Экслибрис. Лучшие книги современности - Митико Какутани

детстве Ноя в Южной Африке во времена апартеида. Это также красноречивое признание автора в любви к матери.

«Бесцветный» – не просто леденящий душу рассказ о детстве Ноя в Южной Африке во времена апартеида. Это красноречивое признание автора в любви к матери, которая росла в хижине с четырнадцатью двоюродными братьями и сестрами и поклялась, что сыну не придется взрослеть, выплачивая то, что она называла «черным налогом». Под этим подразумевалась необходимость «поднимать прошлые поколения к нулевой отметке, вместо того, чтобы использовать средства для собственного продвижения вверх», так как «предшествующие тебе поколения были ограблены».

Это история горячо религиозной женщины, которая приписывает вере свое чудесное спасение от огнестрельного ранения в голову; женщины, которая водила сына по воскресеньям сразу в три церкви, а также на молитвенное собрание по вторникам, на чтение Библии по средам и в молодежную церковь по четвергам. Даже когда на улицах случались беспорядки и мало кто осмеливался выходить из домов.

Имена, которыми называют детей народа ко́са, традиционно имеют значение, пишет Ной. Имя матери, Патрисии Номбуйисело Ноа, означает «Та, что отдает»; имя двоюродного брата, Млунгиси, – «Тот, кто улаживает дела». Мать, добавляет Ной, намеренно дала ему имя Тревор: «это имя в ЮАР ничего не означает, такого в моей семье еще не было». «Это не было даже библейским именем. Мама не хотела, чтобы судьба ее ребенка была предопределена. Она хотела, чтобы я мог отправиться куда угодно делать, что угодно, быть кем угодно».

Книги Барака Обамы

Мечты моего отца: История о расе и наследовании (1995)

Мы – перемены, к которым стремимся. Речи Барака Обамы (2017)

Под редакцией Э. Дж. Дионна-младшего и Джой-Энн Рид

Со времен Линкольна не было президента, который бы так мощно использовал красноречие – чтобы вдохновлять, убеждать, формировать взгляды. В знаковых речах Обама, глядя через призму истории, вычленяет значимость того или иного события, напоминая нам об идеалах свободы, справедливости и равенства, на которых была основана Америка. Ведь эта страна вот уже почти два с половиной века пытается выполнить обещания, данные в Декларации Независимости.

У Обамы, как у Линкольна и Мартина Лютера Кинга-младшего, широкий взгляд на историю; Америку он видит как «нескончаемую работу», как страну, израненную первородным грехом рабства, но способную преодолеть прошлое упорным трудом и самоотверженностью. И в выступлениях напоминает нам, как далеко продвинулась Америка со времен рабства и расового разделения, но как много еще предстоит пройти, чтобы создать более совершенный союз.

В речи, посвященной пятидесятой годовщине массового движения за избирательные права чернокожих американцев, президент Обама заявил, что марши протеста, проводимые этим движением, – «не музейная экспозиция и не каменный памятник, которым можно любоваться издалека». Скорее, это «первый шаг в нашем долгом пути к свободе», выражение «веры в то, что Америка еще не сформировалась до конца, что нам хватит сил для самокритики, что каждое последующее поколение может взглянуть на наши промахи и осознать: мы в состоянии переделать страну так, чтобы она соответствовала нашим высшим идеалам». Этот оптимистичный взгляд уходит корнями в Писание и обещание искупления, а также – в земную веру в способность людей постоянно работать над собой.

Пытливый разум и ораторский дар, которые оживляли речи Обамы-президента, проявили себя гораздо раньше – в мемуарах «Мечты моего отца» («Dreams From My Father: A Story of Race and Inheritance»), написанных в тридцать три года. Эти воспоминания настолько трогательные и читаются так легко, что кажется, будто молодой автор выбрал себе в призвание литературу, а не политику или юриспруденцию. Книга свидетельствует о врожденном таланте рассказчика, пластичном писательском стиле и том необычном сочетании эмпатии и отстраненности, которым обладают одаренные романисты и поэты. Это сочетание подразумевает взгляд со стороны на подробности эмоциональных переживаний, склонность к медитативным размышлениям и способность передавать и озвучивать впечатления людей, с которыми автор встречался во время странствований юности и в годы работы общественным организатором в Чикаго.

В книге рассказывается о взрослении молодого человека и его попытках примириться со сложностями расовой идентичности, ведь отец автора из Кении (он оставил семью, когда Обама был малышом), а мать – родом из Канзаса. Это история о стремлении узнать свои корни, где автор проявляет себя и как Телемах в поисках отца, и как Одиссей в поисках дома. Мальчик провел много лет с бабушкой и дедушкой по материнской линии на Гавайях, часто сталкиваясь с принципиальными вопросами веры и собственной принадлежности. Барак беседовал с друзьями о расовой идентичности и читал книги – Болдуина, Эллисона, Райта, Дюбуа, Малькольма Икса – в попытке «воспитать в себе чернокожего американца».

В предисловии к переизданным в 2004 году мемуарам «Мечты моего отца» Обама выразил надежду, что его личная история «поможет в чем-то описать расовый раскол, характерный для жизни американцев, а также изменчивое положение расовой идентичности – скачки во времени, смешение культур, – свойственное современной жизни». Как он отметил в программном выступлении на Национальном съезде Демократической партии в 2004-м, в речи, которая впервые привлекла к нему внимание всей страны, – «Ни в какой другой стране на Земле моя история даже не была бы возможна».

Там мы стали другими (2018)

Томми Ориндж

Название замечательного дебютного романа Томми Оринджа происходит от знаменитой строки Гертруды Стайн об Окленде, штат Калифорния: «Там нет никакого „там“». Для одного из персонажей Оринджа замечание Стайн о том, что Окленд, который она знала в детстве, исчез, – метафора того, что произошло с коренными жителями по всей Америке: их исконные земли украли, продали, раскопали, покрыли «стеклом и бетоном, проволокой и сталью».

Книга «Там мы стали другими» для Оринджа – индейца племени шайенн и арапахо из Оклахомы и недавнего выпускника специализированной программы в Институте искусств американских индейцев – мощно звучащая симфония об идентичности и значении дома, о семьях, памяти и силе повествования. Роман ломает стереотипные представления о жизни коренных американцев, которые годами пропагандировала американская культура – «скорбный образ поверженного индейца», «нас спасает Кевин Костнер, расстреливает из револьвера Джон Уэйн», – и показывает читателям правдивую ретроспективу, охватывающую три поколения.

Метко подмечая детали, сохраняя напряженный стиль повествования и постоянно переключаясь с одного действующего лица на другое, Ориндж знакомит нас с группой персонажей, живущих в Окленде (или имеющих там корни), чьи взаимосвязанные судьбы пересекаются на собрании коренных общин в Оклендском Колизее. Эти люди пытаются понять, кто они, и где