Ангел смерти - Себастиан Кейн

Заметив, что Этос отвернулся, Гадюка на мгновение остановился.

– Смотри, – приказал он. – Лицом ко мне!

Этос устремил взгляд сквозь стекло на ужасную работу, которую выполнял убийца.

– Это твоя работа! – проорал он. – Смотри!

И продолжил.

Постепенно крики перешли в стоны. Мольбы превратились в шёпот. Наконец Гадюка отвлёкся от своего занятия, напирая на Этоса через стекло.

– Этот человек умрёт через три дня. И в этом твоя вина. Это та милость, которой ты наградил его.

– Нет, – простонал Этос.

– Да, – сказал Гадюка. – Он будет испытывать жуткую боль. Готов ли ты убить его теперь? Положишь ли ты конец его страданиям?

– Да! – воскликнул Этос. – Пожалуйста! Я убью его! Позвольте мне убить его!

Гадюка отрицательно покачал головой.

– Я так не думаю. Ты уже принял решение. Теперь ты будешь наблюдателем. Ты будешь смотреть, как этот человек умирает.

Этос медленно сполз вниз по стене. Его голова безвольно висела на плечах, а из глаз текли слезы – уже в течение долгого времени.

– Почему?

Гадюка покачал головой.

– Следует признать, что этот человек не заслуживал того, чтобы умереть такой ужасной смертью. Это твоя заслуга. Тем не менее, он заслуживал того, чтобы умереть. Все они заслуживают этого. Я бы никогда не убил человека, который не сделал ничего плохого.

– Как и моего отца? – воскликнул Этос, он был слишком потрясён болью и яростью, и ему было всё равно, какие будут последствия.

– Твой отец, – произнёс Гадюка, – безусловно, заслуживает смерти. Но ты ведь никогда не знал, кто твой настоящий отец. Ты говоришь о том человеке, который нашёл тебя, не так ли?

Этос отвернулся, не желая доставлять Гадюке удовольствие своим ответом.

– Конечно, ты не знаешь. Позволь мне рассказать тебе. Он пришел в Зазасспур, чтобы продать тебя.

– Это неправда! – сказал Этос спокойно. – Это неправда!

– Это правда. Если бы это было бы не так, почему же твоя приёмная мать никогда не искала тебя?

Этос снова отвернулся, пряча лицо в руках.

– Я вас не слышу.

– Тогда послушай вот что, Этос, – в голосе Гадюки прозвучала сталь .– Это реальный мир, а реальный мир полон боли. Жизнь – это боль, Этос.

Он посмотрел назад на человека.

– Смерть награда, а не наказание. Помни это, Этос.

Плача, Этос упал. Он был здесь ещё очень долго, с самого утра продолжая громко и отчетливо слышать стоны человека в соседней комнате.

Он чувствовал отвращение, отвращение и ужас. Ощущал угнетающее чувство одиночества. Но острее всего была глубокая боль от предательства.

Как бы Этос ни ненавидел, как бы не боялся его, Гадюка представлялся Этосу отцом. В конце концов, он обучил его.

Впрочем, теперь ему казалось, будто Гадюка уничтожил в нём всё человеческое и смеялся от того, как проделал это.

Глава 15

Отряд Энтрери

Это была ночь криков.

Из двух отрядов, посланных для захвата Этоса, только один воин пережил эту схватку. Единственный выживший лежал среди павших как мёртвый, пока не прибыло подкрепление сил Сета. Солдат был трусом и предателем.

Или, возможно, размышляла Некисет, наблюдая, как он корчился и стонал от горячего поцелуя углей, мужчина сказал ей правду, когда утверждал, что был избит и потерял сознание, а в себя пришёл только после. Для неё не имело значения, был ли человек трусом или нет. Она всё равно наслаждалась бы его криками и мольбами о жалости. Его смерть послужит примером другим. Он провалил задание, и его неудачу не потерпят.

Однако, как ни было ей приятно наблюдать за наказанием, Некисет была недовольна, поскольку не забыла, что означала эта пытка неудачливого солдата – задание было провалено и снова один из избранных для вечного служения Сету смог ускользнуть от них. Ходкамсет будет недоволен, и даже Некисет побледнела при мысли о его гневе.

Тот, кто помешал им, прибыв в разгар схватки и напав на силы Сета сзади, был Ночным Охотником. Будь проклят этот настырный мальчишка! Если бы не его вмешательство, избранная жертва была бы у них в руках! Но кто мог предсказать его внезапное появление в такой важный момент или его свирепую защиту этого Этоса?

Шагая в задумчивости по залам, она предоставляла последние часы жизни умирающего мужчины. Да, было очевидно, что Ночной Охотник должен быть устранен. Он был неизвестной величиной и в будущем не участвовал ни в каких её планах.

Но реальной проблемой был Этос. Как теперь снова можно его завлечь? Прямые попытки заманить его в ловушку и поймать дважды провалились и теперь он будет осторожен более чем когда-либо. Не было никакого способа определить, где и когда он появится снова.

Внезапно в голову жрице пришла идея. Она обдумывала её, выискивая недостатки в формирующемся плане. Когда же Некисет удостоверилась, что всё сработает, то набралась мужества. Ходкамсет сегодня был не в настроении, и будет мудрее не вставать у него на пути, чтобы не стать объектом для его недовольства. Но всё же время было существенным фактором.

Собираясь с духом перед тем как войти, она подошла к покоям верховного жреца.

– Да? – спросил он, когда она постучала, и тон его голоса ясно говорил о недовольстве тем, что его потревожили.

Женщина вздохнула и смело открыла дверь.

Жрец стоял на возвышении с церемониальным кинжалом в одной руке. Он выглядел так, словно испытывал сильное желание использовать его на Некисет.

– Ты помешала моим размышлениям, женщина, – рявкнул он, и огонь тлел в его глазах. – Ты что, не видишь, что я провожу ритуал?

На алтаре перед ним, привязанная за руки и ноги, лежала молодая женщина, едва ли не девочка. Ужас и смирение были в её глазах. Без сомнения, рабыня, выбранная для ритуальной жертвы, чтобы высший жрец смог связаться с Сетом. Надежда вспыхнула в её бледно-голубых глазах, когда она увидела Некисет. Но жрица едва ответила на её взгляд. Что ей эта рабыня, назначенная в жертву? У неё были более неотложные дела.

– Мы идём к цели не с той стороны, – сказала жрица, стараясь не вздрогнуть перед пристальным взглядом Ходкамсета.

– Какой цели? – проворчал он.

– Нашей миссии здесь. Поймать избранного.

Его глаза сузились.

– И как же?

Она проигнорировала угрозу в его взгляде и продолжила:

– Мы ищем этого человека