Пассажир из Франкфурта - Агата Кристи

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал полковник Манроу.

Мисс Ньюман ответила:

– Он говорит чепуху. Вам придется принять ответ профессора Шорхэма. Он волен поступать со своими открытиями, как считает нужным, и вы не можете принудить его подчиниться вашей воле.

– Нет, – сказал лорд Олтемаунт, – мы не собираемся вас принуждать или терзать, Роберт, и не будем требовать открывать свои тайники. Поступайте, как считаете нужным. Это решено.

– Эдвард? – позвал Роберт Шорхэм. Голос опять подвел его, руки задвигались, и мисс Ньюман быстро перевела:

– Эдвард? Он говорит, что вы – Эдвард Олтемаунт?

Шорхэм вновь заговорил, и она повторила за ним:

– Он спрашивает вас, лорд Олтемаунт, действительно ли вы всем сердцем и умом желаете, чтобы он доверил вам проект «Бенво». Он говорит, что вы – единственный человек в обществе, которому он когда-либо доверял. Если эта просьба исходит от вас…

Джеймс Клик внезапно встал. Взволнованно, быстро, словно молния, он подскочил к лорду Олтемаунту:

– Разрешите помочь вам, сэр. Вы больны. Вам нехорошо. Будьте добры, отойдите немного, мисс Ньюман. Позвольте мне… к нему подойти. Я… у меня его лекарства. Я знаю, что нужно делать. – Он сунул руку в карман и вытащил шприц. – Если сейчас же не сделать укол, то будет поздно… – Он поспешно взял руку лорда Олтемаунта, закатал ему рукав, защипнул кожу между пальцами и поднес шприц.

Но тут, оттолкнув полковника Манроу, Хоршем бросился вперед, схватил руку Джеймса Клика и выдернул шприц. Клик сопротивлялся, но Хоршем был гораздо сильнее, да и Манроу уже был рядом.

– Значит, это вы, Джеймс Клик, – сказал он. – Изменник, притворявшийся верным учеником!

Мисс Ньюман уже была у двери, она распахнула ее и позвала:

– Сестра! Быстрее сюда, быстрее!

Появилась сестра. Она бросила быстрый взгляд на профессора Шорхэма, но он отмахнулся и показал туда, где Хоршем и Манроу все еще держали вырывающегося Клика. Она опустила руку в карман своего форменного халатика.

Шорхэм с трудом произнес:

– Это Олтемаунт. Сердечный приступ.

– Сердечный приступ, как бы не так! – взревел Манроу. – Покушение на убийство! Держи этого приятеля, – бросил он Хоршему и подскочил к сестре: – Миссис Кортман? С каких это пор вы служите медсестрой? Мы совсем потеряли вас, с тех пор как вы улизнули в Балтиморе.

Милли-Джин все еще держала руку в кармане. Когда она вынула ее, в ней оказался маленький пистолет. Она взглянула на Шорхэма, но Манроу заслонил его собой, а у кресла инвалида встала Лиза Ньюман.

Джеймс Клик крикнул:

– Убей Олтемаунта, Хуанита, быстро! Убей Олтемаунта!

Ее рука взметнулась, раздался выстрел.

Джеймс Клик похвалил:

– Чертовски отличный выстрел!

Лорд Олтемаунт получил классическое образование. Он тихонько пробормотал, глядя на Джеймса Клика:

– Джейми? И ты, Брут? – и голова его упала на спинку кресла.

Доктор Маккаллок неуверенно осмотрелся, не зная, что сделать или что сказать. События этого вечера были для него в новинку.

Лиза Ньюман подошла к нему и поставила рядом стакан.

– Горячий пунш.

– Я всегда говорил, что таких женщин, как вы, Лиза, одна на тысячу. – Он с удовольствием отхлебнул из стакана. – Должен сказать, что мне интересно, что тут происходило, но, как я понимаю, это дело из области таких секретов, что мне никто ничего не расскажет.

– Что профессор – с ним все в порядке?

– Профессор? – Он взглянул на ее взволнованное лицо. – С ним все прекрасно. Если вас интересует мое мнение, ему все это, несомненно, пошло на пользу.

– Я подумала, что, может быть, шок…

– Со мной все нормально, – сказал Шорхэм. – Шоковая терапия – именно то, что мне было нужно. Я, так сказать, ожил. – Он был явно удивлен.

Маккаллок сказал, обращаясь к Лизе:

– Вы обратили внимание, насколько окреп его голос? В этих случаях вредна как раз апатия, а ему обязательно нужно работать, стимулировать умственную деятельность. Музыка – это замечательно, она его утешала и хоть немного скрашивала жизнь. Но ведь он человек могучего интеллекта – и вдруг лишился привычной работы ума, которая составляла смысл его жизни. Если можете, заставьте его снова заняться работой. – Он энергично кивнул в ответ на ее полный сомнений взгляд.

– Мне кажется, доктор Маккаллок, – сказал полковник Манроу, – что мы должны вам кое-что объяснить по поводу того, что произошло этим вечером, даже если, как вы и предположили, об этом придется молчать. Смерть лорда Олтемаунта… – Он заколебался.

– Его убила не пуля, – пояснил врач, – смерть наступила от шока. Правда, шприц со стрихнином мог бы сделать свое дело. Этот ваш молодой человек…

– Я очень вовремя выхватил у него шприц, – сказал Хоршем.

– Он что, волк в овечьей шкуре?

– Да, к нему относились с доверием и признательностью больше семи лет. Он – сын одного из старинных друзей лорда Олтемаунта.

– Бывает. А эта дама, они ведь, я так понял, работали вместе?

– Да. Она получила здесь место по фальшивым рекомендациям. Полиция разыскивает ее за убийство.

– Убийство?

– Да, она убила собственного мужа, Сэма Кортмана, американского посла. Застрелила его на ступенях посольства и сочинила сказочку про парней в масках, которые якобы на него напали.

– Зачем она это сделала? Что за причины, политические или личные?

– Видимо, он что-то прознал о ее делах.

– Скорее, он заподозрил неверность, – поправил Хоршем, – а вместо этого обнаружил осиное гнездо шпионажа и конспирации, и всем этим управляла его жена. Он не знал, как с этим быть. Славный парень, но соображал медленно, а она действовала быстро. Удивительно, какую скорбь она разыграла на мемориальной службе.

– Мемориал… – произнес профессор Шорхэм.

Все удивленно повернулись в его сторону.

– Труднопроизносимое слово – «мемориал», но оно как раз к месту. Лиза, мы с тобой принимаемся за работу.

– Но, Роберт…

– Я снова жив. Спроси доктора, нужен ли мне покой.

Лиза вопросительно взглянула на Маккаллока.

– Покой сократит вам жизнь и вернет апатию.

– Вот так. Таковы нынешние медики: заставляют каждого, будь он хоть на пороге смерти, работать и работать.

Доктор Маккаллок засмеялся и встал.

– Вы недалеки от истины. Я вам пришлю таблетки.

– Я не буду их принимать.

– Будете.

У двери доктор обернулся:

– Просто хотел спросить: как вам удалось так быстро вызвать полицию?

– У майора Эндрюса они были наготове. Прибыли минута в минуту. Мы знали, что эта женщина где-то поблизости, но понятия не имели, что она уже в доме.

– Ну ладно, я пойду. Это правда, все, что вы мне говорили? Мне кажется, что я заснул на середине боевика и вот-вот проснусь: шпионы, убийства, предатели, ученые…

Он вышел. Все молчали. Профессор Шорхэм тихо промолвил:

– Вернемся к работе…

Лиза сказала, как говорят все женщины на свете:

– Роберт, ты должен быть осторожен!

– Нет, не осторожен. Может быть, времени осталось совсем немного. – Он вновь произнес: – Мемориал…

– Что ты имеешь в виду? Ты уже это говорил.

– Мемориал? Да. Эдварду. Его мемориал! Мне всегда казалось, что у него лицо мученика. – Казалось, Шорхэм погрузился в раздумья. – Я хотел бы связаться с Готлибом. Интересно, жив ли он? С ним приятно работать, с ним и с тобой, Лиза. Забери все бумаги из банка.

– Профессор Готлиб жив, он в фонде Бейкера, в Техасе, – сообщил мистер Робинсон.

– Чем ты собираешься заняться? – спросила Лиза.

– Конечно, «Бенво»! Мемориал Эдварду Олтемаунту. Он погиб за него, не так ли? Никто не должен погибать напрасно.

Эпилог

Сэр Стэффорд Най писал третий вариант текста телеграммы:

«ZP 354 ХВ 91 DEP S.Y.

договорился венчании следующий четверг св кристофера долине нижний стонтон два тридцать пополудни тчк можно обычной англиканской церкви или греческой ортодоксальной телеграфируй инструкции тчк где ты каким именем будешь венчаться тчк моя очень непослушная шалунья племянница сибил пяти лет хочет быть подружкой невесты довольно мила настоящая ведьма тчк медовый месяц дома думаю мы довольно путешествовали тчк пассажир из франкфурта».

«Стэффорду Наю BXY 42698

согласна сибил подружку невесты предлагаю тетушку матильду посаженой матерью тчк также согласна свадьбу но неофициально тчк англиканская церковь подойдет также медовый месяц тчк настаиваю присутствии панды тчк бесполезно сообщать где я поскольку не буду здесь когда ты это прочтешь тчк мэри энн».

– Я нормально выгляжу? – нервно спросил Стэффорд Най, пытаясь рассмотреть свою спину в зеркале. Он примерял свадебный костюм.

– Не хуже любого жениха, – ответила леди Матильда. – Они всегда нервничают, не то что невесты, которые пищат от радости.

– А вдруг она не приедет?

– Приедет, не волнуйся.

– Я как-то странно себя чувствую.