Цитадель - Нэт Прикли

— Я рад видеть тебя, Смертоносец-Повелитель, — Найл никого не видел, но это не имело значения, — и тебя, Хозяин.

Предводитель жуков-бомбардиров занервничал. Больше всего ему хотелось удрать, спрятаться, скрыться, не участвовать в этом обмене любезностями, открывающем кровавый пир. Его совершенно не привлекала власть верховного арбитра, разрешителя спора в нарушении Договора. Он хотел вернуться назад, в свою общину, встать в ряд черных блестящих панцирей вокруг родного квартала и отгородиться непроницамой стеной ВУРа. Ведь любое решение породит обиженных, которые в будущем неминуемо станут угрозой для и так небольшой колонии.

— Да, Хозяин здесь, — с угрозой подтвердил Смертоносец-Повелитель. — Здесь находимся все мы, заключившие Договор во имя общего спокойствия и безопасности. Каждый из нас поклялся, что нарушитель Договора будет наказан и никто не станет защищать его, кем бы он ни оказался. Я говорю правду?

— Да, Смертоносец-Повелитель, — подтвердил Найл.

— Да, — откликнулся Хозяин.

— Итак, — торжественно продолжил повелитель пауков, — перед лицом трех властителей, я обвиняю людскую общину в нарушении соглашений и заявляю, что отныне они не могут рассчитывать на защиту Договора и, более того, должны быть наказаны всеми нами.

— Вот это да, — с нервным смешком шепнула принцесса Мерлью, — мы же еще и наказывать себя должны.

Хозяину перспектива участия жуков в бойне тоже не пришлась по вкусу. Он боялся гибели своих подданных, а значит, еще большего перекоса сложившихся сил в пользу смертоносцев. Еще пуще забеспокоился Доггинз — тот сообразил, что слуги жуков или будут вынуждены убивать собратьев-людей на стороне пауков, или жуки просто откупятся ими от смертоносцев. Отсидеться в стороне явно не получится.

Однако правитель города заметил одно упущение: все присутствующие были уверены, что люди станут драться. Слишком ярки были воспоминания о захвате арсенала, об учиненном после этого истреблении смертоносцев, о смелом и решительном походе в Дельту. Никто не знал, что в этих авантюрах участвовали только слуги жуков, те самые, которые теперь предпочитали отсидеться. А раз властители боялись людей, то оставался шанс убедить их не устраивать казней. Поэтому Найл сделал шаг вперед, вскинул голову и гордо заявил:

— Я отклоняю обвинение! Люди не нарушали Договора.

Смертоносец-Повелитель был готов к подобному ответу и немедленно заявил:

— В таком случае я готов обратиться к Хозяину с перечислением фактов и принять его решение о верности сторон Договору. Согласен ли ты на это, Посланник Богини?

— Согласен.

Хозяин жуков-бомбардиров выступил вперед. Он все-таки оказался втянут в спор двух властителей.

Ему это не понравилось, и все же принимать решение он был готов беспристрастно, со свойственной жукам честностью.

Внезапно посреди зала словно выросла улица со знакомым Найлу полуосыпавшимся домом из желтого кирпича. За спиной вскрикнула от неожиданности принцесса Мерлью — она еще не сталкивалась с удивительной способностью смертоносцев рисовать мысленные картинки, неотличимые от настоящих.

Правитель города снова просмотрел рассказ о том, как хищник расправился с тремя пауками.

— Член общины людей совершил тройное убийство, — объявил Смертоносец-Повелитель, когда в зале вновь наступил полумрак, и в тот же миг посреди зала вновь вспыхнул свет. Найл увидел, как человек в одежде раба затаскивает тело смертоносца в шестиэтажный монолитный дом. — Член общины людей совершил еще одно убийство.

А затем картинки замелькали, как в калейдоскопе: толпа на площади, яростное выступление советника Бродуса, люди, кидающие камни в пауков у моста, у дворца Посланника Богини, на дорогах, на улицах.

— Люди открыто признали родство с убийцами и попытались совершить новые убийства, — подвел итог Смертоносец-Повелитель, — это действие всей общины, и вся община должна понести кару.

— Справедливое требование, — решил Хозяин, — но мы должны узнать доводы Посланника Богини.

— Все четыре убийства совершили хищники, о которых я уже говорил Смертоносцу-Повелителю, — ответил Найл. — Люди из общины вели себя неподобающим образом, но ни единого убийства не совершили. За показанные здесь действия они уже наказаны самими людьми.

Найл попытался нарисовать мысленную картинку с патрулирующими город надсмотрщицами, но принял ее, похоже, только повелитель пауков.

— Посланник Богини рассказывал о хищниках? — спросил Хозяин.

— Рассказывал, — признал Смертоносец-Повелитель. — Но этих хищников не видел никто, а людей видели многие.

— Это были не люди, это хищники! — не выдержал Найл.

— Мы видели на месте преступлений обычных людей, — вежливо откликнулся Смертоносец-Повелитель. — Хищники существуют лишь в словах Посланника Богини.

— Хищники живут под землей, — повернулся к Хозяину правитель города, — они не члены нашей общины! Люди не должны отвечать за их преступления!

— Слова, — повторил Смертоносец-Повелитель. — Кто видел их под землей?

— Я видел!

— Ты защищаешь интересы общины людей, Посланник Богини, — хладнокровно ответил Хозяин. — Ты заинтересованное лицо. Может ли подтвердить твои слова кто-нибудь, не принадлежащий к вашей общине?

В зале повисла тишина. Найл лихорадочно пытался припомнить хоть одного независимого свидетеля. Нефтис? Она человек. Шабр? Он был без сознания, когда хищник в тоннеле проходил мимо.

— Если твои слова подтвердятся, Посланник Богини, то я откажусь признать нарушение Договора, — словно подхлестнул его Хозяин, и Найл радостно вскинул руку:

— Есть свидетель! — Правитель города перевел дух, не торопясь пересек зал и встал перед начальником охраны. — Дравиг, а где паук, которого я принес из подземелья?

— Это не паук, — хмуро ответил смертоносец, — у него отсутствует разум.

— О ком идет речь? — решительно вмешался Хозяин.

Некоторое время Дравиг размышлял, потом отдал мысленный приказ. Через некоторое время раскрылась дверь, в зал вошла охранница с открытой коробкой в руках. Мысленные лучи всех присутствующих немедленно впились в крошечного обитателя коробки. Сознание малыша было еле заметным и совершенно пустым.

— Это паук, — сказал Найл. — Он может подтвердить мою правоту.

— Нет, это не паук, — заявил Дравиг. — У него нет основного признака паука: разума.

— Если некто, внешне неотличимый от паука, не является пауком, — поймал его на слове Найл, — то почему некто, внешне похожий на человека, должен обязательно быть человеком?