Морской лорд. Том 1 - Александр Чернобровкин

Я показываю, где поставить кибитку – ближе к реке: и вода будет рядом, и соседей поменьше, и с этой стороны на нас вряд ли нападут. Томас располагается рядом. Догадываюсь, что дядька, человек опытный, посоветовал ему держаться меня. Мои ребята распрягают и расседлывают коней. Стреножив, отпускают пастись. Пока корм для них есть рядом с нами, смогу и я присмотреть, поэтому отправляю всех в лес за дровами, еловыми ветками на постели и навес, под которым разведем костер. Мы с Нуддом спим в кибитке на соломе. Умфра и Джон – под ней на еловых ветках, накрытых воловьей шкурой. Томас и его дядька – на еловых ветках под наклоненным тентом, который натягивают, прикрепив один край к борту кибитки, а второй – к двум вбитым в землю кольям. Дядька идет в лес за кольями.

Сделав навес, мои ребята разжигают костер, чтобы приготовить ужин. Он будет состоять из овсянки с порезанным на маленькие кусочки свиным, копченым окороком и стакана вина, разбавленного напополам водой. Мы хоть и считаемся в отряде лорда, но его рыцарями не являемся. Он кормит и поит только своих. Остальные – вольные рыцари, которые отправились на войну на свой страх и риск. Если мы присягнем графу Глостерскому, он и будет нас содержать и платить нам. Рыцари нашего отряда сошлись во мнении, что наниматься надо на два месяца – столько в год должен служить рыцарь своему сеньору, а там посмотрим. Подозреваю, что, если король Стефан предложит лучшие условия, большая часть этих рыцарей следующие два месяца поклянутся служить ему. Но клятву в обоих случаях не нарушат. Иначе больше никто их не наймет.

Чтобы согреться, поучил юного рыцаря биться на мечах. Вместо них используем две палки. Томас фехтует намного лучше моих ребят. Он быстр, ловок и кое-что умеет. Его учили биться разным оружием с семи лет. Просто уровень фехтования здесь очень низкий.

В очередной раз получив по правой кисти и выронив меч, Томас признается:

– Я остался без правой руки и не могу дальше сражаться.

– Почему не можешь?! – возражаю я. – Бери меч в левую руку и продолжай.

– Я не умею левой, – говорит Томас. – А ты умеешь?

– Конечно, – отвечаю я и беру палку в левую руку. – Бери в правую и нападай.

И левой я справляюсь с ним относительно легко. Потом, работая на публику, показал, как биться двумя мечами. Это здесь кое-кто умеет, правда, не настолько хорошо. Наследство римских гладиаторов до них не дожило или еще не добралось.

За нами наблюдают рыцари из нашего отряда. Подмечают, что и как я делаю. Во время первой нашей тренировки, на второй день пути, один из них по имени Гилберт – лет двадцати, высокий, стройный, с приятным, но простоватым лицом и очень бедный – предложил сразиться с ним. Бился он намного лучше Томаса. Непонятно было, как такой хороший боец остается нищим. Если с Томасом я сражался вполсилы, то с Гилбертом – в полную. Провели три раунда, и в каждом он успевал махнуть мечом не больше двух раз. После этого остальные рыцари стали относиться ко мне с уважением. Мне сразу простили оба недостатка: что чужеземец и богаче их.

На следующее утро приехал граф Глостерский, расположился в шатре Вильгельма де Румара и начал принимать присягу верности. Первыми принесли ее рыцари лорда, затем вошел я, безоружный и без головного убора. Граф Роберт по прозвищу Консул был лет пятидесяти, худощав, узколиц, с длинными русыми волосами, завитыми на концах, а над высоким лбом подстриженными коротко и ровно, усами и округлой бородкой. Лицо умное, я бы даже сказал, интеллигентное. На нем был красный плащ, подбитый горностаем, алое сюрко поверх луженой кольчуги, штаны из тонкой кожи и высокие сапоги. Его шлем, посеребренный и с плюмажем из черных страусиных перьев, держал один из рыцарей, приехавших с ним. Рядом за низким столиком сидел чиновник и что-то писал вроде бы грифелем на длинном и узком пергаменте.

Я поздоровался. Роберт, граф Глостерский, кивнул в ответ и протянул ко мне согнутые в локтях руки ладонями вверх. Я, встав на левое колено, положил на них свои ладони. Руки у него были теплые и сухие.

– Сир, становлюсь твоим человеком на шестьдесят дней, если будешь кормить и поить, – произнес я клятву.

Пока я говорил, граф рассматривал мой перстень. Александриты такого цвета редко встречаются в природе. Да и геммы на перстнях в этих краях тоже большая редкость. Как и простые рыцари с такими дорогими перстнями. Роберт Глостерский еще раз кивнул головой.

– Имя? – спросил чиновник.

– Александр, – представился я.

Чиновник посмотрел на меня с интересом, поскольку, как догадываюсь, впервые встречал живого Александра. Он записал мое имя и уставился на меня, ожидая еще чего-то.

– С двумя оруженосцами, – сказал я.

– Второе имя есть? – спросил он.

Я вспомнил, что лорды здесь второе имя получают в честь замка, в котором родились.

– Де Путивль, – ответил я.

– Де Пути… – начал писать он и запнулся.

– Давай напишу, – предложил я и протянул руку к грифелю.

От удивления чиновник отдал мне грифель. Я быстро дописал, опустив мягкий знак, название города, в котором родился и который в 1139 году был крепостью, и вернул грифель. Если бы заговорил пергамент, чиновник бы меньше удивился: рыцарь, умеющий писать, в двенадцатом веке был большой редкостью.

– Человек, не лишенный образования, – улыбнувшись, сказал граф Глостерский на латыни.

– Знание – сила, – улыбнувшись, произнес на латыни и я.

Как я заметил, все остальные, включая чиновника, не понимали нас.

Граф в третий раз кивнул головой, соглашаясь со мной и давая понять, что пора бы зайти следующему.

Вскоре после его отъезда приехал возок, запряженный лошадью, и нам выдали на день на человека по караваю хлеба, три куска мяса, куску сыра и литру вина. Раздачу контролировал рыцарь Рауль, который вместе с остальными рыцарями Вильгельма де Румара жил в его шатре. Сам лорд гостил в замке графа Глостерского. Я получил питание на двоих, поскольку второго оруженосца и слугу Нудда придется содержать самому. Точнее, получили на нас Джон и Умфра, которых Рауль знал, как моих оруженосцев.

25

Под знамя графа Глостерского собралось около семисот рыцарей и тысячи две сержантов и пехотинцев. Через пять дней, после молебна, устроенного прямо в поле, которое проводил, судя по тиаре, епископ, вся эта толпа двинулась на север, откуда мы пришли. Цель – город Вустер, который принадлежал фавориту короля Стефана старшему из братьев-близнецов (интересно, на сколько минут он старше?!) Галерану де Бомону, графу Вустеру и графу де Мёлан, и остальные владения этого типа в графстве Вустер. Галеран получил титул графа и собственность в Вустершире в приданное за дочкой короля Стефана, с которой обручился, но не успел пожениться, потому что через год девочка умерла в возрасте шести лет. И еще рассказывают, что именно из-за братьев де Бомон и началась гражданская война. Не очень умело они вертели королем. Или слишком часто. Это они натравили короля на епископа Роджера Солсберийского, после чего Стефан потерял поддержку церкви и началась гражданская война.