Избавитель - Василий Головачев

Путешественники оказались внутри гигантского помещения с металлическим полом и сводчатым потолком, удерживаемым фермами. Помещение действительно напоминало склад обилием штабелей ящиков, бочек, коробок и стеллажей с каким-то инвентарем, а также застывшими там и сям механизмами разных форм и размеров.

— Ого, да здесь можно вооружить целую армию! — восхитился Ростислав, оглядываясь по сторонам. Будимир засмеялся.

— Не спешите, дядя Слава, Эрих создал иллюзию в соответствии с нашими понятиями оружия и складских помещений. Наша психика выдает желаемое за действительное. На самом деле никакого «склада» здесь нет.

— Как это нет? А коробки, ящики… вон танки стоят, бронетранспортеры!

— Оружие Гиибели и его слуг выглядит иначе. Сейчас я попробую привести визуальный ряд в соответствие с реальным уровнем узла.

Свет на «складе» померк и разгорелся снова. Но вместо стен помещения и штабелей ящиков с оружием Ростислав увидел бесконечную равнину, отсвечивающую металлическим блеском, и стоящие на ней башни и механизмы величиной с гору, вызывающие при взгляде на них отвращение и тошноту.

Небо над равниной тоже казалось металлическим, и в нем наблюдались ровные круги, более темные, чем сам небосвод, словно ракетные люки на корпусе подводной лодки.

Ростислав сглотнул, разглядывая жуткий механизм напротив, имеющий форму шестиногого носорога, но с множеством дополнительных ферм и чешуи.

— Мать честная! Это еще что за монстр?!

— Жругр, — ответил Будимир. — Экипаж Гиибели. Оказывается, эти машины еще сохранились в замке. Можно попробовать его запустить.

— Зачем? — удивился Ростислав.

— Он способен свободно переходить из хрона в хрон Веера.

— Такую громадину слишком легко запеленговать, особенно когда он начнет проламывать барьеры между хронами. Нас сразу обнаружат.

— Его можно уменьшить.

Ростислав вспомнил, как сын Сухова свернул десятиметровую трубу Соловьев-разбойников в небольшую дудку.

— Ты гарантируешь, что эта зверюга не бросится на нас и будет слушаться?

— Не уверен, но попытаюсь.

— Давай сначала поищем меч.

— Нам все равно необходимо средство передвижения по «складу», визуальные расстояния здесь обманчивы, до некоторых объектов невозможно добраться без транспортных систем.

— В таком случае возражения снимаются.

Будимир вылез из чаши сквозь прозрачную полусферу, остановился перед тушей гигантского механического зверя, форму которого трудно было описать. Издали он действительно слегка напоминал уснувшего носорога, вблизи — жуткое апокалипсическое творение инженеров-модернистов.

Ростислав остался под защитным куполом, понимая, что его возможности адаптации к местным условиям уступают возможностям юного мага.

— Никак не пойму, — проговорил он, — почему нам встречаются такие гиганты? На Хаббарде, на Олирне, здесь… Такое впечатление, что мы, как Гулливер, попали к великанам. Здесь и в самом деле жили гиганты?

— Дядя Толя говорил, что метрика пространств Эхурсагкуркурры имеет не целое число измерений. Больше трех, но меньше четырех. Поэтому мы воспринимаем миры искаженно, в других масштабах.

— Но я же вижу, какие они огромные, массивные, реальные, и даже могу дотронуться…

— Сфера человеческих чувств несовершенна, она не может адекватно отражать действительность других измерений. Хотя парадокс существует. Просто я не знаю, как его объяснить.

Будимир вдруг исчез!.. И появился на самом высоком горбу монстра, за его стеклянистым, отливающим перламутром, колючим воротником. Туша жругра под ним внезапно раскалилась докрасна, стала скачками сжиматься. Вот она уменьшилась вдвое, вчетверо, в восемь раз, еще и еще — в геометрической прогрессии, пока не превратилась в подобие лошади, на которой стоял Будимир в позе Наполеона.

Он соскочил на металл равнины, небрежным жестом указал на изменившегося жругра:

— Лошадь подана, дядя Слава, можно… — Мальчик замолчал.

Жругр не остановился на достигнутом, рост его продолжал уменьшаться с каждой секундой. Вот он стал размером с кошку, затем с мышь, с муравья и вообще перестал быть виден. Через несколько секунд что-то треснуло, сверкнула яркая звездочка, означавшая, очевидно, что механический носитель Великого игвы перешел в иное измерение. Атомарное.

Ростислав засмеялся:

— Это называется компактификация. Отличное решение проблемы!

Будимир сконфузился.

— Я чего-то не учел…

— Бывает, — утешил его Светлов, отсмеявшись. — Жругры здесь еще есть, так что со второй попытки получится. Но у меня другое предложение. Этот «склад» должен иметь свой компьютер. Не проще ли подсоединиться к нему и выяснить, где тут бункер с холодным оружием? Заодно узнаем, был ли здесь твой отец и не оставил ли свой меч.

На щеках Будимира выступили красные пятна, взгляд стал по-детски беспомощным.

— Простите, дядя Слава, я об этом не подумал.

— Ничего, все в порядке, — обнял его за плечи Ростислав. — Опыт приходит с годами, у тебя все впереди. Сможешь установить связь с местным компом?

— Постараюсь.

Будимир выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, успокоился, сосредоточился на внутренних ощущениях, закрыл глаза. Под глазами резче выступили тени, от щек отхлынула кровь. С треском с его волос сорвалась длинная золотая искра. Запахло озоном.

Напротив людей из металлического на вид покрытия равнины стремительно пророс колючий куст, достиг высоты пятиэтажного дома, обрел форму полусферы. Ростислав почувствовал на себе тяжелый взгляд, хотя глазом эту колючую конструкцию назвать было трудно. В голове зашумело, захрипело, как старая патефонная пластинка. Из этого хрипа и треска вычленился взвизгивающий человеческий голос:

— Потяне… поните… поняте… понятие есть… что нужность?

Будимир не ответил, тем не менее голос продолжал:

— Понятие есть… нет сущность холодность оружие… Пауза.

— Понятие есть… поиск осуществимость… По-видимому, Сухов-младший разговаривал с местным управителем мысленно. Пауза.

— Нет здесь свидетельство быть человек Сухов суть данность… оружие такой характеристика отсутствовать… нет информация блокировать память… нет следы присутствие…

— Он говорит, что отсека с холодным оружием на складе нет, — сказал Будимир виновато. — И отец здесь не появлялся и ничего не оставлял.

— Это я понял, — кивнул Ростислав. — Однако старуха Ягойой не врала, Седьмой в Эхурсагкуркурре все-таки был и мог оставить меч в другом месте. Надо проверить.

— В замке миллион помещений… то есть пространственных горизонтов… Если мы начнем осматривать их все…

— Зачем все? Обойдемся наиболее вероятными. Где здесь мог останавливаться твой отец?

Будимир задумался.

— В информарии… или в компьютерном центре. Еще на горизонте для отдыха…

— То есть в «спальне» Гиибели. Интересно было бы посмотреть, что это такое. Вот туда и направимся, пока здешняя обслуживающая техника тебя слушается. Кстати, мы и сами сможем там поесть и отдохнуть.

Мальчик шмыгнул носом.

— Я бы поспал…

— И я такого мнения. Теперь можешь оживлять жругра, с учетом своего первого опыта.

— Для перехода с горизонта на горизонт Эхурсагкуркурры транспорт не нужен.

Будимир влез обратно под купол, напрягся, и пейзаж с равниной и глыбами застывшей военной техники Гиибели исчез.

В глазах потемнело.

Невесомость. Теплая волна воздуха. Свет.

Снова бесконечная равнина, покрытая с виду самым настоящим снегом, и множество высоких прозрачно-ледяных утесов вокруг с зеркально отблескивающими гранями. Вместо неба — бесконечное зеркало, в котором отражаются равнина и ледяные кристаллические пики. Воздух светится сам, светило в этом мире отсутствует. В миллионах зеркальных граней отражаются те же ледяные скалы, равнина, небо, но ни одна не отражает сферу с людьми!

Будимир прислушался к чему-то, вылез из чаши на снег, с виду пушистый и мягкий, но абсолютно не примявшийся под его ботинками.

— Выходите, дядя Слава.

Голос его звучал тихо и как бы издалека, изо рта вырвалось облачко пара.

— А дышать там есть чем? Может, соорудишь мне какой-нибудь герметический скафандр?

— Воздух здесь состоит из смеси азота и кислорода, какое-то время продержимся, а потом настроим местные системы жизнеобеспечения, и они соорудят нам любые условия для отдыха.

— Значит, мы попали куда надо? Это и есть «спальня» Гиибели? Честно говоря, я ожидал увидеть нечто совсем другое. А тут — ледяные торосы!

Будимир порозовел.

— Эти ледяные торосы — свернутые объемы с разным количеством измерений и разными законами. Можно, конечно, их развернуть, но тогда мы окажемся в сложнейшей пространственной структуре и не сможем ориентироваться. Гиибель был многомерным существом и свободно мог здесь…