Зеркало Кассандры - Бернар Вербер

— Какой-то тип недостаточно быстро едет перед тобой в машине, что ты говоришь? — спрашивает Фетнат.

— «Эй, кретин, езжай давай»?

— Неплохо.

— Кто-то к тебе пристает?

— «Ты мне осточертел!»

— «Ты мне осточертел, блин, дерьмо, п…к!» будет лучше. Так богаче. Не бойся давать ряд определений. Да уж, дара у нее нет, но она полна воли к победе. Немного усердия, и все получится.

— Какая-то женщина слишком шумит?

— Э-э… заткнись, уродина?

— Сойдет. Как следует упирай на «о»: урОдина.

— УрОдина.

— Сильнее.

— УрО-Одина, заткнись!

— И сразу же добавляешь угрозу физического воздействия.

— УрО-Одина, заткнись! А не то морду разобью! Так?

— Да… Так лучше. Надо потренироваться перед зеркалом, ругательства должны слетать с языка сами. Очень важна расстановка акцентов. Оскорбление с плохо отработанными ударениями может стоить тебе жизни.

— Не забывай о сопутствующих гримасах и жестах, — напоминает Фетнат. — Рот искривлен, нижняя губа опущена, кулаки сжаты, плечи сгорблены.

Кассандра принимает позу рассерженного бульдога. Все делают замечания, исправляя положение ног, торса, рта.

Мы применяем технику устрашения, как животные. Оскорбление может помочь избежать драки. О силе надо заявить и лишь потом демонстрировать ее в деле. Интересно.

— Чтобы получить диплом бомжа, еще надо научиться плеваться. Таким способом ты подкрепляешь оскорбление.

— «Эй, урод, ты мне осточертел, дошло?» — и тут же сплевываешь, завершая фразу. Поняла? — поучает Орландо.

— Это усилит эмоциональность твоей речи, — соглашается Фетнат.

Кассандра предпринимает несколько попыток, но выплевывает всего лишь пару прозрачных капелек.

— Можно подумать, тебе слюны жалко. Смотри, чтобы нормально плюнуть, нужно сначала прочистить горло, желательно шумно. Собираешь слюну, перекатываешь ее во рту из стороны в сторону, пока не почувствуешь ее вкус, и придаешь губам форму пушечного ствола, готового выстрелить. Прицеливаешься и плюешь. Чем больше человек тебя бесит, тем ближе к его лицу пролетает плевок.

Кассандра, подбадриваемая остальными, упражняется, но успеха не достигает. Она уже хочет оставить попытки, но каким-то образом собирает слизь из глубины носа и наконец делает мощный плевок.

Она заслуживает аплодисменты.

— Тебе нужно будет поупражняться в прицельной стрельбе. Не забывай хорошенько прочищать нос. Чем громче звук, тем лучше результат.

— Не получается плевать — можешь пукать, — советует Орландо.

В качестве подтверждения он звучно пускает ветры. Трое остальных жителей Искупления следуют его примеру, каждый в своей тональности и диапазоне. Кажется, эти кишечные успехи радуют их, словно детей.

— В молодости я умел исполнять национальный гимн, — говорит Фетнат. — Но с возрастом уже не так хорошо владеешь внутренними органами.

Я не умею делать это по заказу.

— Давай, твоя очередь, мы тебя слушаем.

— Э-э… нет, увы, я не умею.

Все смотрят на нее разочарованно. Кассандра делает безрезультатные попытки, ее лицо морщится от усилий.

— Будешь есть белую фасоль, и все отработаем, да, Царевна? — говорит легионер покровительственным тоном.

— Уж если не умеешь пердеть — рыгай! — наставляет Ким.

Этого я тоже не умею.

Точно так же, как до того они пускали ветры, обитатели Искупления с восторгом начинают серию музыкальной отрыжки. Орландо, рыгая, исполняет мелодию песенки «Братья Жак». Истинный виртуоз.

Кассандра пытается рыгнуть, но у нее ничего не выходит.

— Чтобы заслужить звание гражданина Искупления и окончательно вступить в наши ряды, остается выполнить еще одну маленькую формальность, — объявляет Эсмеральда, убирая со лба длинные пряди. — Терпеть грязь, крыс и зловоние, плеваться, пукать и ругаться недостаточно. Надо стать алкоголиком. Мы видели, что ты отказываешься от превосходного двенадцатиградусного божоле. Но мы бомжи, черт подери! Фетнат, пора продолжить ритуал посвящения.

Бывшая актриса делает величественный взмах подбородком, и они вместе с сенегальским марабу удаляются в его хижину. Фетнат выходит из домика через несколько минут, держа в руках золоченый кубок, от которого поднимается вверх голубоватый дымок. Он торжественно протягивает кубок Кассандре.

— Что это? — спрашивает девушка, недоверчиво рассматривая покрытую язычками пламени поверхность напитка.

— Домашний рецепт. Коктейль «Добро пожаловать», или «Кир Искупления». Можешь называть его «Эликсир долголетия», — информирует Эсмеральда.

— Но он дымится…

— Это я ликер «гран марнье» поджег. Ничего не дает в плане вкуса, но выглядит эффектно, — поясняет Фетнат.

— Все, что мы можем тебе сказать, так это то, что в секретный состав нашего волшебного эликсира входят анисовый ликер, водка и пиво, — считает нужным сообщить ей Ким.

— Еще есть текила, чтобы анисовый ликер лучше проскакивал, — добавляет Фетнат. — Они вместе хорошо идут.

— А белое вино ты не добавляешь? — спрашивает Орландо.

— Очень немного. На палец. Еще сироп из миндального молока и имбиря, для вкуса. И конечно, кюрасо — для цвета. Все остальное — вопрос дозировки, но это секретный рецепт.

— Он не опасный? — спрашивает Кассандра неуверенно.

Все начинают чесаться.

— Нет. Только тому, кто не очистился, химическая смесь нанесет ущерб, но если в сердце твоем нет грязи, бояться тебе нечего, — бормочет Ким.

— Ой, только не начинай ты свои идиотские поговорки. Ненавижу их.

Часы Кассандры продолжают показывать: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 13 %». Она вдыхает запах жидкости, узнает анисовые и перечные нотки.

Пробует кончиком языка, не может удержаться от гримасы.

— Залпом, Царевна! До дна! — советует Орландо.

Девушка колеблется. Она поднимает глаза, внимательно осматривает окрестности. Не замечает ни одной камеры.

Пробабилис не имеет никакой возможности оценить уровень риска моего положения. Даже если система видит меня благодаря камерам Кима, подвергнуть анализу содержимое кубка она не в состоянии. Я предоставлена сама себе. И своей интуиции.

Ким подходит к Кассандре:

— Забудь, что ты во Франции. Представь, что ты — ученик шамана в Амазонии и хочешь приобщиться к туземным традициям. Ты должна выпить местный магический напиток.

Африканский колдун со знанием дела кивает головой.

И Кассандра пьет.

— Глоток! И еще! И еще! — хором кричат обитатели Искупления, подбадривая ее.

Бирюзовая жидкость течет по ее пищеварительному тракту, словно средство для прочистки засоров по медной трубе водопровода. Кассандра несколько раз сглатывает, давится слюной и начинает глубоко дышать.

— Ну? — спрашивает Ким.

Она чувствует присутствие какого-то острого предмета внутри своего тела. Колющего и обжигающего одновременно. Ей кажется, что раскаленный метеорит горит у нее в груди. Что пылающая лава течет по ее венам. Ее мутит, но вызвать тошноту она не может.

Все с непроницаемыми лицами смотрят на нее.

Как сказала Эсмеральда — «Второе испытание — всего лишь формальность»?

Мир вокруг нее раскачивается и двоится. А потом вдруг приобретает прежнюю устойчивость.

Кассандра улыбается. Она рыгает, шатается, ее охватывает неодолимая дрожь.

— Ну, Царевна? — с любопытством спрашивает Ким.

Она качает головой:

— Нормально.

Зря я волновалась. От моей чрезмерной чувствительности недалеко и до паранойи. Это просто алкоголь, фруктовый сок или перебродившее зерно.

Все смотрят на нее с некоторым беспокойством.

— И?.. — спрашивает Эсмеральда.

— Все хорошо, со мной все в порядке.

— Все в порядке? — удивляется Фетнат.

— Все в порядке.

Все четверо успокаиваются и одобрительно улыбаются.

— Ладно… — говорит Эсмеральда, — в таком случае, можно считать, что последнее испытание пройдено с блеском. Она выдерживает алкоголь. Теперь она полностью наша.

— Браво!

Все поют хором:

— Она своя, она пьет эликсир не хуже, чем я-я-я!

Все держатся за руки. Скулы девушки стремительно краснеют. Она обмахивается, ее лицо начинает гореть. Кассандра улыбается, пытаясь сделать вид, что не происходит ничего особенного.

— Иди за щитом, — говорит Орландо.

Ким Йе Бин возвращается с фанерным щитом и большим черным фломастером. Эсмеральда хватает щит, зачеркивает слова «4 жителя», написанные под вывеской «Искупление», и пишет «5 жителей».

В этот момент Кассандра замирает, широко распахивает глаза и с расширенными зрачками падает навзничь. Она больше не шевелится.