Несносный босс (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

никакого вируса. Что же тогда? До меня долетел запах алкоголя, перебитый мятной жвачкой. Он что пьет? Мой Дан, который делает это только по поводу и зная меру?

Дан завел мотор и резко рванул с места. Вырулил на дорогу, покатил в среднем темпе. Приехали мы к моему дому. Зачем… Мы никогда с ним не ездили ко мне, всегда к нему. Ведь у меня Ленка…

Дан подал мне руку, когда я выходила из его машины. Рука была холодной, как лед. Потом я долго буду вспоминать, почему-то именно это. Именно то, какой была холодной его рука, когда он в последний раз прикоснулся ко мне.

— Дан, мне как-то не по себе.

— Почему? — глядя в сторону, спросил мужчина.

— Ты странно себя ведешь, — медленно сказала я. — Мы так долго не виделись… А ты какой-то холодный…

— Долго? Неделя, это разве долго, Ален? Я работаю! — отрывисто бросил он, играя желваками.

— Я понимаю.

— Идем сядем, — он указал на скамейку у парадного.

Сев на нее, я поежилась от холода. Внутри рождалась дрожь и постепенно охватывала все тело. Так хотелось, чтоб Дан обнял меня. Чтоб усадил себе на колени и обнял. И поцеловал. Так хотелось снова почувствовать — все по-прежнему. Он просто много работает. Он успешный мужчина. Бизнесмен. И, как ни крути, для таких на первом месте работа. Я же понимаю. И принимаю…

— Короче, Ален, — сев в полуметре от меня, начал он, глядя в сторону. — Ты очень хорошая. И красивая. Замечательная девушка. Я очень рад, что тебя встретил. Правда…

Вы знаете выражение “земля уходит из под ног”. Я знала. Но до того момента не понимала его истинного значения.

— Тут дело не в тебе, дело во мне.

— Дан…, - выдавила я, подавившись подступающими слезами. — Ты… Что?

— Ален, ты и я, мы из разных кругов. Совершенно разных…

— Да, Дан! Мы из разных кругов, — выпалила я, чувствуя, как злые слезы обжигают глаза, — И ты с самого начала это знал. Говори что ты хочешь сказать?!

— Я скоро женюсь, Алена. На Владе… Ты помнишь ее, да? Мы объединим наши семейные бизнесы… В общем…

Я закрыла лицо руками. В ушах грохотал пульс и я не слышала что там Дан говорил дальше. В груди вспыхнула обжигающая боль. Словно сердце вырвали из груди и растоптали. Разбили на осколки…

— Прости…

А потом он просто встал со скамейки и ушел. Я слышала шаги, слышала, как уезжает “Камаро”. Слышала, как разрыдалась, как завыла, зажав рот ладонью а перед тем, простонав его имя. Слышала, как разбиваюсь на осколки вслед за сердцем.

Наши дни

— … уже подошли к номеру, а он вдруг говорит: “Жанна, ты извини… Я тебя домой отвезу”, - донесся до меня голос Жанны из уборной.

— А ты что? — это Таня.

— А что я? Чуть не упала от удивления. Все же хорошо было. Шикарный ресторан, я лобстеров первый раз пробовала, розы метровые мне купил. Ну и дальше стало понятно, что хотел бы продолжить вечер. А потом такое…

Не став дальше слушать и щепетильно осмотревшись — не заметил ли кто-то как я замедлилась возле уборной, но не зашла в нее, я поспешила ретироваться в кабинет. Сердце колотилось как у нашкодившего подростка какого-то. Или просто у подростка. У юной девчонки, которая…

Жанна дура полная. Ну вот как так, а? Двадцать семь лет человеку, толковая по работе, а первой попавшейся тетке рассказывает о том, что и как было с начальником. Я вчера видела, что они с Таней шушукались и обедать ушли вместе, но не придала этому какого-то значения. А получалось, что, скорее всего, Жанна обратилась к Татьяне с тем же вопросом, что и ко мне и та “по доброте душевной” как-то ей помогла, втеревшись в доверие. И вот, пожалуйста! Зная Таню уже сегодня будут сплетни, это точно. А с тем, что и она, и Ирина, и Амина и парочка других незамужних женщин нашего офиса изо всех сил стараются привлечь внимание Тарновского, Жанну, которой “повезло”, заклюют. То, что свидание пошло не по плану не важно. Ощущение, что я на проекте “Холостяк”, честное слово. Только этого и не хватало.

Сам Тарновский явился в офис только к обеду и, по словам Амины, “злющий”. Интересно, с чего вдруг. Но выяснять я это, конечно же не собиралась. Да и вообще, по счастью, не сталкивалась с ним. А вот насчет Жанны и последствий ее неосторожной откровенности, к несчастью, оказалась права. Вот только со сроками просчиталась. Потому, что шушукаться начали в среду, а рыдающей в том же туалете я ее застала в четверг.

— Жанна, что случилось? — спросила, заперев дверь на замок.

— Н-ничего, — всхлипнула девушка, вытирая нос бумажным полотенцем.

— Ладно, но если тебе будет что-то нужно, то обращайся, пожалуйста, — проговорила я.

Вымыла руки, промокнула их полотенцами, прошлась кончиками пальцев под глазами на всякий случай. Жанна все это время мялась рядом, шмыгая носом.

— Ален… Я… Я, наверное, больше не буду работать, извини.

— Почему? — я поймала ее взгляд и девушка сразу же отвела глаза.

— У меня… Ну, отношения с коллективом не сложились, — пролепетала она, комкая в руках полотенце.

— Жанна, но ты же сюда не дружить пришла, а работать, верно? Это хорошая должность, с высокой зарплатой и перспективой карьерного роста. Взять хотя бы меня. Я заняла руководящую должность всего через пару лет после начала работы. Мы расширяемся, количество филиалов увеличивается. А в тебе я вижу потенциал. Если так и дальше пойдет, то, возможно через пару лет и ты будешь уже руководителем отдела. Но, конечно же, это дело твое…

— Не могу я после такого тут работать! — выпалила она.

— После чего?

— Ну, — она сделала паузу и продолжила уже шепотом, — меня Богдан на свидание позвал. Все было очень хорошо, мы даже почти… Ну… Ты понимаешь. А потом он вдруг резко затормозил. Домой меня отвез. А на следующий день сказал, что все было ошибкой потому, что он любит другую.

Меня как током ударило. Другую? Кого?

— А теперь надо мной девочки смеются, мол, куда полезла, курица драная, — она снова всхлипнула.

— Ну смотри, Жанна. “Девочки” посмеются и новый повод для сплетен найдут. Кроме того, не все же, правильно? Но даже если бы и все. Уйдешь, значит окажется что они победили. Но, самое главное, где гарантия что на следующей работе не повториться чего-то подобного? Пока ты не научишься молчать о личной жизни, а тем более, если она пересекается с работой, ничего не изменится.