Проект "Вервольф" - Александр Пономарёв

— Я нормальный, — ответил я слишком резко, если не сказать — грубо. — Выберемся отсюда — расскажу, как нашёл люк в этот тоннель и почему изображал из себя фокусника, а не пытался остановить вагонетку.

Я нащупал зажигалку в кармане, чиркнул кресалом, поднёс пляшущий огонёк к наваленным в кучу камням. Пламя, резко дёрнувшись в сторону, затухло. Повторный эксперимент показал тот же результат.

— Марика! Выход сразу за этим завалом. Помоги мне!

Мы стали на ощупь разбирать камни. Через полчаса сквозь щели в каменной преграде повеяло свежим воздухом, но мы так и не добрались до цели: маленькие булыжники кончились, остались огромные валуны, которые я не мог сдвинуть в одиночку, а от Марики толку было, как от комара.

Из глубин тоннеля долетели обрывки команд и далёкий топот множества ног. У меня оставался автомат с тремя запасными магазинами и одна граната — маловато для нормального боя. Зато в вагонетке полно динамита!

Я сунул зажигалку Марике:

— Посвети!

Подрагивающее пятно света упало на дно вагончика, высветив обломки деревянного ящика и ощетинившуюся красными трубками взрывчатки россыпь камней. Я вытащил несколько шашек с чёрными буквами «ТНТ» на боках, сунул в карман шинели и полез за новой партией, как вдруг Марика, вскрикнув, выронила зажигалку.

— Ты что творишь?! Я упал на пол и зашарил по нему в поисках источника огня.

— Горячо! Пальцы обожгла!

Она тоже встала на колени. Я слышал её дыхание, лёгкие шлепки ладошек по камням и холодному бетону. В кромешной темноте мы ползали возле вагонетки, пытаясь найти иголку в стоге сена. Несколько раз я коснулся нежной руки, а однажды мы так стукнулись лбами, что в глазах сразу посветлело, только пользы от этого света не было никакой.

Я привалился спиной к вагонетке, правой рукой схватился за лоб, а левой опёрся об пол и тотчас отдёрнул её: ладонь саднило от лёгкого ожога. Осторожно, едва касаясь шершавого бетона кончиками пальцев, я стал ощупывать место рядом с собой и вскоре наткнулся на зажигалку.

Шаги раздавались всё ближе, ещё немного и погоня окажется в зоне видимости, хотя с этим как раз и была проблема. Для пехотинцев — не для нас — нам темнота играла на руку.

Я вытащил из кармана несколько динамитных шашек, подсвечивая себе зажигалкой, воткнул в щели между валунов, поджёг фитили. Искрящие огоньки побежали по бикфордовым шнурам, быстро сжирая фору в пятьдесят секунд.

— Давай за мной! — Я схватил Марику за руку, потащил за собой. Мы спрятались за вагонетку; я посадил подругу на пол, спиной к колесу, а сам сел сбоку от сцепки, откуда хорошо просматривался поворот. — Закрой глаза и крепко зажми уши, — прошептал я, сдергивая оружие с плеча.

Топот ног усилился. Скоро в сумерках показалось несколько тёмных фигур. Я вскинул «шмайсер», нажал на спусковой крючок. Автомат с треском задёргался в руках, факел дульного пламени вырвал из темноты сжавшуюся в комок Марику, отбросил блики на моё лицо. Тонкие пунктиры трассеров вспороли тьму, и пули защёлкали по стенам. Двоих пехотинцев как ветром сдуло с линии огня, третий с хрипом выронил оружие и кулем повалился на пол.

В ответ злобно застрекотали автоматы. Пули звонко застучали по железу, с визгом рикошетили от камней и бетонного пола.

Я обхватил голову руками, вжался носом в колени. В этот миг громыхнул взрыв, вагонетку сильно тряхнуло, справа экспрессом промчалась туча пыли с каменной шрапнелью и булыжными бомбами. В нос шибануло резким запахом сгоревшего динамита.

В тоннеле раздались лающие команды, затрещали автоматы, редко захлопали пистолетные выстрелы.

— Вставай! — заорал я, дёрнув Марику за рукав. Не дожидаясь, когда полностью осядет пыль, затащил её на гору из рассыпавшихся в щебень валунов, толкнул в сумеречный провал и выпустил остатки магазина по преследователям. Потом поджёг фитили у двух шашек, бросил самодельные бомбы в сторону немцев и отправился следом за девушкой.

Я только спрыгнул на пол, как за стеной из камней один за другим громыхнули два взрыва, раздались стоны и крики о помощи. Я осмотрелся. Мы оказались в тупике: тоннель упирался в скалу, выхода на поверхность не было, если не считать нескольких расщелин в потолке, сквозь которые сюда проникал дневной свет.

— Что за… — я еле сдержал в себе матерное слово, рывком выдернул из МП-40 магазин, с громким щелчком вогнал новый и повернулся лицом к пролому, из которого доносился топот сапог и бряцанье оружия.

В этот миг со мной что-то произошло: сердце забилось с бешеной скоростью, кровь ударила в голову, но страха не было, наоборот, появилась какая-то лёгкость. Мозг заработал со скоростью сверхмощного процессора, обрабатывая триллионы операций в секунду. Я видел и слышал всё: от падающих с потолка капель воды, до шуршащих в трещинах пещерных насекомых.

Вот из завала медленно показалась голова преследователя. Автомат в моих руках глухо тявкнул и дёрнулся. Из рыжего факела вылетели три тёмно-серые пули и, оставляя в воздухе спиральные следы, неторопливо поплыли к пехотинцу. Бдууумц! Пробитая каска плавно взлетает в воздух, она ещё не сделала полный кувырок, немец с дырками в голове и груди ещё не осел на пол, а я уже выстрелил по другой цели. И снова короткий рывок автоматного ствола, и снова пули чертят в воздухе дорожки. Вот уже двое отправились на тот свет. Кто следующий?

Три заторможенных фашиста появились из пробоины, как выдвижные мишени на полигоне. На дульных срезах их «шмайсеров» распустились бутоны красных гвоздик, из которых с черепашьей скоростью вылетели тупорылые пули. Они буравили воздух, оставляя за собой голубоватые следы, и с низким жужжанием медленно приближались ко мне.

Я снова нажал на спусковой крючок. Автомат послушно отстучал очередь с длинными интервалами между выстрелов. Ответные гостинцы ударили первого фашиста в грудь, второго в плечо и руку, а третьему свинцовый подарок угодил в шею, откуда брызнул рубиновый фонтан.

Пока пехотинцы с растянутыми хрипами и долгими криками падали на камни, я уворачивался от их пуль. Одна из них чиркнула по руке, и наваждение прошло. Мир вернулся к прежним скоростям, и я почувствовал, как в животе заворочался скользкий комок страха.

— Саня, сюда! — крикнула Марика.

Я обернулся, она выглядывала из скалы. Времени удивляться не было, я выпустил очередь и отступил на несколько шагов. Из пролома вылетела граната, со звонким стуком ударилась в пол и, подскакивая, подкатилась к моей ноге.

Схватив М-24 за деревянную рукоятку, я швырнул её обратно. «Колотушка» с громким хлопком взорвалась в воздухе, нашпиговав осколками вылезших из пробоины фрицев. Трое солдат повалились замертво, ещё двое со стонами упали на камни.

Я подбежал к Марике, следом за ней протиснулся в узкую щель и громко присвистнул от удивления: мы оказались в той самой пещере, где я познакомился с партизанами.

«Так вот куда уходил дым от костра», — подумал я и крикнул:

— Наружу, быстро!

Марика побежала к выходу, громко постукивая башмачками по каменному полу. Я попятился за ней, ловя одним ухом шаги девушки, другим доносившиеся из тоннеля звуки. Опасаясь, что пещерный сумрак помешает вовремя заметить пехотинцев, я до рези в глазах всматривался в скалу, держа палец на спусковом крючке.

— Саня!

Я оглянулся. Наполовину скрывшись в подсвеченной дневным светом трещине, Марика манила меня рукой.

Едва я шагнул в ту сторону, как в пещеру проник первый пехотинец. Короткая очередь отбросила его к стене. За ним уже лез второй, которого я тоже подстрелил, а третий, не желая схлопотать пулю, бросил сперва гранату.

Хлопок взрыва я услышал, когда бежал к машине. Бросив автомат Марике, я выдернул гранату из-за пояса, швырнул её на пассажирское сиденье, чтобы не мешалась, и прыгнул за руль.

Ключ попал в замок зажигания со второй попытки. Стартёр затрещал, но холодный двигатель упорно не хотел заводиться. Я ещё потерзал аккумулятор, а потом так сильно треснул себя по лбу, что в глазах потемнело. Подсос! Я дёрнул за ручку под приборным щитком. Снова затрещал стартёр, оживший двигатель рявкнул, выплюнул из глушителя струю чёрного дыма и зарычал, позвякивая клапанами.

— Лезь в машину! — заорал я, высунувшись из окна.

В ответ Марика сбила выстрелом выскочившего из пещеры пехотинца и попятилась, не спуская глаз с зияющей трещины в скале.

Я с хрустом врубил заднюю передачу, вдавил педаль газа в пол. Колёса завращались с бешеной скоростью, фонтаны щебня загромыхали по днищу, и машина прыгнула к девушке, чуть не сбив её с ног.

Марика сразу плюхнулась на сиденье, и я погнал хлопающий дверью «опель» вниз по склону. Возле пещеры затрещали автоматы, пули застучали по железу, на заднем стекле появилась аккуратная строчка из белых звёздочек, а в салоне запахло бензином.