Избранные произведения. Т. 5. Маори - Алан Фостер

Старые вожди будут особенно довольны; более молодым рангатира, обращенным в христианство вождям, будет труднее взять над ними верх.

Он думал о том, в какие слова облечет предложение губернатора и как выбрать наиболее подходящий случай, странствуя по не имеющему названия пейзажу, состоявшему большей частью из гигантских папоротников. Они были похожи на заросли, заполнявшие Королевские ботанические сады в Кью, в Англии. Орхидеи и другие диковинные цветы росли в невероятном изобилии, а маленькие странные нелетающие птички быстро носились по подлеску.

Он был в такой прострации, что растерялся, увидев камень.

Он споткнулся, взмахнул руками, стараясь остановить свое падение. Но на земле был такой густой мох и маленькие папоротники, что казалось, что он уткнулся лицом вниз в широкую зеленую подушку. Он перекувырнулся и оглянулся назад на камень, о который споткнулся. К его удивлению он был круглым и имел бледно-кремовый цвет. Он не был похож на камень, но он не казался также гладким и скользким. Когда он его поднял, он обнаружил, что он тяжелый.

Затем он проскользнул между его пальцами и ударился о землю. Густая, вязкая жидкость появилась на месте падения и расползлась по земле.

Инстинктивно он отступил назад, затем остановился в нерешительности и стал нюхать воздух. Запах был какой-то знакомый. Он подошел поближе, он обнаружил что-то, похожее на желток, вытекавший наружу. Яйцо, но размером с молочный бидон. Какое же создание могло отложить подобное яйцо?

Когда он впервые прибыл в Аотеароа, старые маори рассказывали ему множество историй о птицах, на которых охотились их предки. Никто из поселенцев им не верил, до тех пор, пока они не начали сами находить кости. Не обыкновенные, каких полно было в земле Англии или Германии, но настоящие, очень странные кости. Слоновые кости, звали их европейцы.

В кустах справа от него послышался шелест. Он беспокойно поднялся, отступая от разбитого яйца. Тогда сам куст поднялся тоже на огромные неуклюжие ноги. Из верхушки куста показалась шея, которая оканчивалась невероятно маленьким черепом. Все это возвышалось над ним, вдвое превосходя его собственные размеры.

Громадная птица прищурилась на разбитое яйцо. Затем ее крошечные разъяренные глазки снова обратились на человека, стоявшего рядом. Издав крик, она направилась к нему, земля содрогалась под ее шагами. Каждая когтистая лапа могла бы убить человека.

Коффин развернулся и бросился бежать, но папоротник, который ласкал его нежно и осторожно раньше, теперь как будто специально удерживал его. Несмотря на это, он все же продирался вперед, неистово молотя по веткам. Буханье огромных лап и эти допотопные крики преследовали его по пятам. Ему казалось, что он чувствует ее протухшее дыхание у себя на шее. Эти когти разорвут его на части. Внезапно он заметил другую фигуру прямо напротив себя. Высокую, но даже приблизительно не сравнимую с преследовавшей его слоновой птицей. Это была худая фигура пожилого маори, и она манила его к себе.

Он позвал его маорийским именем. Но фигура не отвечала. Вместо этого она продолжала его манить с печальным выражением на морщинистом татуированном лице. Когда двигавшиеся руки замедлили свои движения, Коффин тоже стал замедлять бег. Виноградные лозы, ползучие растения, и папоротники обвились вокруг его ног и тянули его назад. Крики были теперь совсем близко.

Затем она настигла его, ее клюв больно схватил его за плечо и поволок его ближе к гигантской поднятой лапе. Когти блеснули во влажном свете древнего леса, каждый размером с мужской кулак…

— Коффин! Коффин, проснитесь!

Он встрепенулся и заморгал. Губернатор стоял над ним, его доброе лицо было тревожно приближено к Коффину. Одной рукой губернатор тряс его за плечо. Коффина окружали запах теплого чая, книжные переплеты, лакированное дерево.

— Простите меня, я…

Грей отпустил его плечо и отступил назад.

— Вы переутомились. Не первый раз я довожу людей до такого состояния. Я задержал вас непростительно долго, не учитывая как вы, должно быть, устали. Так выполните ли вы то, о чем я вас просил?

— Что? — Коффин с трудом пытался вернуть себе контроль над своим сознанием. Разгневанная слоновая птица, разбитое яйцо, отдаленный манящий маори быстро удалились из его памяти.

— Донесете ли вы мое мнение об этой земельной реформе до маори? А узнав их реакцию, сообщите ли мне об этом персонально?

— Да. Да, я сделаю это для вас, губернатор. Позже. Прежде всего меня сейчас занимает моя семья и мои собственные дела.

— Конечно, само собой, — Грей вернулся за свой стол и привел в порядок свои бумаги, чернильницу и перья. — Я прикажу подготовить необходимые документы, удостоверяющие, что вы мой официальный посланник. Вы должны убедить вождей, что это наилучший для них же путь, Коффин. Мы переживаем кризис. Если обиды маори не будут улажены, они могут послушать Хоне Хеке и ему подобных. Если каким-то чудом они сумеют объединить свои силы, то смогут уничтожить все маленькие города на острове и даже угрожать самому Окленду. Мы должны достигнуть стабильности! Мы должны выиграть время.

— Я полностью с вами согласен, сэр.

— Хорошо! Вы посетите маори. Я возьму на себя более сложную задачу проследить за нашими ведущими горожанами, чтобы сдержать их жажду мести. А теперь идите домой, — Грей оторвался от своей работы. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

Поднимаясь, Коффин видел губернатора сквозь неясный туман.

— Просто устал, и все, сэр. Я бы гораздо охотнее стоял бы в шторм на палубе корабля, чем провел день в седле. Тот, кто сказал, что на лошади чувствуешь себя так же, как на корабле, не был морским человеком.

— Позвольте, я провожу вас.

Грей дошел со своим посетителем до наружной двери, посмотрел, как Коффину подвели лошадь и он сел в седло. Будущий губернатор, быть может. Тот, кто сможет снять тяжкий груз официальных дел с уставших плеч старика. Возможно, вполне возможно…

Коффин бормотал во сне странные фразы. Грей собирался расспросить о них Коффина, но решил обождать. Было слишком много дел, требовавших немедленного исполнения. Кроме того, сон человека — это его личное дело, будь он коммерсант, бродяга или губернатор.

Горячие головы нужно утихомирить. Это первым делом. Затем он и его официальный советник должны заняться точной формулировкой предполагаемого указа о государственной монополии на продажу земли. Сидней не должен причинить им никаких неприятностей. Что касается колониального департамента в Лондоне, то он со временем узнает о введении монополии, и если возникнут какие-нибудь возражения, то ведь система будет уже работать не меньше года. Работа в таком отдалении от родины имеет и свои преимущества, думал он.

Он дал дворецкому закрыть дверь и отправился обратно в свой кабинет. Странный тип этот Роберт Коффин. Находчивый, конечно. Умный достаточно, но необученный. Грубый моряк, собравший кучу денег. Он может быть полезен для колонии или опасен для нее. Поэтому он легко может навредить себе, если не позаботится об этом вовремя. Вместе с успехом он приобрел себе также и врагов в городских деловых кругах.

Но Роберт Коффин позаботится о себе, и Грей не сомневался в этом ни на минуту.

Когда Грей снова сел за стол, то вдруг подумал, должен ли он сказать Коффину, что тот бормотал во сне? Он пожал плечами. Это скорее задача доктора, чем политика. Он знал, что Коффин провел много времени среди местных, но он никогда не слыхал о колонисте, который бы во сне говорил на языке маори.

Глава 8

Ему действительно надо было поспешить домой, это Коффин понимал, чувствуя полное изнеможение. Надо рассказать Холли о том, что случилось, успокоить Кристофера. Она, скорее всего, уже знает все детали. Окленд не такой большой. Новости здесь распространяются быстро. Без сомнения, она уже знает, что его вызвали к губернатору.

Все, чего он сейчас хотел, это повалиться на свою кровать и заснуть дня на два. Ему нужен был отдых, даже если он его боялся, боялся ночных кошмаров, которые могли начать его преследовать. Эпизод в доме губернатора напугал его больше, чем он сам думал. Это, конечно, был всего лишь продукт его переутомления.

Он теперь уже неясно помнил его. Сон поблек в его памяти.

Но он видел слоновую птицу. Слоновых птиц нет. Есть только их кости, это все, что оставили первые маори, чтобы подразнить своих потомков. И все же она казалось такой реальной. Он пожал плечами. Он видел кости, а его воображение оживило их и одело экзотическим плюмажем. Все цвета и краски были еще у него в голове. Но это, конечно, не доказывает, что он подвинулся рассудком!

Это вообще ничего не доказывает. Слоновая птица, маори, который манил его издалека, были иллюзией. Неудивительно, что Туото появился в его сне. Старый тоунга оказал сильное впечатление на молодого Коффина.