Записки начальника нелегальной разведки - Юрий Дроздов

Свое Отечество нелегалы любят каждый по-своему.

Один из них - видный, осанистый, весьма представительной внешности, периодически приезжая домой в отпуск, отдыхал в глуши, в нашей нечерноземной полосе. Он усаживался с семьей в свою автомашину и забирался в забытую всеми глубинку Псковщины, куда и добраться можно было только по сухопутью, а выбраться во время осенних дождей только с помощью трактора. Он ловил рыбу, собирал грибы, скорбел у заброшенных солдатских могил, скрипел зубами от злости посреди брошенных русских деревень, стонал от бессилия и душевной боли. Как-то он высказал все и эту боль в беседе с одним секретарем парткома КГБ. Тот его не понял. А этот нелегал там, в этом захолустье и разореньи, черпал силы и вдохновение для своей нужной работы за рубежом.

Мне знакомо это чувство. На берегу Оки, близ полузаброшенной деревушки Ташинка, что лежит в гору по проселку после паромной переправы через Оку у г._Касимова, мы с женой провели как-то дней десять, поставив палатку под развесистым кустом. Хозяин находившегося рядом дома - солдат-инвалид, попавший в плен к немцам в 1941 году и вернувшийся только в 1956 домой,_- настрадавшись, вспоминая свою и вообще "заграницу", сказал: "Судьба... Вот пересади червяка из горькой редьки в сладкую свеклу - не выдержит, подохнет... Нда, мы такие, нам без России нельзя!".

Молодые разведчики-нелегалы внимательно изучали опыт ветеранов и относились к нему с огромным уважением. Вернувшись на отдых на Родину, они спешили встретиться с нелегалом-тренером, чтобы поблагодарить его за "напутствия на боевую работу, за полезный товарищеский совет".

Некоторые даже свою признательность выражали в стихах:

Ветеранам службы

По шумному проспекту лишь пять минут ходьбы

К воротам Александровского сада.

Здесь в строгой тишине так много от судьбы

Команды Зорге, Абеля и Радо.

И вот ты здесь стоишь, к ним голову склонив.

Ведь это их сердец огонь остался.

И ныне, и вовек, пока последний жив,

Не разорвать цепи, как ни пытайся.

Как много подарили тепла они тебе,

Усталые, уверенные люди,

Но права не имели мы их узнать в толпе,

Пусть даже в праздники, не говоря про будни.

Ты больше не пойдешь по этим адресам,

Тепло знакомых рук тебя не встретит.

И только, если ты им не изменишь сам,

Огонь сердец их путь тебе осветит.

Ты снова здесь стоишь, к ним голову склонив,

Ведь это их сердец огонь остался.

И ныне, и вовек, пока последний жив,

Не разорвать цепи, как ни пытайся.

Это стихотворение в нарушение всех законов разведки пришло в тайнописи. Молодые нелегалы, ушедшие недавно на работу за кордоном, в своем письме просили не журить их за это. В этом стихотворении, написанном молодыми разведчиками,_все: любовь к Родине, клятва в верности и отрешение от сомнений в правильности выбранного пути в наше трудное время.

ГЛАВА 9. СПЕЦНАЗ

В 1992 г. во время моих встреч с российскими, французскими и американскими журналистами, мне задавали один и тот же вопрос: разведка и терроризм.

Российские журналисты требовали, по крайней мере, осудить те действия бывшей моей службы, которые были связаны с насилием. "Ведь раньше считалось, что последним случаем, когда КГБ прибег к акту террора за рубежом, было при Хрущеве убийство советским агентом украинского националиста С.Бандеры. Кто поручится за то, что нашему агенту за рубежом снова не будет дан приказ устранить, скажем, перебежчика?"

Иностранные же корреспонденты ставили вопросы профессиональнее, считая, что спецподразделения в спецслужбах есть и должны быть. Их интересовало, имело ли наше Управление какое-либо отношение к борьбе с терроризмом. Есть ли у нас информация о западно-европейских террористических группах типа немецкой "Красной Армии" или ближневосточных группах Абу Нидаля, Карлоса? Не пытались ли мы проникнуть в одну из них? Какова моя точка зрения по поводу деятельности этих групп? Были ли какие-либоофициальные директивы о том, как относиться к ним в случаях соприкосновения?

Я не смог удовлетворить их любопытства в полном объеме, ибо наше Управление не решало каких-либо вопросов, связанных с террористической деятельностью. Все, что опубликовано в последние годы за рубежом о причастности Восьмого отдела Управления "С" к терроризму,- не более, чем свободный полет фантазии авторов.

После окончания Великой Отечественной войны в течение ряда лет подразделения спецназначения бывшего IV Управления МГБ СССР, действовавшие в тылу противника и против оставшихся в живых бандитов и пособников нацистов, были свернуты.

Восьмой отдел Управления "С", который сформировался в середине 70-х годов из некоторых бывших сотрудников этих подразделений, был ничем иным, как информационной и научно-исследовательской разведывательной структурой, отслеживавшей оперативными средствами все, что касалось сил специального назначения стран НАТО. Отдел, естественно, проводил подготовку спецрезервистов на случай возможных военных действий, как это делается в любом государстве.

События в Афганистане заставили нас создать в 1978-1980 гг. и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа "Зенита" и "Каскада". Встретившиеся там трудности доказали ошибочность принятого в 50-е годы решения о прекращении деятельности частей специального назначения.

31 декабря 1979 года я и Вадим Алексеевич Кирпиченко в присутствии Владимира Александровича Крючкова докладывали Юрию Владимировичу Андропову о нашем участии в афганских событиях. После окончания беседы я сказал о том, что нужно уже сейчас, оценивая этот опыт, подумать о формировании специального кадрового подразделения в системе КГБ. Юрий Владимирович посмотрел на меня, не ответив ни слова. В середине января произошла очередная встреча. Я уже пришел с бумагой, в которой была изложена идея создания "Вымпела". В течение 1980 года, после неоднократных обсуждений, согласований в правительстве и Политбюро, руководство КГБ согласилось с необходимостью образования такого спецподразделения.

На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в Комитете Государственной Безопасности СССР совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в "особый период".

Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой Советского Союза Эвальд Козлов, боевой капитан 1 ранга из морских погранчастей КГБ. А потому назвали отряд "Вымпел", по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же наименование было скучное - Отдельный учебный центр КГБ СССР.

Таким образом, "Вымпел" создавался на основании решений Совета обороны страны для выполнения заданий за рубежом. Государство, используя хотя бы одного человека из этого подразделения, должно было возлагать на себя- и возлагалоочень высокую ответственность. Приказы о проведении операций мог отдать только председатель КГБ, и только письменно.

Каждый раз, когда дело касалось "Вымпела", я даже не спрашивал Владимира Александровича Крючкова, есть ли по этому поводу решение Совета обороны. Ибо каждый раз, когда это было необходимо, вопрос выносился на самый высокий уровень. И каждый раз Совет Министров СССР, Центральный Комитет партии, Политбюро, руководство Комитета Государственной Безопасности тщательно взвешивали все последствия, которые могли возникнуть, если придется задействовать подразделение.

Однако случаев рассмотрения вопроса о задействовании "Вымпела" где-то за рубежом на моей памяти не было. Потому что проводился скрупулезнейший анализ ситуации, детально оценивалась обстановка, возможности разрешения проблемы обычными средствами.

После того, как решение о формировании "Вымпела" было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: "Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было!"

Равных им действительно не было. И по степени готовности пойти на риск, и по степени оперативной выдумки, разведывательной находчивости. Они доказали свое право на существование и доказали право гордиться своей профессией и своими навыками. Главная особенность "Вымпела" состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь.

Они по сей день с большим уважением относятся к своим потенциальным противникам, ибо не понаслышке знают об их опыте, их методиках, тактике, способностях, умениях: некоторые сотрудники "Вымпела" прошли (естественно, нелегально) "стажировку" в подразделениях специального назначения НАТО.

На территории ряда стран были оборудованы тайники с хранящимся там специальным снаряжением для разведывательно-диверсионной деятельности в "особый период". Есть ли они сейчас? Скажу так: пусть от этого вопроса поболит голова еще кое у кого.