Кровь моего врага - Саша Вайсс

С трудом оторвав взгляд от тонкой перегородки между главным залом и кельей, Исаир опустил взгляд на девушку, затихшую на его груди, и недоуменно моргнул. Мадея прижималась к нему, уютно устроившись под плащом. Осознав, что левой рукой охватывает ее талию, он невольно провел пальцами вверх по ее спине.

– Какого черта? – фыркнул он и отдернул руку. Мадея вздрогнула и подняла на него свои огромные изумрудные глаза. – Шедим… Я про них.

Не слишком-то мягко отодвинув Мадею, он приблизился к двери.

– Я не понимаю, как они могли не учуять нас. Толпы этой нежити перебили и обратили всех жителей деревень в округе, не оставив после себя ни единой живой души. А находясь с нами в одном здании, они просто проходят мимо! Так не бывает!

– Пошли отсюда, – прервала его Мадея, оглядывая человеческие останки, перемешанные с обломками под ногами, и зловонные обугленные стены. – Я хочу на воздух. Мне плевать на причины странного поведения этих тварей и плевать, если снаружи их сотни тысяч.

Ее голос надломился и затих. Поняв, что она находится на грани, Исаир кивнул.

– Согласен. Кстати, хочу напомнить, благодаря кому мы снова оказались в дерьме. – Он чуть приоткрыл дверь и выглянул в образовавшуюся щель. – Я проверю зал, а ты оставайся здесь.

Кристально чистая вода обожгла пальцы холодом. Харальд стиснул зубы и погрузил обнаженные руки по локоть в таз. В воде тут же распустились кровавые цветы, обозначив каждую из язв, медленно разъедавших плоть. Намочив тряпку, Харальд выдохнул и принялся очищать раны, обнажая темное мясо. Бросив взгляд в сторону двери, он переложил тряпку в другую руку и продолжил с остервенением тереть. Ошметки гниющей плоти расплылись в воде, не спеша оседая на жестяное дно.

Когда лоб покрылся испариной и сил терпеть боль уже не осталось, тряпка полетела на земляной пол. Чуть поколебавшись, вождь дотронулся до лица и нащупал края железной маски. Подавив крик, он оторвал ее вместе с рваными кусками кожи и взглянул на свое отражение в розовой от крови воде. Одна глазница приветливо подмигнула желтым огнем, на мгновение осветив сухие лохмотья, оставшиеся от кожи. Вот во что он превратился благодаря магии. В кусок протухшего мяса. В гниющий труп, который живет и движется вопреки всем законам природы. В подобие своих бессердечных воинов, посланных Фенриром. Холодная вода омыла лицо, и багровые струйки потекли по шее, затекая за ворот. Мерзкое ощущение… Осторожно промокнув рану богато расшитым полотенцем, Харальд вытер им и маску, которую сразу же нацепил обратно. Полотенце с красным пятном полетело на пол вслед за тряпкой.

Стук в дверь застал его врасплох. Быстро отыскав взглядом перчатки, он натянул их, превозмогая боль.

– Кто?! – рявкнул он. Дрожащий девичий голос из-за двери ответил:

– Повелитель… Роды затянулись… Лекарь говорит, дело совсем плохо…

Харальд откашлялся.

– Сейчас… Возвращайся к госпоже, я скоро приду.

Легкий голубоватый сумрак курился под сводами Зала Памяти. Он укутывал барельефы на стенах, уходившие во тьму купола тонкие колонны, полки, наполненные свитками. Сквозь высокие арки окон в зал вливался неясный свет луны. Из-за двери слышались отголоски беспокойных шагов Хонсу. Все было, как всегда, – спокойно и совершенно в своей красоте. Единственным, что отравляло это безукоризненное убранство, была обманчиво хрупкая фигура, раскинувшаяся в кресле у окна. Одним своим видом она разом портила настроение Хепри.

– Нам не нужна помощь. Мои воины прекрасно справятся и без подачек Вашего Исразского Величества.

– Прекрасно. – Хепри недовольно повел темными глазами. – Только позволения Ущелья Кошмаров никто и не спрашивает. Воины Исраза будут отправлены к Кольцу Фельнира на рассвете.

Арханна невольно подалась вперед, хищно впившись пальцами в мягкие подлокотники. В этот момент она напоминала разъяренную кошку, готовую к броску.

– Вы не правы, совсем не правы и не дальновидны! Подобное скопление эльфов, особенно на севере, где идет война, привлечет излишнее внимание к персоне Избранных. Недолго Живущие могут понять, что заполучили в свои лапы, благодаря чистой случайности. И тогда поймать Избранных будет сложно, гораздо сложнее, чем сейчас. Надо сказать, вы выбрали крайне неудачное время для проявления своей неприязни к роду Ущелья Кошмаров. В том положении, в котором мы сейчас находимся, нам стоит действовать на одной стороне.

– Я и не собирался вспоминать давние распри. К высылке отряда меня подтолкнули многочисленные неудачи ваших воинов. Несколько месяцев они никак не могут поймать двух эльфов, гоняясь за ними по всему Внешнему Миру. Тем временем Избранные спокойно вырезают пол-Артаиса, своей магией наводят панику в Ас’шараде и шествуют от побережья Костей до Свирдира, ни капли не скрываясь. Уже половина человеческого населения Внешнего Мира знает и вовсю распускает слухи о странной паре эльфов. Задают ненужные вопросы о том, кто они, откуда и почему вместе.

– Я все же настаиваю на том, чтобы вы не торопились с отправкой отряда. Подождите, пока Избранные вернутся из Туллы, и если они направятся в сторону Лоэрдилиена, а мои воины не смогут их вовремя остановить, тогда… Тогда я буду первой, кто обратится в Исраз за помощью. – Конец фразы Арханна словно нехотя выплюнула. Хепри был уверен, – мысленно она уже клялась никогда не повторять подобное снова.

– То есть мы будем ждать, пока ситуация не станет наиболее опасной, а затем будем действовать. Вы так себе это представляете? – Заметив, как жрица вскочила с подушек кресла и встала у окна, силясь успокоиться, он чуть было не рассмеялся во весь голос. Эта дху злила его больше, чем орки, обосновавшиеся на западе под носом К’хаана и Золотого Леса, больше, чем люди, пробудившие тварей Древнего Бога, веками таившихся в Могильниках на севере, и больше, чем все смехотворные домыслы Ас’шарада. И каким удовольствием было довести эту хладнокровную суку до белого каления, но… Она была права, и Хепри прекрасно это осознавал. Потянув паузу еще немного, он продолжил:

– В последний раз я доверяю вам. И если в этот самый последний раз Избранным снова повезет, Исраз возьмет ситуацию в свои руки. Будем считать, вы предупреждены, жрица. – И, не дожидаясь очередного возмущенного ответа, он выкрикнул: – Хонсу!

Дверь тут же распахнулась, и в зал ворвались слепящие лучи света из коридора, от которых жрица сморщилась и поспешно накинула капюшон. Хлопнув в ладоши, она вызвала жриц, мгновенно окруживших ее.

– Будьте уверены, вам не придется даже шевелиться. Ваше нетерпимое поведение изменится, особенно когда придется спускаться за девчонкой в Ущелье Кошмаров. Не сомневайтесь, там вас ждет столь же радушный прием, сколь ожидал нас в Исразе. Мы достойно отблагодарим вас за оказанное доверие.

Высокую, натянутую, словно струна, фигуру жрицы поглотил столб голубого света, и она исчезла, оставив после себя лишь неприятный осадок на душе Хепри.

– Она еще будет мне угрожать… В моем собственном дворце…

– Простите? Вы что-то сказали?

Только сейчас Хепри заметил фигуру командира войск Исраза, темную на фоне залитого светом прохода. Сколько Хонсу неподвижно простоял в столь низком поклоне, было известно одному лишь Манве.

– Нет… Нет. Закрой дверь и подойди ближе. И прикажи зажечь факелы. В темноте мне все время мерещатся эти твари. – Правитель всего Исраза устало вздохнул и откинулся назад в мягкие подушки кресла, терпеливо дожидаясь, пока не осветится каждый уголок зала. Когда слуги наконец вышли, он взглянул на Хонсу.

– Присядь… Нам нужно многое обсудить.

Глава 14

Трюгв

Клубы черного непроницаемого дыма вздымались в небо со стороны Скульда, сожрав зеленые крыши домов и каменные башни на городских стенах. В долине к западу от перевала чернильным пятном расползалась тьма.

– Скульд. Это же Скульд горит, так ведь? – с дрожью в голосе спросила Мадея, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в непроглядном дыму внизу. Исаир, стоявший рядом, молча кивнул, отчего Мадея похолодела изнутри. Еще вчера они проходили мимо стен этого города, и никакого намека на шедим не было. Теснившийся у самого подножия Кольца Фельнира Скульд готовился к войне, принимая в свои недра все больше бегущих от нежити крестьян, люди суетились, отчего город стал похож на огромный муравейник, жрецы в храмах поспешно возносили молитвы богам… Сейчас же город был охвачен пламенем, ужасом, испускал смрад смерти, который Мадея ощущала даже на каменной тропинке у перевала.

Дорога от брошенного храма до подножия гор заняла пять дней и шесть ночей. Эльфы старались идти быстро, двигаясь лишь по открытой местности, привалы устраивали на пару часов, не больше, после чего продолжали путь. Изможденные и полные леденящего душу страха, не ослабляя внимания и не задерживаясь ни на минуту, они спешили к снежной гряде гор, которые закрывали собой уже треть неба над горизонтом, холодно и гордо сверкая в лучах солнца. Предусмотрительно набрав дров и держась от людей на почтительном расстоянии, путники обогнули стены Скульда и свернули к востоку от города. С трудом отыскав тропу среди глубоких ущелий предгорья, они наконец двинулись к перевалу, постепенно взбираясь все выше. Вскоре тропа прижалась к склону Драконьего Зуба – одного из двух пиков, меж которых проходил перевал, – и круто полезла вверх. С одной стороны высилась стена, уходившая в хмурое небо, с другой – темнел обрыв. Изредка сверху срывались каменные глыбы, лишь по счастливой случайности пролетавшие мимо. Люди давно не использовали перевал, по большей части из-за гномов клана Горна, которые обосновались в недрах Кольца Фельнира, еще когда земли Свирдира были пусты и тихи, а маги Лоэрдилиена и Ас’шарада не основали Туллу. Зная это, Мадея уже ясно представляла себе давние завалы и обрывы, поджидавшие впереди, но все же продолжала путь, содрогаясь от свиста ветра и рокота камней над головой. Исаир же угрюмо кутался в плащ, мучаясь от назойливой головной боли, и старался попусту даже не разговаривать.