Отель «Аваланш» - Нико Такян

как и героиня сказки, проскользнула в узкую дверь, чтобы сбежать из мира тьмы и страха. Она победила холод, чтобы найти приют у своей новой матери, Девы Марии, и заснуть у ее ног. Джошуа взял ее за руку, втайне надеясь, что произойдет чудо. Но жизнь не похожа на сказки, а Алиса спала не из-за заклятия. Поэтому Джошуа сел рядом с этой своей половинкой, которую только что обрел, и заплакал, умоляя ее вернуться.

Яркое солнце вынудило его укрыться на крыльце церкви. Он ждал Сивиллу. Раскаленный камень распространял тепло во все стороны, и Джошуа чувствовал эти потоки даже через ткань своей элегантной рубашки, которую он надел по случаю. Прямо перед ним, внизу долины, голубые воды озера Леман светились из самой глубины. С конца расследования прошло почти четыре месяца, и одним весенним утром случилось чудо. Джошуа как раз бегал по набережным, пока с ним пыталась связаться больница. У них было радостное сообщение: «Алиса вернулась».

Она очнулась не сразу, как в кино, но последние снимки МРТ показывали повысившуюся активность мозга. Алиса вышла из глубокой комы и открыла глаза. Это было подобно второму рождению. Ей понадобятся месяцы, чтобы восстановить все функции, и не было никакой гарантии, что она сможет это сделать. Выход из комы напоминал марафонский забег, километры которого складывались из того, насколько хорошо включаются в работу клетки мозга, как они взаимодействуют. Джошуа, однако, был счастлив просто потому, что его сестра очнулась. Он стал принимать активное участие в ее лечении: присутствовал на сеансах стимуляции, выбирал рацион и музыку, которую ей включали. В конце концов, Джошуа был ее близнецом, и несмотря на то, что они не росли вместе, он чувствовал, что знает о ней все.

На стоянку церкви Нанкруа въехала машина Сивиллы. Кажется, она проверила макияж в зеркальце заднего вида перед тем, как выйти из машины. На ней было надето легкое платье, оголяющее квадратные плечи, и Джошуа она казалось ужасно привлекательной.

– Я опоздала? – спросила она.

– Совсем нет.

Они отправились вместе ко входу на кладбище. Освободившись от снега, деревушка приобрела совсем другой вид, подобающий Эпиналю. Тут были несколько старых разрушающихся сараев, прекрасный альпийский луг с ярко-зеленой травой, а еще – неповторимый вид на горы. Джошуа теперь понимал, по какой причине семья Александер решила похоронить свою дочь здесь, пускай даже символически. Однако месяц назад могила стала настоящей, останки Кэтрин привезли и закопали здесь. Джошуа познакомился со своими бабушкой и дедушкой и представил им свою семью. Все были в шоке от подобных новостей, но он вскоре развеялся, ведь тело Кэтрин наконец нашли. Эта рана, вероятно, не заживет никогда, но, по крайней мере, воспаление наконец было снято.

Они прошли вдоль каменной стены, на которой грелись ящерицы. Могила Кэтрин (пока что он не мог звать ее «мамой») находилась внизу, окруженная сотней цветов. Сивилла направилась к стене, из которой торчал кран, и налила воды в железное ведерко. Вместе они полили цветы в горшках, уже иссушенные солнцем. Соскользнувшие с черного мрамора цветы Джошуа вернул на место. Милое фото Кэтрин было вставлено на место на верхушке стелы между двумя ласточками. Джошуа ощутил, что его накрывает очень сильным чувством, и решил сделать своей матери подарок. Он порылся в кармане и достал серебряный крест – тот ярко блестел на его ладони. Джошуа нагнулся вперед, чтобы пристроить его к фотографии. Крест принадлежал Кэтрин, и его следовало вернуть. «Потому что ребенок должен иметь что-то от родителей. Предмет, который не позволит ему их забыть», – повторял Андре у него в голове. Но Джошуа даже не собирался забывать свою мать, которую он только что нашел. Он желал подарить ей что-то, ведь раньше такой возможности он был лишен. Он почувствовал, как Сивилла берет его за руку. Они стояли вместе посреди этого потрясающего пейзажа, а над ними возвышался гранд-отель «Бельвю», недвижимый свидетель огромного количества драм. Джошуа подумал про сторожа Роберта. Тот плакал, как ребенок, когда получил окаменелую ветку вишневого дерева. Через несколько месяцев – или лет – Джошуа вернется туда с сестрой, чтобы помочь ей изгнать демонов их совместного прошлого. Он наклонил голову и улыбнулся Сивилле, чтобы показать, что пора уезжать. В итоге он оказался везучим парнем – такая женщина, как она, заинтересовалась им.

К чему же он пришел? Кто он теперь?

Он – Джошуа Оберсон, не совсем обычный полицейский из кантона Во. Он – Джошуа Оберсон, ребенок, рожденный под землей, человек, переживший посещение отеля «Аваланш». Да, все так, и пока что этого достаточно.

When shadows fall and trees whisper day is ending,

My thoughts are ever wending home,

When crickets call, my heart is forever yearning,

Once more to be returning home.

When the hills conceal the setting sun,

Stars begin unpeeping one by one,

Night covers all and though fortune may forsake me,

Sweet dreams will ever take me home[10].

Когда сгущаются тени и деревья шепчут:

«День проходит»,

Мои мысли всегда устремляются к дому.

Когда стрекочут сверчки, мое сердце стремится

Попасть домой еще разок.

Когда солнце на закате прячется за холмами,

Одна за другой начинают появляться звёзды.

Ночь скрывает все, и, хотя удача может отвернуться от меня,

Сладостные сны всегда вернут меня домой.

Благодарности

«Отель „Аваланш“» – не простой роман. Его замысел родился, когда я увидел картину со старым заброшенным отелем, окруженным горами. Этот образ меня поразил, очаровал, околдовал до такой степени, что я покинул свой родной город и свою страну, чтобы посетить его и побродить по его коридорам. Как и Джошуа, я чувствовал некую «связь», которая вела меня во время написания романа.

А потом судьба подарил мне шанс. Сначала я попал в полицию Швейцарской Ривьеры благодаря Николя Фё и майору Рубену Меликяну (простите меня, майор, я позволил себе подмигнуть вам в романе), а потом я открыл для себя чудо человеческого мозга и памяти благодаря невероятным работам Оливера Сакса (и его автобиографии «В движении») и трудам Патрика Модиано и Умберто Эко по поводу памяти и забытья. Как и мой герой, я постоянно находил связи между этими историями, связи, пересекающие пространство и время, чувства и места. Как и он, я отстраненно размышлял над вопросом: кто я