Проект "Вервольф" - Александр Пономарёв

Три Марики уже стояли на ногах и что-то говорили мне, дёргая за рукав и тыкая пальцем в сторону. Я ничего не слышал, кроме басовитого гула, но по содроганию земли понял: Марика показывала на танки, вернее, на место, откуда они должны вот-вот появиться.

Она потащила меня за собой. Я ковылял за ней, спотыкаясь на каждом шагу и еле переставляя ноги, но не выпускал оружие из рук. В глазах уже не троилось, слух начал возвращаться: сквозь непрестанный гул я различал хруст камней под ногами, скрип битого стекла и нарастающий рокот моторов. Зато зрение ещё не пришло в норму. Остался какой-то муар, как будто я смотрел на мир сквозь полиэтиленовую плёнку.

Вверху затрещал автомат. Пули защёлкали по стенам, в лицо брызнула кирпичная крошка. Марика пригнулась, вскинула руку, «парабеллум» несколько раз дёрнулся и затих. С крыши свалился «шмайсер», а потом с глухим шлепком на дорогу рухнуло тело.

Впереди неожиданно появились четыре пехотинца. Я, не целясь, выпустил длинную очередь от бедра. Аккуратные стежки пулевых отверстий прошили немцев наискось. Они ещё падали, а я уже рывком втащил Марику в соседний дом.

В это время ухнула пушка одного из «тигров». Снаряд угодил в полыхающую «пуму», боеукладка рванула с таким оглушительным грохотом, что я, грешным делом, подумал о пробудившемся вулкане. Взрывом башню зашвырнуло в наше укрытие, она пронеслась в метре от меня, пронзила пушечным стволом стену и застряла в змеившейся трещинами пробоине.

На какой-то миг наступила тишина, потом раздался противный скрип, и проломленная крыша с треском рухнула в дом.

Не знаю, что со мной произошло, но мир как-то сразу изменился: из цветного он мгновенно стал сумрачным, наполнился похожими на свистящий шёпот звуками. Очертания предметов размылись, вокруг каждого появилось тёмное сияние с извилистыми протуберанцами.

Кое-где на стенах проявились знаки в виде стилизованного под стрелу глаза с чёрным солнцем вместо радужки. Они чем-то напоминали наскальные рисунки, и, казалось, были нарисованы коптящим факелом.

Все петроглифы указывали в одну и ту же сторону. Я сделал шаг в том направлении, но неожиданно для себя преодолел около двух метров, словно находился на Луне. Двигаясь по указаниям «стрелок», я оказался в соседней комнате, где увидел ещё один загадочный символ, который показывал на заваленный обломками угол.

Под завалом пульсировало зеленоватое свечение. Я хотел рассмотреть, что там такое светится, но не успел: меня поволокло назад с огромной силой, будто где-то включился гигантский пылесос.

Спустя мгновение губы обжёг солёный поцелуй, чуть позже грудь пронзила сильная боль, я сделал громкий вдох, открыл глаза, увидел Марику. Слёзы ручьями бежали по её чёрным от копоти щекам, пыльные волосы, свернувшись в дреды, висели дохлыми змеями.

— Матка боска, ты жив! — всхлипнула она и провела рукой по лицу, оставляя грязные разводы. — Вставай, милый, надо бежать.

С улицы по-прежнему доносился металлический лязг и рокот моторов, слышались далёкие голоса.

— Что произошло?

Я приподнялся на локте и тут же упал на кучу щебня, сильно приложившись затылком о бревно. Уткнувшись расщеплённым концом в землю, оно висело под углом, зацепившись за стену скрученными в спираль скобами. Грудь болела так, будто её раскурочил щипцами хирург-садист в надежде добраться до сердца. Расстегнув пуговицы, я раздвинул края шинели и мундира. На белом полотне рубашки ягодами на снегу проступили багровые пятна.

«Значит, я всё-таки сломал рёбра. Плохо! Очень плохо! Перевязать бы, да где тут бинт возьмёшь».

— Тебя бревном по голове приложило. Ты, наверное, с минуту пролежал без сознания. Я уж думала, что осталась одна. Вставай, Максим, прошу тебя.

Марика потянула меня за руку. Я сжал зубы, чтобы не застонать, встал, стараясь не думать о боли и сломанных ребрах. Подумаешь, ерунда какая, главное, жив и с Марикой всё в порядке.

Вспомнив о странных рисунках, посмотрел на уцелевшие стены — ничего.

«Неужели мне всё привиделось?»

А голоса раздавались всё ближе, я уже различал похрустывающие шаги и слабое позвякивание, с каким откидные приклады «шмайсеров» ударялись о пряжки ремней, короткие очереди в подозрительные кучи хлама. Медлить нельзя, надо действовать!

Я бросился в соседнюю комнату, подбежал к завалу, из-под которого недавно вырывалось зеленоватое свечение.

— Помоги!

Вдвоём мы вывернули упавшие крест-накрест обломки стропил, отбросили в сторону куски штукатурки и битый кирпич. Под слоем песка и пыли проступал круглый вал с четырьмя лучами внутри.

Я смахнул с него серый налёт, увидел покрытый чёрной краской металл с рыжими пятнышками выбоин. Марика выскребла тонкими пальчиками песок из секторов, я схватился за маховик, с усилием повернул. Раздались щелчки и тихое шипение, под песком проступил квадрат примерно в метр по диагонали.

Я рывком открыл люк, песок с краёв тонкими струйками просочился в провал, привалил крышку к стене. Из чёрной дыры пахнуло подземельем. Вниз вела узкая железная лестница, виднелись три трубчатых перекладины, остальные терялись в темноте. Я подобрал кусок кирпича, бросил в распахнутую пасть люка. Обломок с металлическим стуком проскакал по ступенькам, звонко ударился о каменное дно.

— Ну, хоть воды нет. Лезь быстрее, а я пока делом займусь.

Марика торопливо чмокнула меня в губы и стала спускаться в холодную тьму.

А я не терял времени даром: взял выкорчеванные из мусора брёвна, приставил к стене над лазом так, чтобы сбить крышкой люка. Рядом с кучей кирпичного щебня валялась почти целая полоса розовых обоев с букетами из жёлтых и красных цветов. Я накинул её на бревна, когда на улице раздались отчётливые голоса:

— Пойди проверь, вдруг они там засели.

— А чего сразу я? Пойди ты проверь, я прикрою.

— Я в прошлый раз дом осматривал, теперь твоя очередь.

Спор прекратил мощный взрыв и дрожь земли под ногами. С грохотом рухнула наполовину разрушенная стена, и я увидел взметнувшийся над крышами огненный гриб в клубах чёрного дыма. Это полыхали достигшие критической точки запасы вакцины.

Глава 7

Довольный результатом, я мышью проскользнул в узкую щель между стеной и навесом, резко рванул маховик. Тяжёлая крышка мягко ударилась резиновой прокладкой о жёлоб. Сверху загрохотало. Я в полной темноте задраил люк, цепко схватился за боковины лестницы, не чувствуя холода металла, и стал спускаться, нащупывая перекладины ногами. Наконец подошвы сапог гулко стукнули о твёрдую поверхность. Я развёл руки в поисках стен. Пусто!

— Марика! — позвал я шёпотом, продолжая ощупывать тьму.

— Я здесь! — донеслось откуда-то слева.

Я нашарил в кармане зажигалку. Достал. Чирк! Сыпанувшие искры на доли секунды выхватили девушку из темноты. Чирк! Чирк! Маленький огонёк заплясал над кончиком фитиля.

Я поднял руку, слабое пятно света отвоевало у мрака немного пространства. Ни стен, ни потолка. Что это? Бомбоубежище? Подземный склад? Странно. Ни о том, ни о другом Кригер не упоминал.

Я сделал шаг в сторону. Пламя самодельной свечи задрожало, прыгающее пятно света выхватило из тьмы небольшой участок шершавой стены с чёрной коробкой, от которой куда-то вверх уходил толстый кабель. И он и коробка отбрасывали на стену косые тени. Я подошёл ближе. Пятно расползлось в стороны, тени почернели и выросли.

Коробка оказалась выключателем с плоской кнопкой в центре. Я вдавил её пальцем, вверху что-то защёлкало, а потом одна за другой стали загораться лампы в похожих на жёлуди плафонах. Цепочка огней становилась всё длиннее, пока не скрылась вдали за плавным поворотом.

— Где мы? — спросила Марика, глядя по сторонам. Облачка её морозного дыхания быстро таяли в сухом воздухе.

Я тоже осмотрелся: высокий тоннель пять метров в ширину, на стенах следы от горнопроходческих инструментов, в полу блестят нитки рельсов, в трёх метрах от нас четыре ржавые вагонетки с треугольными кузовами стоят в очередь.

— Не знаю, — сказал я, пряча зажигалку в карман. — Судя по всему в штольне. Наверное, здесь хотели сделать подземный ход на случай нештатной ситуации, ну или что-то в этом роде. Пойдем лучше посмотрим, что в вагонетках.

Мы двинулись к вагончикам, каждый шаг отдавался звенящим эхом, и мы невольно старались ступать как можно тише.

Вскоре мы осмотрели маленький состав. Две первые вагонетки оказались полны камней, в третьей лежал плоский деревянный ящик, а в четвёртой куча старых лопат и какие-то тряпки.

Я наклонился к сцепке, вытащил стальной палец из проушины, навалился на кузов. Сцепка с грохотом разъединилась, колёса со скрипом сдвинулись с места, и вагонетка немного переместилась по рельсам. Я порылся среди лопат, выбрал ту, что получше, и вернулся к остальным вагончикам. Камни меня не интересовали, они везде одинаковые, а вот ящик… в нём могло быть что угодно, и я непременно хотел узнать, что там лежит.