Фрагменты - Дэн Уеллс

При помощи рации он узнал, что Партиалы окружили Ист-Мидоу и взяли в плен большую часть населения до того, как люди могли бы сбежать, а также отправили поисковые команды прочесывать Лонг-Айленд, чтобы вернуть на базу остальных. Но все же остров был очень большим, и сто тысяч Партиалов не могли проверить его сразу. Маркус вел себя осторожно, не разжигал костров, не пересекал открытую местность и за первые несколько дней сумел не попасться на глаза захватчикам. «Эта удача не может длиться вечно, — подумал он, — но если я найду Ариэль и затаюсь в одном месте, то, возможно, протяну дольше».

Вечером второго дня рация ожила. Сердце Маркуса ускорилось, хотя он быстро понял, что это не Кира, но и не очередной партизанский отчет Армии. Говорила доктор Морган.

— Это обращение ко всем жителям Лонг-Айленда, — сказала Морган. — Мы не хотели устраивать вторжение, но нашей рукой управляли обстоятельства. Мы ищем девушку по имени Кира Уокер, шестнадцати лет, ростом пять футов десять дюймов (1,77 м), весом приблизительно сто восемнадцать фунтов (53,5 кг). Во внешности проступают индийские черты, кожа светлая, волосы угольно-черные, хоть она могла остричь их или перекрасить, чтобы помешать опознанию.

Приведите ее к нам, и оккупационный режим окончится. Продолжите прятать ее, и каждый день мы будем казнить по одному из вас. Пожалуйста, не заставляйте нас делать это дольше необходимого. Это сообщение будет циркулировать на всех частотах и повторяться до тех пор, пока наши указания не будут исполнены. Спасибо за внимание.

Связь прервалась, но Маркус продолжал в изумлении прислушиваться к раздающемуся из рации треску.

Через мгновение цепенящей тишины Маркус повернул ручку, переключая устройство на следующую частоту. Сообщение передавали и там, как и обещала Морган, и Маркус снова с недоверием прослушал его. Он переключал частоты еще четыре раза, будто уверенный, что все это сон, что на самом деле все происходящее нереально, но каждый раз сообщения повторялось. Они хотели заполучить Киру. Чтобы найти ее, они будут убивать невинных людей. Их ничто не остановит.

Той ночью он без устали ходил туда-сюда в своем импровизированном убежище, размышляя над сообщением. Вот из-за чего произошло вторжение изначально: они хотели найти Киру и сделают что угодно, чтобы заполучить ее в свои руки. Что в ней такого важного? Зачем она нужна им, и почему так сильно?

Почему Кира не связалась с ним?

У него не было солнечных батарей для рации, так как все они находились в распоряжении Сената и Армии с первых дней после Раскола, но среди вещей Маркуса была заводная рукоятка, и он с яростью крутил ее, чтобы рация не прекращала работу. Его дни начали сливаться в единый поток: когда было светло, он продолжал поиски Ариэль, а ночью крутил рукоятку в надежде, что Кира свяжется с ним.

Достигнув Айлипа, он нашел непритязательный дом, в котором укрылся, и подсоединил рацию к велотренажеру. Крутя педали, он прислушивался к тихой трескотне приемника, наполняющей дом. В самые безумные моменты он раздумывал, не отправиться ли ему самому на Манхэттен, чтобы найти Киру. Он представлял себе все возможные сценарии, которые могли произойти: Киру захватили Партиалы, ее съели львы, она оказалась в ловушке в обрушившемся здании. Глупо было путешествовать в одиночку, и Маркус чувствовал себя дураком из-за того, что позволил ей. Но остановить Киру никогда не было ему под силу.

Рация трещала, педали поскрипывали. Когда солнце начало садиться, он сделал перерыв, чтобы выпить воды и съесть яблоко, которыми было густо осыпало дерево на заднем дворе, а затем снова вернулся к тренажеру. Ночь, он знал, была более вероятным временем для связи: путешествовать становилось небезопасно, и Кира останавливалась для сна. Маркус крутил педали до полуночи, затем еще некоторое время, до тех пор пока мышцы его ног и ступней не стали пылать, а на руках вздулись мозоли от рукоятей. Он забрался в постель — в его ушах при этом все еще раздавался треск приемника — и уснул.

Утром он еще некоторое время провел за педалированием, но позже, когда терпеть замкнутое пространство ему стало невмоготу, он вышел на открытый воздух. Маркус растер голени и решил продолжить поиски Ариэль. «Остров в Айлипе», — подумал он. Айлип был большим местом, но лишь небольшая часть его соприкасалась с водой. За день Маркус исходил побережье вдоль и поперек, высматривая признаки пребывания человека.

На второй день он нашел остров, а на третий — обитаемый дом: подстриженная лужайка, ухоженный сад, подкрашенное крыльцо, которое когда-то оплетала лоза, но теперь оно было аккуратно вычищено. Маркус поднялся по искривленным деревянным ступеням и постучал в дверь.

Звук взведенного затвора едва ли был неожиданным, и Маркус даже не вздрогнул.

— Кто там?

— Меня зовут Маркус Валенсио, — сказал Маркус. — Мы уже встречались несколько лет назад. Я друг Киры.

Пауза, затем одно слово:

— Уходи.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Маркус.

— Я сказала уходи.

— Нандита исчезла...

— Счастливое избавление.

— Ариэль, послушай, я не знаю, из-за чего ты со всеми разругалась, из-за чего ты их так ненавидишь. Поверь мне, к тебе относятся совсем по-другому. Но я здесь не из-за этого, меня не посылали к тебе, я не собираюсь возвращаться к остальным с отчетами, пытаться убедить тебя вернуться или что-то еще в том же духе. И я определенно не пытаюсь разыскать Киру, чтобы передать ее Морган. Я просто пытаюсь кое-что понять.

Ариэль не ответила. Маркус ждал. И продолжал ждать. Через минуту он понял, что она, возможно, решила его просто проигнорировать, и обернулся, чтобы уйти, но в этот момент заметил, что на крыльце стоит небольшая скамейка. Не качели, а просто низкая деревянная лавочка, на которой можно было сидеть и наблюдать за миром. Маркус смахнул с нее мусор, присел и стал говорить.

— Первый вопрос, который я хочу задать тебе (если ты, конечно, слушаешь), касается того, как ты познакомилась с Нандитой. Я говорил с другими девушками, которых она удочерила, и они все рассказали, что к тому времени, как она взяла их к себе, у нее уже была ты. Изольда говорила что-то о Филадельфии, что ты была там, когда Нандита нашла тебя. Хочи тоже оттуда, но я не думаю, чтобы это что-то значило. Что я хочу знать... так это, наверное, то, откуда ты. Как ты встретилась с Нандитой? Это было как в стандартной истории об «одиноком потерявшемся ребенке»? Таких на острове много — их число в некотором роде даже трогательно.

Твоя семья мертва, соседи — тоже, тебе хочется есть, тебе страшно, и ты отправляешься что-то искать. В моем случае это было молоко — дома у нас было много сухих завтраков, и в пять лет они были одним из блюд, которые я умел готовить, поэтому я ел их каждый день по нескольку раз, так что молоко скоро кончилось. Я попытался приготовить что-нибудь другое, бутерброды с арахисовым маслом и желе, например. Я не смог справиться с открывалкой.

Маркус рассмеялся и вытер слезу, образовавшуюся в уголке глаза.

— Так что, как бы то ни было, я пошел искать молоко. Не знаю, где я думал его найти, но, ты же понимаешь, за дверью меня ждал целый мир. Где-то что-то горело, вроде бы машина и аптека, но мы жили в Альбукерке, а там было мало растительности, которая могла бы помочь пожару распространиться. Из нескольких шлангов текла вода, просто текла и текла, так что в канаве образовался ручеек. Но людей нигде не было.

Я дошел до ближайшего магазина — лавка Abarrotes, принадлежавшая моему дяде, была лишь в нескольких кварталах от дома — но там было закрыто, и я не мог войти, поэтому я просто отправился искать дальше, и дальше, но весь город опустел. Ни одного живого человека. Наконец я добрался до одного из «Уол-мартов» — походи немного по городу, и ты обязательно наткнешься на магазин этой сети — зашел внутрь за молоком, но увидел там того парня, которого я никогда еще не встречал. Он составлял на тележку бутылки воды. Он посмотрел на меня, а я на него, и он поднял меня на свою тележку и дал мне палку колбасы.

В задней части магазина он даже нашел немного молока — длительного хранения, так что оно еще не успело испортиться. Я съел миску завтраков, а тот парень собрал все, что ему было нужно. Его звали Трей, фамилию не знаю. Он пронес меня через весь Оклахома-Сити, пока не нашел наконец отряд Национальной гвардии. Там я потерял его из виду и даже, честно говоря, не знаю, добрался ли он сюда. Стыдно признаться, я вообще о нем тогда особенно не думал.

Наверное, он здесь, живет где-то в глуши, ловит рыбу, занимается земледелием или чем-то еще.

Если бы он жил в городе, я бы нашел его.

Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, разве что только для того, чтобы убедить, что вот такие люди нам и нужны — такими людьми мы и являемся. Если мы не держались вместе, не помогали друг другу, мы умирали. Из-за этого РМ и Раскол и являются самыми жестокими процессами естественного отбора из всех, когда-либо существовавших. Я не знаю, как Нандита нашла тебя, но она сделала это и спасла тебя, привела тебя сюда, но теперь она пропала, а я пытаюсь понять, что происходит. Что она знала, что делала, почему была здесь? Почему Партиалы ищут ее?