Точка кипения - Али Найт

Должно быть, ей жаль меня, потому что она все представляла по-другому.

— Я знаю, что Пол не обманывал тебя.

Мы смотрим друг на друга.

— Понимаешь? Я это знаю. Он не делал этого и не убивал Мелоди.

Элоида задерживает на мне взгляд. На ней сине-зеленый шарф, который подчеркивает цвет ее глаз — они становятся похожи на фиалки. Она поправляет на плече ультрамодную сумочку от какого-то дизайнера — бесплатная привилегия ее работы, без сомнения, — и я сразу же хочу эту сумку. Словно если она будет висеть у меня на плече, то жизнь будет казаться более гладкой и счастливой.

— Тебе легко играть героя, видеть прошлое в черно-бело-розовых тонах. У тебя нет неприятных конфликтов и компромиссов восьмилетнего брака, так же как и детей.

— Как бы ты ни была уверена в его вине, ты все равно ошибаешься.

Я раздраженно пожимаю плечами. Ее убежденность вызывает восхищение, и я чувствую что-то похожее на стыд. Она лучший и более надежный друг Полу, чем я. Краем глаза я наблюдаю за ней: она ухоженная, от нее пахнет дорогими духами. Я прикасаюсь к своему лицу с морщинами и замечаю, что мужчина напротив просто очарован Элоидой. Он завороженно посматривает на нее, ерзает на сиденье, проводит взглядом по ее ногам и следит за ее рукой, когда она почесывает лодыжку.

В его фантазии о красивой женщине не входят порезы на ее руке.

— Зачем ты причиняешь себе боль?

Мой голос звучит так же тихо.

Она несколько секунд не отвечает.

— Наверное, это способ сохранить самоконтроль. В юношестве я страдала булимией.

— А Пол знал?

Элоида выглядит изумленной.

— Конечно! Он же был моим мужем.

Я сглатываю слюну. Он никогда не рассказывал мне этого. Он хранил ее секреты, был предан ей даже после разрыва. Мой стыд усиливается.

Неожиданно меня осеняет:

— И ты делала это, когда мы все вместе были на вечеринке?

Она скрещивает руки на груди и крепко сжимает локти, словно хочет защитить себя.

— Именно тогда.

— Я не знала. Прости.

Она пытается не придавать этому значения и меняет тему разговора.

— Почему ты думаешь, что ее убил Пол?

Я тихо рассказываю ей о событиях той ночи.

— Он был так расстроен и совсем не похож на себя.

Элоида сидит и невозмутимо кивает. Она не смотрит на меня. В этом ее молчании есть что-то, чего я не могу разобрать.

— Что?

Она уходит от ответа и внимательно смотрит на меня из-под длинных ресниц. Мы сидим рядом, наши плечи соприкасаются.

— Знаешь, ты странная.

— Может, скажешь почему?

Меня раздражает интуиция Элоиды.

— Ты готова поверить, что твой муж убил кого-то. Ты не удосужилась даже узнать мотивы самого близкого тебе человека. Поверь, ты зря теряешь время на телевидении.

Мужчина напротив подскакивает, потому что поезд останавливается на станции. Она не замечает, как он задержал на ней взгляд перед выходом.

— Почему ты так уверена, что он невиновен?

Я вижу, как мужчина за окном бросает последний взгляд на Элоиду, прежде чем мы скрываемся в тоннеле. Мне кажется, она даже не заметила, что он здесь сидел.

— Не знаю, что там произошло в ту ночь… — Ее голос опускается почти до шепота. — Не могу объяснить кровь. Но я уже видела его таким. Подожди минутку. — Пока объявляют следующую станцию, она похлопывает себя рукой по колену. — Совсем не похожим на себя. Причем дважды.

— Когда?

Она смотрит на меня потрясающими широко открытыми глазами.

— Ты думала, я не заметила, как тот мужик пялился на меня? — Она откидывается на спинку сиденья, почти разочарованная тем, что права. — Ты недооцениваешь меня, Кейт, именно ты. Пол часто говорит, что ты проницательная. Что ты видишь вещи, которые другие не замечают. Но ты плохо разбираешься во мне из-за того, что случилось в прошлом. Подумай, чем я могу помочь тебе.

— Когда он был в таком виде?

Она несколько секунд молчит.

— Когда у него был роман. — Элоида отодвигается. Она не пытается успокоить меня или притвориться, что сгущает краски. — Но от этого он не стал хуже и не заставил меня любить его меньше. Не знаю, что там произошло в лесу той ночью, но уверена, что Пола там не было. Он не убивал ее, Кейт. И я готова бороться с тобой — или против тебя! — чтобы доказать его невиновность.

Показывается моя станция, и я поднимаюсь. Элоида противоречива: хрупкая, но упрямая, немного чудная, но все равно более решительная, чем я всегда считала. Я ненавидела ее долгие годы, хотя мне стоило, наверное, восхищаться ею. С ужасным чувством я поднимаюсь по ступенькам метро. И попадаю в мир, который совсем не узнаю: здесь старые враги могут стать сторонниками, а мой муж может быть реабилитирован.

Глава 32

Ливви с любопытством смотрит на меня через студию, а потом, конечно же, направляется ко мне.

— Господи! Ты выглядишь так же плохо, как я себя чувствую.

Она вторгается в мое личное пространство, поднимая мой подбородок и изучая мой распухший висок. Я чувствую себя девочкой, которую осматривает школьная медсестра. Она неодобрительно вздыхает.

— Ты напугаешь гостей своим видом. Придется Шаине их встречать.

— Говоря другими словами, я слишком уродлива, чтобы работать на телевидении, — пытаюсь шутить я.

— Как и многие из нас, — сухо отвечает Ливви.

Мне совсем не хочется смеяться. Я чувствую жалостливые взгляды Шаины и Мэтта, вижу, как помощник режиссера и осветители смотрят на меня. Они все слышали о Поле. Его имя будет упомянуто в сегодняшнем вечернем выпуске программы. Я мельком смотрю на свой мобильник. Никаких сообщений. Полиция может продлить задержание Пола до семидесяти двух часов, но потом они просто обязаны будут либо предъявить обвинение, либо отпустить его. Чем дольше он там, тем хуже все выглядит.

Мы собираемся на генеральную репетицию перед выходом шоу в прямой эфир сегодня вечером. Обычно в это время царит атмосфера волнения и шутливого ожидания, дружное «Ни пуха ни пера» объединяет нас, но сегодня в студии мрачно. Даже строгий черный костюм Марики и ее высоченные каблуки не поднимают настроение. Она сосредоточенно беседует в углу с редактором программы, они вместе проговаривают слова сценария. Загримированные артисты бродят из угла в угол, ожидая своего часа. Чет, режиссер, отдает какие-то распоряжения с балкона.

— Марика, когда будешь садиться на диван, держись ближе к Колину, чуть ли не касайся его плеча — нужно, чтобы создавалось впечатление, что вы настоящая команда.

Колин пытается в шутку приобнять Марику, но у них не получается вести себя как обычно. Наблюдая со стороны, я начинаю чувствовать, что виновата во всем этом и что все обвиняют меня.

— Хорошо, Марика, давай попробуем другой ракурс! — кричит Чет.

Она кивает и поднимает чашку кофе. Когда звучит музыка заставки, Марика обычно улыбаясь проходит через съемочную площадку, но сегодня она садится на краешек дивана и камера берет ее крупным планом. Гаснет свет.

— Великолепно! — кричит Чет.

— Задача нашей программы — бороться с преступностью, когда бы и где бы мы с ней ни столкнулись, чтобы сделать эту страну безопасной для вас и ваших детей. — Она останавливается и качает головой. — На этой неделе наши выпуски посвящены преступлению, которое мы просто обязаны раскрыть, потому что убита наша сотрудница, автор идеи этого шоу, Мелоди Грэм. — Марика поднимается с дивана, камера следует за ней. — А нашего исполнительного продюсера, Пола Формана, в настоящее время полиция допрашивает по этому делу. Но я стою здесь, чтобы доказать непредвзятость «Криминального времени»: мы не позволим, чтобы чиновники или руководство вмешивались в то, что мы показываем. Мы несем вам правду и ничего, кроме правды.

Она поворачивается лицом к Колину, который направляется к карте леса, где было найдено тело Мелоди.

— Господи, как она хороша! — говорит Шаина, и мы наблюдаем, как Марика расспрашивает Колина о дорожной развязке возле места преступления.

Астрид и миллионам красоток следует поучиться у этой королевы телевидения.

Ливви останавливается у меня за спиной, и мы вместе смотрим прогон.

— Никаких новостей от Джерри?

— Нет.

Я все утро проверяла свой мобильный телефон, смотрела, не выходил ли он на связь.

— Говорю тебе, нельзя доверять этим мерзким типам. — Она улыбается, довольная, что ее слова, несмотря на чьи-то чрезмерные ожидания, оправдались. — Но, думаю, у нас достаточно материала и без него.

Она кивает в сторону увеличенной фотографии Мелоди, которая служит фоном для съемок. Мы обе испытываем неловкость: ее начальник и мой муж сегодня здесь главный герой.

Несколько секунд спустя Марика поворачивается к камере, чтобы сказать заключительные слова:

— Помните, что право выбора за вами. Это ваше шоу.