Грешные души - Леонид Влодавец

Но было поздно. Тютюка опоздал всего на какую-то микроскопическую долю секунды и выпустил один лишний импульс, который разбудил Таню.

Мат, который изверг Дубыга, был неподражаем.

- Долбогреб! Уродище! Немедленно врубай сон!

Но Таня уже проснулась, причем как раз в тот момент, когда Котов, распяв безвольные руки девушки, был готов свершить черное дело. Ее глаза открылись так широко, так испуганно...

- Удар активного плюса! - взвыл от бессильной злобы Дубыга. - Котов неуправляем! Что ты телишься, стажер? В сон ее! Шевелись, гаденыш!

- Не выходит! Мы этого не проходили! Ни короткими, ни длинными! Она не засыпает!

- А-а! Недоносок! - Дубыга перехватил управление, дал мощный импульс и перебросил Танину сущность обратно на дачу Запузырина, так что с Котовым осталась только живая кукла - биоробот с безусловными рефлексами. Впрочем, Котов от активно-плюсового удара резко остыл и, явно парализованный осознанием преступности своих действий, секунду-другую пребывал в замешательстве.

- Тютюка! Лезь обратно... отставить! Сам пойду! - Дубыга исчез, оставив стажера в недоумении. Впрочем, уже через секунду офицер вышел на связь: "Я в объекте. На этот раз не уйдет! Контролируй пограничный слой! Понял?"

В тот самый момент, когда Котов, ощутив, что был всего на шаг от изнасилования, хотел уже отшатнуться от Тани, ее руки замкнулись у него на спине...

- Вот тебе и на... - жарко прошептала Таня, управляемая Дубыгой. - Что же с нашим героем? Ранняя старость, а? Так бурно, по-варварски, взялся за дело, а когда я уже готова была увидеть небо в алмазах - отбой?

- Мне показалось, что ты меня возненавидишь... - пробормотал Котов. Ты так поглядела!

- А как должна глядеть добыча на зверя? - мурлыкнула Таня. - Добыча знает, что ей не уйти... Ведь ты зве-ерь, хи-ищничек... С чего ты начнешь кушать, а?

В это время Тютюка уловил сердитый приказ: "Чего ты ворон считаешь? Стажер, мать твою за ногу! Работай! Восстанавливай управление Котовым, энергии не жалей!"

- Тут бомж этот валяется... - Владислав обернулся назад. - Ему я, видно, крепко влепил. Не помер бы...

- Да плевать мне на него... - проведя губами по лицу Котова, истомно протянула Таня. - Он мне не нужен... Мне нужен ты, понимаешь?

"Объект управляем!" - радостно доложил Тютюка.

"Молодец! - похвалил Дубыга. - Как там слой, ничего?"

"Да вроде..."

"Смотри, приглядывай, мне надо вовремя успеть, по грани пойду!"

Котов снова приобрел безумный блеск в глазах, жадную силу в руках, которые пустились в порывистую, скоростную пробежку по Таниному телу. У Котова не было никаких человеческих чувств - одни инстинкты.

"Стажер! - позвал Дубыга. - Как там слой? Держишь? У меня что-то сенсорика заработала! Смотри внимательно!"

"Поставить автоматический ограничитель?"

"Нет, тут чувствительность слишком грубая. Он меня выбросит раньше, чем нужно. Я должен дотянуть до конца, до кульминации. Тогда будет естественно, если она потеряет сознание..."

"А не опасно?" - забеспокоился Тютюка.

"Опасно! Но тебе было бы опаснее. Держи контроль! Запомнил? Возврат только в момент оргазма!"

"Чьего?" - спросил Тютюка.

"Его! Моя уже пошла".

Через несколько секунд Таня тихонько, но отчетливо ахнула и судорожно сжала Котова.

"Признаки размягчения пограничного слоя!" - доложил Тютюка.

"Ничего, терпимо... - ответил Дубыга. - Конечно, сенсорика охватила крепко, но ничего... Пока держи контроль!"

Второй крик Тани был громче.

"Командир, есть утончение слоя на двадцать процентов! - предупредил Тютюка. - Опасно! Включить дополнительную энергетику?"

"Отставить... - Тютюке показалось, что телепатический сигнал стал каким-то неясным, расплывчатым. - Тебе надо Котовым управлять, дай лучше ему импульс на интенсификацию действий".

Когда она взвизгнула в третий раз, это было слышно на берегу, где две парочки загорали на песочке.

- А им сейчас хорошо... - протянула Соскина, прищурясь на Эллу. - Это ведь не от щипка, верно?

- Что естественно, то не безобразно, - философски заметил Колышкин. Они люди...

- А мы - нет? - хмыкнула Элла. - Эх, Андрюша, стихи стихами, а жизнь прекраснее. Может, мы тоже кустик найдем?

- Да я как-то не настроен.

- Может, ты, Лобик, а?

- Не знаю...

- Мужики пошли! - вздохнула Соскина. - То липнут - не отлипают, то морды воротят...

- Что вам, возжа под хвост попала? - проворчал Колышкин. - Лес, озеро, остров... Солнышко греет. Ведь лето - это всего ничего. Может, завтра дожди зарядят и до сентября не пройдут. Просидим весь отпуск в номере: бутыль да карты, музычка да вы...

- Ну и любуйся солнышком! - обиделась Соскина. - Пойдем, Элка, пошляемся. Может, найдем какого-нибудь рыболова нестарого. Хоть одного на двоих...

Оставшись на берегу одни, Колышкин и Лбов очень скоро почувствовали себя тоскливо. Активный плюс у них кончался.

- Эх, надо было бутылку взять! - проворчал Андрей.

- Поехали! Все равно они с острова никуда не денутся, - согласился Лбов, и коллеги по работе, оттолкнув лодку, налегли на весла. Все возвращалось на круги своя... Сомнения уходили...

"Командир! - встревоженно засигналил Тютюка. - Есть прорыв слоя! Протекание сущности на носитель! Экстренный возврат!"

"Идиот! Мне так хорошо..." - отозвался Дубыга, и Тютюка понял: надо действовать. Он лихорадочно врубил новые энергетические каналы, направил мощный луч на место прорыва пограничного слоя, но перестарался. "Тарелка" ничем не могла помочь Дубыге, но бдительно автоматически контролировала энергоактивность Тютюки. "Опасный перерасход! - предупредила она. Принудительный перевод стажера в пассивно-аккумулирующий режим!"

И своей властью отключила Тютюку... Отчаянный выброс энергии успел достичь объекта, но воздействие его было кратковременным. Это лишь продлило агонию Дубыги. Слой восстановился всего на несколько секунд. Осознав, что доигрался, в течение этих нескольких секунд Дубыга суматошно пытался вырваться, но размягченный и истончившийся пограничный слой уже не держал. Мощное притяжение сенсорики носителя втягивало сущность Дубыги, словно губка воду. Офицер второго ранга первого уровня уже не в силах был что-либо сделать. Его действия напоминали судорожную борьбу за жизнь, которую ведет человек, провалившийся в трясину. Чем больше он барахтался, пытаясь волевыми импульсами прикрыть бреши в пограничном слое, чем больше расходовал энергии, тем сильнее шел процесс перетекания сущности и тем меньше потенциала оставалось у Дубыги. Он все более ощущал себя Таней, и лишь меньшая часть его сущности оставалась астральной.

"Култыгу! Култыгу подключай!" Все последние силы Дубыга потратил на этот отчаянный призыв, обращенный к Тютюке. Но Тютюка уже не мог его услышать. Автоматика "тарелки" ультрасвязью пронзила Астрал, добросила сигнал до Зуубара, но было поздно. Офицер второго ранга первого уровня перестал существовать как конкретная сущность. Реликтовый по типу, искусственный по происхождению носитель впитал его и переоформил. Дубыга стал Таней Хрусталевой искусственной в отличие от той, что по-прежнему спала на запузыринской даче.

- Что там у вас? - спросил Зуубар Култыга, подключившись через минуту после того, как помочь было уже невозможно.

- ЧП! - доложила "тарелка", не проявляя, однако, эмоций. - Офицер Дубыга, грубо нарушив технику безопасности, внедрился на материальный носитель, не установив автоматический ограничитель пребывания, и поручил контроль за пограничным слоем стажеру Тютюке. Несмотря на неоднократные предупреждения стажера о начавшемся размягчении пограничного слоя, Дубыга продолжал пребывание на носителе даже после того, как зарегистрировал сенсорные ощущения носителя. Результат - единичный прорыв пограничного слоя. Выполняя операцию по ликвидации прорыва, стажер израсходовал недопустимо большое количество энергии и был переведен в пассивно-аккумулирующее состояние для восполнения энергозатрат. Последняя команда от Дубыги - вызов второго уровня. Работаю в автоматическом режиме. Офицер Дубыга поглощен носителем.

- Принято. Даю команду: вести контроль за действиями искусственного объекта. Стажера из пассивно-аккумулирующего режима без моего приказа не выводить. Прибытия замены ждите через трое суток местного времени. Конец связи.

... Котов отвалился от Дубыги, словно насосавшаяся крови, отяжелевшая пиявка. В нем не было ни благоговения, ни любви, ни благодарности. Его переполняло лишь сытое удовлетворение и злая, самодовольная радость, гордость самоутверждения мужчины, овладевшего той женщиной, которая ему довольно долго не покорялась. И ни капли тех сомнений, что мучили его после близости с Валей.

Развалившись в траве, Котов отдыхал, подставив вспотевшее тело легкому ветерку, - в десяти шагах от трупа бомжа, о котором он как-то позабыл, будто не человека убил, а комара прихлопнул.

Рядом с ним лежала Таня-И. Прежний Котов, вероятно, был бы очень изумлен теми переменами, которые произошли с ее лицом. Нет, черты его не изменились. Изменилось восприятие этого лица. Если раньше оно излучало какую-то внутреннюю доброту, легкую наивность и теплое обаяние, то теперь лишь цинизм, похоть и бесстыдство. Но заметить их, увы, мог только тот, прежний Котов. Никаких воспоминаний о Дубыге в памяти искусственной Тани не сохранилось. Нет, она точно знала, что ее дядюшка - Август Октябревич Запузырин, что живет у него на даче, что она - натуристка и впервые увидела Котова, когда загорала в натуральном виде с подругой Ирой. Она помнила все, что помнила о себе настоящая Таня, помнила все, что было в свое время внушено ей Дубыгой и Тютюкой, наконец, помнила все, что произошло только что, и совершенно ни в чем не сомневалась. Она была очень довольна тем, что случилось, и не замечала в себе ничего сверхъестественного. Но на самом деле растворившаяся в ней сущность Дубыги тысячами нитей связала ее с Минус-Астралом, наделив свойствами, которые проявили себя не сразу.