Вальдор: Рождение Империума - Крис Райт

Плечи Ушотана опустились, и он сплюнул кровь. Несмотря на это, он продолжал орудовать клинком, продолжая теснить Вальдора и блокировать удары.

— Думаю, что смерть настигла их всех, — выплюнул он, пытаясь выдавить еще одну мрачную улыбку.

— В конце концов она придет за каждым из нас.

— Но не за тобой, — ответил Ушотан, отступая и вкладывая всю силу во внезапный рывок, который на мгновение остановил Аполлоническое Копье, удерживая его за потрескивающей сетью избыточных электроразрядов. Впервые их лица находились так близко — безликая маска из чистого золота и грубая чугунная решетка шлема. — Я всегда знал, что ты нас всех переживешь, потому что видел, что ты сделал с остальными нами. Эти… Ангелы будут сражаться за тебя в данный момент, но однажды поймут, кто ты такой. Они увидят, что ты идешь за ними, но будет слишком поздно. Мы все — расходный материал, каждый из нас, кого Он создал для этих войн. Все, кроме тебя.

Вальдор вырвался из захвата и отбросил его назад, собравшись с духом. Он чувствовал, как прилив сил струится по его сухожилиям, наполняя знакомым холодным боевым совершенством. Он даже мог предвидеть конец этого противостояния — возможные исходы быстро убывали, безжалостно сужаясь до сингулярности очередной победы.

— Я — ничто, — возразил Вальдор, обнаружив, что произнес эти слова яростнее, чем планировал. — Всего лишь инструмент, который отбросят в сторону, как только он выполнит свою функцию.

— И какую же? Знаешь ли ты её вообще? Или ты просто подыгрываешь в надежде, что всё станет очевидным несколько позже?

В этот момент Вальдор и обнаружил брешь, оплошность уставших рук, тяжелых от молочной кислоты. Он бросился в атаку, взмахнул копьем и нанес точный, смертельный удар. Ушотан попытался парировать и почти смог это сделать, но атака была просто идеальна, и пылающее острие оружия пронзило нагрудник примарха, отбросив его назад.

Ушотан взревел, хватаясь за древко копья Вальдора и пытаясь освободиться от него, но к этому времени расщепляющий заряд уже разошелся по примарху, испепеляя то, что осталось от его доспеха и сжигая тело изнутри. Вальдор отбросил его на заснеженную землю древком копья.

Сотрясающий удар, от которого пошла волна, заплясавшая по окрестностям, сломал позвоночник Ушотана. Облаченные в серое Ангелы с хладнокровием подались вперед к ним обоим, оттесняя последнюю из разномастных армий примарха назад к горному хребту, оставляя за собой горящие корпуса техники и замерзающие трупы.

Вальдор отключил расщепляющее поле своего копья и опустился на колени рядом со своей жертвой.

Он сразу достал из–за пояса длинный кинжал. Ушотан, увидев это, сразу же издал последний сухой смешок.

— Милосердие, да? — лицо исказилось от боли, пока он хрипел. Вблизи на его обнаженной коже виднелись черные отравленные прожилки. — Последнее оскорбление. Ты всегда был жалким ублюдком.

Вальдор приставил острие ножа к сердцу противника. Из–за горящего прометия снег падал вокруг коричневыми хлопьями.

— Я говорил то, что подразумевал, лорд-примарх. — произнес он. — Мне это не доставляет никакого удовольствия. Ты был одним из лучших командиров.

— А кто теперь поведет твои новые игрушки? Будут ли у них свои командиры?

— Нет. Они потеряны.

— Ха. Тем лучше для тебя. Высший Лорд была права — ты не выносишь конкуренции.

— Это не было моей виной.

— Конечно же, нет, — Ушотан судорожно сглотнул, выкашливая густую кровь. — Знаешь, когда мы были в Маулланд Сен и я сказал, что мне тебя жаль, я не шутил. Я совершенно не пытаюсь тебя взбесить. Мне действительно жаль тебя.

Вальдор положил руку на рукоять кинжала и замер на мгновение.

— Я жил, генерал-капитан, — прохрипел Ушотан. — Это было кратко и болезненно, но клянусь всеми девятью кругами Ада, я жил. Я бы предпочел, чтобы все было именно так, а не так, как у тебя — ни радости, ни ненависти, ни страха. Нерушимый без развития, бессмертный без страсти.

Как только Вальдор приготовился надавить, он внезапно увидел далекое будущее — государство, вырвавшееся из реальности в холодные залы неведомого времени, где сама галактика погрязла в сражениях и целые миры были брошены в пламя; будущее, где на волю вырвались чудеса и безумие, с воплем пробивавшиеся сквозь арку реальности; будущее, где основы физики трещали от жадного потока ужасающего абсурда, а он всё оставался таким же неизменным, таким же холодным, чистым, непоколебимым и неспособным испытывать что–либо, кроме вездесущего давления бесконечной ответственности.

— Что же осталось в тебе, Константин? — Ушотан тяжело дышал, пузырьки крови просачивались между его обожженными губами. — Что такого Он может отнять у тебя, чего еще не отнял?

Вальдор глубоко вздохнул, после чего вонзил кинжал, положив конец мукам примарха. Какое–то мгновение он оставался безучастным, склонив голову, пока вокруг него бушевала буря и покрывала землю тонким слоем бледно-серого падающего снега.

Он медленно вынул кинжал.

— Ничего, — ответил Вальдор едва слышно, — совсем ничего.

Самонас спрыгнул с шатающейся платформы и упал, врезавшись прямо в разрушающуюся конструкцию стены. Он пронесся сквозь ряды склянок, сбивая их и поднимая сверкающую волну стекла во вспыхивающее пламя. Меньше секунды он провисел над бурлящей плазмой, подобно пылинке аурамита, несущейся навстречу разрушению. Именно в этот момент он в последней раз и увидел тело Астарте, прежде чем оно кануло в небытие — платформа закрутились, словно фитиль в пламени, после чего всё взорвалось в бурлящем окружении света и жара.

Даже несмотря на превосходную броню, взрывная волна кромешного ада была оглушающей. Зрение резко отключилось, и он не видел ничего, кроме ослепительно-белой вспышки, а тактические сенсоры утонули во взвеси искажений. Самонас смутно ощущал разрушающиеся полки, как только пытался использовать их для замедления своего спуска, вжимаясь в металлические пластины, чтобы его падение было хоть чуточку менее сокрушительным. Когда он наконец–то соприкоснулся с рокритовым полом, то ощутил себя так, словно в него врезался неуправляемый грузовик — обе ноги вспыхнули в агонии, и он почувствовал, как ломаются кости. Тяжелые куски металла с грохотом падали вокруг него, хлопая подобно дождю из лавы среди плавящегося и бурлящего мира магмы.