Волчий тотем - Жун Цзян

Впереди появилась маленькая перегородка, через этот перегороженный проход могла проползти только волчица, но взрослый человек не проникнет; ясное дело, что это было специально сооружено для дополнительной защиты от врагов. Это сооружение было дополнительной преградой, и оно остановило Чень Чжэня, он стал железным штырём ковырять стенку, чтобы пролезть через проход. Но Чень Чжэнь немного поковырял стену и бросил, так как она почти вся была из больших камней с трещинами между ними, по виду очень прочными. Чень Чжэню стало трудно дышать и не осталось сил копать, даже если бы у него и были силы и он пролез дальше, то он мог запросто оказаться добычей волка.

Чень Чжэнь глубоко вдохнул волчий запах, всё-таки там было немного кислорода. Он упал духом, потому что знал, что дальше уже невозможно лезть за волчатами. Однако он не мог сразу же возвращаться обратно, ещё хотел посмотреть, каково строение этой преграды с обратной стороны, а вдруг он увидит одним глазком маленьких волчат. Он собрал последние силы и протиснул в этот лаз голову и правую руку, потом плечо, осветил фонарём. То, что открылось его глазам, заставило его окончательно разочароваться: на той стороне оказался медленно идущий вверх тоннель, больше ничего не было видно. Хотя наверху наверняка были более удобные условия для разведения потомства волков, но ему оставалось только вздохнуть.

Чень Чжэнь повернул голову и внимательно прислушался, в норе не было ни единого звука, возможно, что маленькие волчата все заснули, или же они имеют врождённые способности скрываться и терпеть, как услышали лай собаки, так скрылись в нору — и ни звука. У Чень Чжэня в конце концов закружилась голова и перед глазами пошли круги, он собрал последний остаток сил и подёргал ногой за пояс, Ян Кэ сразу же, с воодушевлением, применив огромную силу, как будто перетягивал канат, с большой скоростью выдернул его из норы. Чень Чжэнь был весь в пыли и в земле, он сел около норы и глубоко дышал, одновременно рассказывая:

— Не получилось, прямо как заколдованная нора, никак невозможно дойти до конца.

Ян Кэ накинул дублёнку на Чень Чжэня.

Немного отдохнув, они снова походили вокруг норы в радиусе двухсот метров и поискали около получаса, и только обнаружили другой выход из волчьей норы, выковырнули несколько тяжёлых больших камней, которые волкам не сдвинуть, и завалили ими оба входа в нору, а щели засыпали землёй. Перед тем как уходить, Чень Чжэнь, ещё не успокоившись, демонстративно воткнул железную лопату у главного входа, словно ясно сказал волчице: завтра они приведут много людей и применят новые, более действенные способы.

Уже смеркалось, а Эрлань ещё не вернулся, та волчица, коварная и хитрая, возможно, используя ярость пса, сладила с ним, и они очень переживали за Эрланя. Чень Чжэню и Ян Кэ только осталось взять с собой Хуанхуана и возвратиться домой. Скоро показался лагерь, уже темнело, Чень Чжэнь предложил, чтобы Ян Кэ сначала отвёз инструмент и собаку домой, рассказал всё Гао Цзяньчжуну, а потом сразу же приехал в юрту к старику Билигу.

10

В древних монгольских исторических документах говорится: …Тайичиути происходил от сына Хайду-хана (предок Чингисхана в шестом колене) Чалахэ…

У Хайду-хана было три сына; старшего звали Бошэнхор (предок Чингисхана в пятом колене), один из прадедов Чингисхана происходил от него; второго сына звали Чалахэ; после смерти его старшего брата Бошэнхора он женился на жене старшего брата, она была матерью Чуньбинай-хана (предок Чингисхана в четвёртом колене)… Она родила двух сыновей: одного звали Цзяньду-Чина, другого звали Улукэ Чень-Чина… смыслы вышесказанных двух имён были «волк» и «волчица»… люди, рождённые от этих двух сыновей, назывались «чинасы» («чина» по-монгольски — волк, «чинасы» — волки, то есть стая волков).

 Старик, куря трубку, не перебивая, выслушал рассказ Чень Чжэня, а после строго отчитал его. Больше всего его рассердило то, что два китайских студента взорвали очень сильные петарды в волчьем логове, не зная, что петарды могут произвести такой мощный эффект. Старик, держа в пальцах круглую чашечку трубки, постучал по ней, потом, дрожа, сказал Чень Чжэню:

— Грех, грех… Вы несколько раз взорвали свои заряды там, у волчицы. Вы, китайцы, намного ужаснее нас, монголов, вы можете разжигать огонь, напускать дым, и у волчицы даже не было времени сделать в тоннеле пробку. Монгольские волки больше всего боятся запаха пороха. Если бы вы взорвали всё в норе с волчатами, то они все обязательно вылезли бы наружу, и вы бы их схватили. Так убивать волчат — не надо много времени и усилий, и степных волков уже бы всех извели. Волков надо бить, но не так. Иначе Тэнгри рассердится, и степь тогда кончится. В следующий раз больше не взрывайте свои петарды в волчьей норе и ни в коем случае не говорите другим, что вы пользовались петардами. А то они тоже начнут повторять за вами…

Чень Чжэнь и не думал, что старик так рассердится, его слова также заставили его задуматься о том, что последствия его действий могут быть тяжёлыми. В степи никогда не было праздников, где традиционно запускают петарды и взрывают хлопушки, они завезены в степь бродягами и молодыми интеллигентами. В степи стрельба из ружей подлежит жёсткому контролю, но в отношении петард ограничений нет, и тех, кто приезжает в степь, не проверяют на этот счёт, и провезти боеприпасы очень легко. Если всё количество петард, привезённых в степь, собрать воедино и использовать их против волков, то господствующих несколько тысяч лет в степи волков постигнет большое несчастье, и они, вероятнее всего, исчезнут из степи. Порох для степи, по-прежнему находящейся в первобытно-кочевом этапе развития, имеет значение абсолютно убийственное, зачёркивающее целую эпоху. Если тотем нации будет истреблён, то дух этой нации тоже может быть загублен. Тогда степь, существующая совместно с монгольским народом, тоже, возможно погибнет…

Чень Чжэнь примирительно заговорил:

— Отец, не сердись, я обещаю Тэнгри, что больше не буду взрывать петарды в волчьих норах, мы также обещаем, что не скажем об этом другим, не научим их этому методу…

Чень Чжэнь специально поклялся. В степи репутация, доброе имя является основой жизни монгольских пастухов, одним из главных начал. Эти обещания имеют очень большой вес, и степные племена всегда верили этим словам. Хотя порой монголы, бывало, в пьяном состоянии давали какое-нибудь обещание, а потом после этого теряли хорошую собаку, хорошую лошадь, хороший нож, хороший аркан или дубинку, доходило до того, что теряли собственную жену. Но это только иногда.

Мышцы на лице старика начали расслабляться, и он, посмотрев на Чень Чжэня, сказал:

— Я знаю, что ты бьёшь волков, защищая лошадей и овец, но защищать степь важнее, чем защищать скот. Сейчас эти молодые пастухи каждый день, соревнуясь, убивают волков, не понимая сути дела… А по радио прославляются герои, бьющие волков. Люди из крестьянских районов. которые приходят руководить степными скотоводческими районами, действительно управляют вслепую. Пройдёт немного времени, и степные люди станут жертвами этих преступников…

Гасымай дала Чень Чжэню баранины с консервированными лапшой и овощами из банки, потом поставила старику пиалу лапши.

— Я верю вам, отец, — сказал Чень Чжэнь. — Если не будет волков, то в степи легко всё нарушится. Очень далеко на юго-востоке есть одна страна, которая называется Австралия. Там есть большая степь, там никогда раньше не было ни волков, ни зайцев, потом люди привезли туда кроликов, и некоторые кролики убежали в степь, но так как там не было волков, то кролики стали жить вольготно, одичали и превратились в зайцев. Их становилось всё больше и больше, они перекопали всю степь, наделав своих норок, а траву для скота почти всю съели, тем самым причинив огромный ущерб австралийскому скотоводству. Австралийское правительство применяло разные методы для избавления от этих зверюшек, но ничего не помогало. Потом сделали железные сетки для ограждения и расставили их по степи, трава растёт, а зайцы не могут до неё добраться. Они думали, что все зайцы помрут от голода. Но этот способ тоже оказался негодным, ведь степь слишком большая, а правительство не предоставило достаточно железных оград. Я раньше считал, что если степь во Внутренней Монголии так хороша, то зайцев обязательно должно быть много, но после того, как я прибыл сюда, я обнаружил, что их здесь не так много, и теперь я думаю, что это, конечно же, работа волков. Когда я пас овец, я много раз видел, как волк хватает зайца. А уж два волка — обязательно схватят.

Старик слушал очень увлечённо, взгляд его постепенно смягчился, и он задумчиво повторял:

— Австралия, Австралия, Австралия. — Потом велел: — Завтра принеси мне карту, я хочу посмотреть на Австралию. Потом, если кто скажет, что волков надо всех истребить, я им расскажу про Австралию. Зайцы ужасно опустошают степь, а рожают несколько раз в год, а один выводок зайчихи больше, чем выводок волчицы. Когда приходит зима, байбаки и мыши забиваются в норы и не выходят наружу, но зайцы выбираются в поисках пищи, зайцы — это зимняя еда волков, а когда волки едят зайцев, то они меньше охотятся на овец. И хотя они таким образом истребляют зайцев, те всё же полностью не выводятся. А если в степи не будет волков, то люди будут через каждые три шага наступать на заячьи норы.