Воздушные извозчики вермахта. Транспортная авиация люфтваффе 1939–1945 - Дмитрий Дёгтев

17 марта генерал-лейтенант Рейман, являвшийся ответственным за противовоздушную оборону города, провел конференцию, на которой была обсуждена возможность при необходимости снабжать Берлин по воздуху. В результате было определено, что город сможет продержаться долго только при условии ежедневных поставок 500 тонн грузов! Для обеспечения таковых требовалось минимум 250 боеготовых самолетов Ju-52 и 1000 тонн топлива в сутки. И это при том, что на тот момент в составе всей транспортной авиации имелось как раз 250 «Юнкерсов», а на все люфтваффе выделялось 800 тонн бензина ежедневно. Понятно, что ни о каком полноценном воздушном мосте уже не могло быть и речи. Тем не менее заранее был составлен план оперативных мероприятий на случай окружения столицы.

На рассвете 16 апреля советские войска, в общей сложности почти два с половиной миллиона солдат, перешли в последнее наступление. В течение нескольких дней они прорвали слабый немецкий фронт и ринулись к Берлину.

23 апреля фюрер, наконец, разрешил немедленно начать строительство взлетно-посадочной полосы на Оси Восток – Запад. Естественно, оно велось поспешно, методом аврала и штурмовщины. В итоге все деревья и уличные фонари были спилены и снесены, была подготовлена радиоаппаратура и световая сигнализация. Буквально через два дня «аэродром» был готов к приему «большого числа самолетов». Между тем в Северо-Западной Германии, которая оставалась одним из последних более-менее безопасных районов в стране, были созданы базы предметов снабжения и оборудования [133] .

25 апреля Берлин был окружен. Последняя крепость фюрера приготовилась к обороне. Для снабжения гарнизона по воздуху были выделены следующие довольно скромные подразделения:

– I./TG1 майора Оскара Шмидта (самолеты Ju-52);

– II./TG3 майора Отто Баумана (Ju-52);

– Einsatzgruppe «Ухл» [134] (Не-111Н-20, Ju-352).

Впрочем, и эти авиагруппы могли совершать лишь ограниченное число вылетов из-за нехватки топлива. Тем не менее нацистское руководство возлагало большие надежды на воздушный мост. Когда в ночь на 24 апреля Гитлер узнал о том, что два «Юнкерса», невзирая на огонь советской зенитной артиллерии, приземлились на Оси Восток – Запад с грузом противотанковых боеприпасов, он так обрадовался, будто произошло чудо, и заявил, что ситуация «не такая уж плохая».

Трагикомичность же возникшей ситуации заключалась в том, что фюрер, который ранее неоднократно заставлял оборонять котлы до последнего и снабжать их по воздуху, в итоге сам оказался в таком же котле…

Помимо боеприпасов, в город доставляли и подкрепления. Ранним утром 26 апреля на аэродроме Гатов приземлились три Ju-352 из Grossraumtransportstaf-fel, доставив туда батальон морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта Франца Кульмана. Эти силы предназначались специально для обороны рейхсканцелярии. Через 20 минут после посадки в самолеты были загружены раненые, после чего все три «Геркулеса» благополучно вернулись в Тутов. Менее удачливыми были два Ju-52/Зт, которые приземлились на Оси Восток – Запад. Самолеты разгрузились, однако, забрав раненых, обе машины затем разбились при взлете. В тот же день «Юнкерсы» сбросили над столицей рейха несколько сотен контейнеров с боеприпасами, снаряжением и прочими грузами. Однако из-за большого рассеивания, высокой плотности и перемешанности боевых порядков противоборствующих сторон в условиях городских боев лишь небольшая часть контейнеров попала по месту назначения.

На следующий день в Берлин из Рехлина должны были прилететь 6 Fi-156 в сопровождении 30 истребителей. Однако вылет не удался. На пути к цели самолеты попали в сильный дождь, а затем в зону сильного зенитного огня. В результате некоторые «Шторьхи» получили повреждения и совершили вынужденные посадки. Только один Fi-156 достиг города, однако его пилот не смог найти Ось Восток – Запад из-за дождя и дыма.

Таким образом, вопреки всем планам вместо планомерного снабжения и воздушного моста получилась, по сути, серия разрозненных полетов разных самолетов. Тем временем территория «крепости» быстро сокращалась. Вместо многодневной осады, как того желал Гитлер, получилась довольно скоротечная операция. Уже 28 апреля советские танки вышли к центральным районам огромного города.

В конце апреля для снабжения окруженного берлинского гарнизона была привлечена и III./KG200 под командованием майора Хельмута Фидебанта. Она имела на вооружении FW-190F-8, которые могли нести на подфюзеляжном узле подвески грузовые контейнеры, сбрасываемые на парашютах.

27 апреля с аэродромов в Северной Германии, вероятно из Тутова, вылетели еще три самолета – FW-200 и Ju-290, все с теми же моряками из батальона капитан-лейтенанта Кульмана. Однако один из них из-за проблем с двигателями вернулся на свою базу, а другой был сбит над Потсдамом. В итоге в Гатове приземлился только один самолет, доставивший около двадцати человек, ранее служивших в учебном подразделении кригсмарине на острове Фемарн [135] .

Советские посты наблюдения отметили в ночь на 29 апреля над Берлином одиннадцать пролетов Ju-52. Транспортники снова сбрасывали на парашютах контейнеры с боеприпасами и снаряжением для сражавшегося берлинского гарнизона. Их экипажи, действовавшие под покровом темноты, могли чувствовать себя относительно спокойно, поскольку хорошо знали, что у русских в районе Берлина нет ночных истребителей.

Однако тогда над немецкой столицей появлялись не одни «Юнкерсы». Так, в ту ночь к Берлину с аэродрома Тутов, в 46 километрах южнее Штральзунда, дважды вылетал Не-111Н-20 «5J+IM» лейтенанта фон дер Хайде из II./KG4. Каждый раз его «боевая» нагрузка включала пять грузовых контейнеров, которые сбрасывались с малых высот.

В ночь на 30 апреля над окруженной столицей рейха вновь появились транспортные Ju-52. По различным данным, от шести до двенадцати «Юнкерсов» сбросили на парашютах контейнеры с грузами для берлинского гарнизона. Действовали также и упоминавшиеся выше Не-111Н-20 из II./KG4, взлетавшие с аэродрома Рерик, и FW-190F-8 из III./KG200. Всего в течение ночи посты ПВО 1-го Белорусского фронта отметили 41 пролет вражеских самолетов.

Безнаказанность действий транспортной авиации люфтваффе над Берлином стала предметом разбирательства. Уже днем командующий 16-й воздушной армии потребовал объяснений от командира 13-го иак генерал-майора Сиднева: «Почему ваши истребители, прикрывая этот район, не сбили Ю-52?» Однако, скорее всего, это был риторический вопрос, призванный показать, что штаб армии владеет ситуацией. Вряд ли генерал Руденко не знал, что пилоты подчиненных ему истребительных частей просто не умеют летать ночью и что этим искусством владеют лишь летчики из ПВО, да и то далеко не все.

Люфтваффе продолжали оказывать сражавшимся в Берлине частям посильную помощь. В ночь на 1 мая над окруженным городом появились девятнадцать Ju-52 и даже группа Ju-88A, сбросившие на парашютах контейнеры с боеприпасами и снаряжением. Раньше пикирующие бомбардировщики еще никогда не применялись для снабжения, но в тот момент уже все средства были хороши.

В 01.44 с аэродрома Бланкензее, в 7 километрах южнее Любека, вылетел и Не-111Н-20 «5J+KP» лейтенанта Германа Штэрке, сбросивший над столицей пять грузовых контейнеров. Затем в своем отчете пилот указал, что сделать это было крайне сложно, прежде всего из-за массированного зенитного огня и мощных восходящих потоков теплого воздуха, образованных сильнейшими пожарами. По этой же причине на малых высотах было недостаточно кислорода, выжигаемого пламенем, что приводило к перебоям в работе двигателей.

Не все складывалось благополучно и у FW-190F-8 из III./KG200. Один из таких полетов стал последним для командира группы майора Хельмута Фидебанта. Во время полета к Берлину на малой высоте у него неожиданно вышел и раскрылся парашют подвешенного под фюзеляжем грузового контейнера. Его купол захлестнуло вокруг хвостового оперения. В итоге самолет врезался в землю около Вустерхаузена, в 70 километрах северо-западнее Берлина, и летчик погиб. Впрочем, все эти самоотверженные действия уже были абсолютно бесполезны. 30 апреля фюрер застрелился, а через два дня остатки берлинского гарнизона капитулировали.

Тем временем последние подразделения транспортной авиации уже сдавались в плен. Предпочитая, естественно, плен американский. 2 мая Ju-52/3m из TG3 перелетели на аэродром Херцогенаурах, где и были приняты американцами. Более креативно поступил командир легендарной авиагруппы TGr.30, в конце войны базировавшейся на аэродромах на севере Германии и еще недавно летавшей в «крепости» на берегу Атлантического океана. Летчикам попросту разрешили использовать оставшиеся самолеты по своему усмотрению.

В результате трое летчиков улетели на штабном Fi-156 в сторону Нюрнберга, где находились их дома. Самолет незамеченным пролетел на малой высоте весь маршрут, после чего сел в поле вблизи Ансбаха. Однако тут немцев сразу арестовали американские солдаты. Другой «Шторьх» приземлился в Штраубинге. Больше всего повезло экипажу Не-111, который совершил вынужденную посадку в поле недалеко от Франкфурт-Хохста рано утром 9 мая. Летчики быстро переоделись в гражданскую одежду и, что называется, удрали. Когда американские солдаты прибыли на место, они нашли только униформу внутри фюзеляжа.