поморщившись, попросила Ольга.

Встала, надела халат на голое тело и пошла в ванную.

Степан, словно не расслышав, продолжал курить. Но когда через десять минут Ольга вернулась, посвежевшая после душа, поспешно загасил сигарету.

– Степа, что тебя тревожит? – ласково спросила она, присаживаясь на краешек кровати.

– Во-первых, почему я не могу остаться здесь до утра? – спросил он.

– Я очень устала, и мне хочется побыть дома одной. Только не обижайся. Завтра я останусь ночевать у тебя, и мне бы не хотелось, чтобы ты… Сам все понимаешь – ты умный. Здесь и соседи, и знакомые – у тебя спокойнее.

– Хорошо. Будь по-твоему, – согласился Степан.

Ольга ему безумно нравилась, как никто и никогда. В его представлении она была идеальной женщиной – умной и страстной, в ней одновременно сочетались и шаловливый котенок, и грозный тигр. Он очень ею дорожил и не представлял, как сможет жить без нее.

– Оленька, я себя чувствую подлецом по отношению к Глебу, – поделился Степан тем, что мучило его. – Наверное, мне и в самом деле не стоит сюда приезжать, будем встречаться по-прежнему у меня. Здесь все напоминает о нем, и у меня даже возникает ощущение, что на этой кровати нас все время трое.

– Дурачок, нас двое! Не знала, что ты такой впечатлительный.

– Меня не покидает чувство, что я отчасти виноват в том, что с ним произошло.

– Благодаря твоему адвокату и деньгам Глеб отделался минимальным сроком в пять лет за убийство, совершенное в состоянии аффекта, а не за умышленное, как требовал на суде прокурор.

– Пять лет тоже срок не малый! – вздохнул Степан.

Не то чтобы он очень жалел Глеба, но в силу того, что спал с Ольгой, его женой, чувствовал себя в долгу перед ним. После поездки в Крым, когда он понял, что любит Олю и не мыслит жизни без нее, а, с ее слов, то же чувствовала и она, Степан предложил ей развестись с Глебом и выйти за него замуж. Тысячи людей так делают, обзаводятся новыми семьями. Но возникло неожиданное препятствие – Ольга никак не решалась поговорить с Глебом о разводе. Теперь, когда Глеб в тюрьме, зная, как тот ее любит, она не соглашалась развестись из-за того, что, по ее мнению, это может его там убить.

– Пусть пройдет хотя бы год – сейчас это делать неприлично. Получается, что я его бросила в тяжелый период. Мы все равно вместе, а он нам теперь не мешает. По прошествии какого-то времени я сообщу ему об этом, но прежде как-то подготовлю его.

– Выходит, Глеб все время между нами стоит! – раздраженно воскликнул Степан. – Я постоянно чувствую себя виноватым перед ним!

– Ты же не принуждал его убивать несчастную женщину? – Ольга придвинулась к нему ближе и заглянула в глаза. – Виноват он сам, а точнее, его необузданный нрав, который он тщательно скрывал от окружающих, – я тебе об этом неоднократно рассказывала. Мне как жене приходилось все это терпеть и ему подыгрывать. Ты мне долго не верил, что у него порой бывают неконтролируемые приступы ярости, и тогда он может убить кого угодно. Поэтому я не могла ему открыться и просить развода, а прибегла с твоей помощью к небольшой фальсификации. – Она быстро наклонилась и чмокнула его в щеку. – Меня только удивляет, что психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Интересно, каким он выйдет через пять лет?

– Уже осталось около четырех. Время нахождения под следствием засчитывается в срок. Мне до сих пор не верится, что в порыве гнева он мог убить человека. Тем более женщину. Мне он казался мягким человеком, слишком уж интеллигентным. Одним словом, красаве́ц!

– Теперь представь: если бы я завела с ним разговор о разводе, то на месте той женщины могла оказаться я!

– Бр-р! Не хочу об этом даже думать. Ты же знаешь, как я тебя люблю!

Степан привлек ее к себе, поцеловал в губы. Ольга страстно ответила, но когда его рука беспрепятственно, поскольку халат распахнулся, скользнула к ее груди и он попытался опрокинуть ее на кровать, она резко отстранилась и, встав, запахнула халат.

– Того, что было, достаточно. Извини, я хотела бы сегодня поработать над диссертацией – я ее совсем запустила. Да и тебе уже пора. Сходи в душ, дорогой, освежись!

– Как скажешь! – по-прежнему раздраженно произнес Степан, вставая.

Ему не хотелось уходить от Ольги. И дело было не в желании снова заняться любовью с ней, хотя он и рассчитывал, что она, как всегда, легко возбудится и забудет о диссертации и соседях. Тогда он сможет остаться с ней до утра – не отправит же она его домой посреди ночи! Этим вечером его мучило странное чувство – словно, если он уйдет, то больше не вернется к Ольге. «Завтра ничем не будет отличаться от сегодня! Что может произойти всего за несколько часов до нашей новой встречи? Ольга будет со мной! Все остальное – чушь!» – Мысленно Степан добавил еще несколько крепких словечек в адрес глупостей, которые без причины беспокоят его.

Зайдя в ванную, он стал под ледяной душ – внутри все сразу сжалось, тело одеревенело, появилась «гусиная кожа», зато вернулась ясность мысли.

«Все верно, сегодня надо уйти! И нечего сюда больше приходить и мозолить глаза соседям! Заниматься любовью на кровати, где Ольга столько раз лежала под Глебом!» Он пустил горячую воду, почти кипяток, в первые мгновения почти ее не ощущая, и лишь затем чуть добавил холодной воды. Контрастный душ вызвал приятное покалывание по всему телу. На него нахлынули воспоминания о давних событиях, когда еще была жива мать Оли.

– Глеб – псих! Он убьет меня! – Оля затряслась от страха, словно Глеб вот-вот должен был войти в спальню в квартире Степана. – Однажды он мне сказал, что я буду принадлежать только ему или вообще никому! Он взял нож и приставил мне к горлу, с улыбкой наблюдая, как я корчусь от страха.

– Вот негодяй! – взорвался Степан. – Жаль, что ты мне запрещаешь поговорить с ним по-мужски!

– Он убьет меня, – повторила почти спокойно Оля, лишь расширенные от страха глаза говорили, что смысл этих слов она хорошо понимает и говорит серьезно.

– Глеб не сделает этого! Он пугает тебя, – старался успокоить ее Степан.

– Ты его плохо знаешь. На людях он строит из себя интеллигента и добряка, а в душе он зверь! Ему нравится причинять боль себе и другим. Извини за подробности, но иногда во время секса он требует, чтобы я туго затягивала ремешок на его шее – для остроты ощущений! Ну и бог с ним, но иногда ремешок затягивается на моей шее!

– Я сам с ним поговорю о вашем разводе! – гневно воскликнул Степан. – И если он будет против…

– И не думай – сразу подпишешь мне смертный приговор! Прошу тебя, дай мне время, я сама решу этот вопрос. Тихо, мирно. У меня сейчас мама очень тяжело болеет, и я не хочу скандалов.

– При встречах с Глебом я себя чувствую… сама понимаешь как. Надоело играть двуличную роль, это совсем не мое – если что-то не так, я говорю это человеку в лицо. Я люблю тебя и не хочу это скрывать, прятаться, как в старинных водевилях. Если ты любишь меня, мы должны быть вместе, и никакой Глеб этому не воспрепятствует. Сколько мне еще ждать?!

– Имей терпение. Жизнь подскажет.

Через несколько встреч Оля сама начала разговор:

– Я говорила с врачами – мама умирает. Ей осталось жить не больше недели.

– Что я могу сделать для нее, для тебя?! Давай подключим других врачей – о деньгах не беспокойся.

– Маме уже никакие деньги не помогут. Зато она поможет нам.

– В чем?

– Я не хочу просто так уйти от Глеба. Он должен понести наказание за то, что все эти годы я жила в страхе. Я хочу, чтобы он тоже испытывал СТРАХ, ложась ночью в постель.

– Что ты предлагаешь?

– Найди специалиста и воспроизводящую звук аппаратуру, которую установишь у меня в квартире. Вот тебе диск, на нем план квартиры и звуковой файл – запись голоса моей мамы. Аппаратура должна включаться дистанционно, то в кухне, то в гостиной, то в спальне.