От судьбы не убежать - Айрис Джоансен

– В моем возрасте? А как ты почувствовала?

– На дедушкиной ферме заболела лошадь. Ветеринар не мог понять, что с ней, а я знала.

– Она что – тебе сказала?

– Нет, просто почувствовала. – Грейс пожала плечами. – Ветеринар сказал, что я угадала.

– И лошади делают то, о чем ты их просишь, да?

Подчиняются.

– Иногда. А иногда не обращают внимания на мои просьбы. Просто мне почему-то легче, чем другим, с ними общаться.

– А я уверена, что обращают. Дарлинг никогда у тебя не артачился.

– И у тебя перестал. Просто ему нужно было понять, что бояться нечего.

– После того, как ты ему сказала.

– Это ты ему сказала, разве не помнишь?

– Мама!

Поколебавшись, Грейс кивнула.

– Ладно, может, я немного преувеличила. Но если бы Дарлинг тебе не доверял, он ни за что бы не стал прыгать через барьер.

Фрэнки улыбнулась.

– Не расстраивайся, мама. Все нормально. Я всегда это знала. Только не понимаю, почему ты не гордишься этим. Так здорово иметь маму, которая умеет разговаривать с…

– Я же тебе говорила, что я не заговариваю…

– Да, но теперь я уверена, что Хоуп будет слушать, что ты ей говоришь, и буду уже меньше бояться на нее сесть.

Может, это и к лучшему, подумала Грейс. Уверенность никогда не помешает, а им с Фрэнки сгодится любое оружие, которым они только сумеют завладеть. К черту реальность и здравый смысл.

– Можешь не сомневаться, я замолвлю за тебя словечко. А теперь забудь о Хоуп, о Чарли и о том, что будет завтра. Тебе нужно поесть и ложиться спать.

– Тебе тоже?

– Конечно. – Грейс вошла в конюшню и посмотрела на лошадей, которых уже привели сюда и кормили два очень нервных конюха. – Надеюсь, Хоуп и Чарли успокоятся и дадут нам поспать.

Но Чарли и Хоуп и не думали успокаиваться. Хорошо еще, Фрэнки так устала, что сразу заснула, и шум ей нисколько не помешал. Грейс лежала на койке, прислушиваясь к грохоту, доносившемуся из стойл. Убедившись, что Фрэнки спит, она потихоньку встала, вышла наружу и остановилась у дверей конюшни. Дежурный охранник выпрямился и перехватил винтовку.

– Я никуда не собираюсь. Просто хочу подышать воздухом.

Охранник молча смотрел на нее, но его губы растянулись в презрительной усмешке.

Не обращая на него внимания, Грейс вглядывалась в темный лес, окружавший ферму. Возможно, где-то там прячется Килмер. Она чувствовала себя одинокой и брошенной. Ей хотелось его увидеть. Странно. Секс был главным в их отношениях, но после отъезда с ранчо Грейс вспоминала вовсе не обнаженного Килмера, склонившегося над ней в амбаре. Перед глазами стояло его смеющееся лицо, когда он скакал с Фрэнки через поле.

Что бы она там ни говорила Марво, а прошедший день принес ей одни разочарования. Если Пара и помнила ее, никак этого не показала. Все, чего она добилась от них много лет назад, исчезло, и теперь приходилось начинать заново. Но возможно, она ошибается. Следующие несколько дней покажут.

Но сколько времени даст ей Марво? Он, не задумываясь, отберет у нее Фрэнки, чтобы подстегнуть процесс. Проклятье, этого нельзя допустить.

Какой смысл торчать тут и смотреть на лес, точно средневековая дева, ждущая рыцаря, который ее спасет. Рассчитывать придется только на себя. Конечно, Килмер обязательно поможет, если появится такая возможность, но самое главное придется делать самой.

Пора возвращаться к работе. Нечего тут стоять, предаваясь тоске и позволяя охраннику глазеть на себя.

Грейс вернулась в конюшню и подошла к стойлам. Увидев ее, лошади еще больше забеспокоились.

Понимаю, вы недовольны. Я вторглась на вашу территорию. Привыкайте. Это будет повторяться.

Она села в проходе напротив стойл и прислонилась к стене.

Привыкайте ко мне. Я не сделаю вам ничего плохого. Я тут такой же пленник, как вы. Знаю, вам уже причиняли боль, но, если вы со мной подружитесь, вам больше не придется бояться, что кто-то попытается вас оседлать. А я постараюсь делать это как можно реже – только ради вашей безопасности.

Слушают ли они? Если да, то как на это реагируют? Грейс знала, что у нее получается войти в контакт с некоторыми лошадьми, но не представляла глубины этого общения, не знала, насколько ее понимают. Могла лишь надеяться, что они чувствуют ее настроение.

Неприязнь, с которой ее встретили лошади, отнюдь не обнадеживала.

Вы не хотите слушать, что я говорю. Понимаю. Но я должна говорить, потому что это правда, и ко всему прочему ваш враг – и мой враг тоже. Поэтому я буду здесь днем и ночью, пока мы не подружимся. Завтра вас ненадолго разлучат, но вы не должны бояться. Мы просто хотим поближе с вами познакомиться. Совсем ненадолго. Потом вы опять будете вместе.

Во всяком случае, они еще больше забеспокоились. Может, это хороший признак. По крайней мере, они ее слушают. Может быть.

Со мной моя дочь Фрэнки. Вы ее сегодня видели. Она маленькая, совсем ребенок, и она будет к вам очень добра. Обещаю, она для вас совсем не опасна.

Нужно повторять эти слова. Фрэнки неопасна. Фрэнки добрая. Снова и снова, пока они не поверят. Шанс есть. Насколько ей известно, ни один ребенок еще не приближался к Паре. Сын Марво восхищается лошадьми, но боится их. Лошади чувствуют страх и отвечают агрессией.

Фрэнки тоже боится. Значит, Грейс должна избавить дочь от страха или по крайней мере ослабить его.

Она выбрала для вас имена. Вы Хоуп и Чарли. Не очень звучные, но Фрэнки нравится; для нее эти имена исполнены смысла. Тот первый человек, который вас вырастил, дал вам имена? Наверное, он бы мне не понравился. Из-за его обиды страдаете вы.

Они нисколько не успокоились.

Продолжай говорить. Все, что придет в голову. Нужно лишь повторять фразы о Фрэнки. Снова и снова…

– Что я теперь должна делать? – спросила Фрэнки, остановившись перед Хоуп. – Может, попробую ее погладить?

– Не стоит, если не хочешь лишиться пальца. – Грейс улыбнулась. – Просто сиди тут и разговаривай с ней. Я выведу Чарли в загон и попытаюсь успокоить, чтобы он не переживал из-за разлуки с подругой.

Фрэнки опустилась на пол.

– А что мне говорить?

– Что хочешь. – Грейс окинула взглядом проход. – Это ваше личное дело. Я вернусь через пару часов. Не приближайся к стойлу. Если я тебе понадоблюсь, выйди к загону.

– Хорошо.

Сегодня утром Фрэнки выглядит растерянной, подумала Грейс. Но разве можно ее винить? Она сама чувствует себя неуверенно.

Грейс остановилась у ограды, глядя на Чарли.

Я тебе объясняла, что сегодня будет. Она вернется через несколько часов. Я знаю, как плохо ощущать себя беспомощным, но это ненадолго. Фрэнки нужно с ней познакомиться. Тот человек, твой враг, желает ей зла, но с помощью Хоуп она может спастись. Знаю, тебе все равно. Но, может, потом ты поймешь.

Последняя фраза была лишней. Чарли не думает о завтрашнем дне. Для него важно лишь то, что происходит сейчас.

Грейс открыла ворота загона.

– А теперь посмотрим, так ли сильно ты ненавидишь меня, как вчера…

Не успели эти слова слететь с ее губ, как Чарли бросился на нее. Грейс пригнулась, отпрянула и вскочила на ограду.

Чарли пронесся мимо, задев головой ее бедро.

Но не развернулся и не повторил нападение. А поскакал на середину загона. Вид у него был гордый, презрительный и независимый. Потом жеребец оглянулся, и Грейс буквально почувствовала исходившее от него удовлетворение и торжество.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь подавить нахлынувшую радостную надежду. Потом спрыгнула с ограды. Рано. Слишком рано.

Уже меньше злобы, чем вчера. Но ты показал мне мое место. Может, мы теперь успокоимся и просто постоим, без этих прыжков? Я устала. Мы оба почти не спали ночью.

Похоже, ничего не выйдет. Чарли встал на дыбы и снова понесся на нее.

Она прыгнула на ограду, но не успела забраться на верхнюю планку.

Чарли укусил ее за ягодицу и ускакал.

Черт, как больно. Она потерла укушенное место и повернулась к треклятому жеребцу.

Господи, да он как будто ухмыляется.

Играет?

Она замерла, борясь с надеждой.

Ну да, теперь ты радуешься. А чему? Мне следовало бы оставить тебя одного. Ты знаешь, что я этого не сделаю, но было бы неплохо тебя проучить. Я не буду с тобой играть, если ты сделаешь это еще раз. Я не такая сильная, как ты, и мне больно. Не верю, что ты хочешь меня покалечить.

А может, и хочет. Может, она ошибается.

Грейс медленно слезла с ограды, с опаской поглядывая на Чарли.

Он снова ринулся на нее!

– Она что, совсем тупая? – сказал Гийом. – Лошадь хочет ее убить. Так ей и надо.

– Тише. – Марво не отрывал взгляда от Грейс. Он наблюдал за ней уже больше часа. Бросок лошади, обманное движение женщины – все это напоминало смертельно опасный балет. И только в последние несколько минут он понял, что балет не такой опасный, как казалось вначале. – Она не тупая. И я не думаю, что лошадь хочет ее убить.