На пути к победе - Арсен Мартиросян

В рассекреченных в 1998 году документах личного досье Черчилля ключевым является датированный 22 мая 1945 года план экстренной операции «Немыслимое», подготовленный Объединенным штабом планирования военного кабинета. В плане сформулированы оценка обстановки, цели операции, привлекаемые силы, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. В приложениях к плану содержатся сведения о дислокации войск Красной Армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия». — О.Р.) и западных союзников, а также картографический материал. Время поручения премьер-министра на разработку плана операции не указано, но, учитывая сложность его подготовки, характер и объем самих документов, есть основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позднее апреля 1945 г.

Заданию предшествовали мрачные размышления и выводы, которые Черчилль воспроизвел в своих мемуарах:

«во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира;

во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения;

в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;

в-четвёртых, главная и подлинная цель англоамериканских армий — Берлин;

в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;

в-шестых, Вена, по существу вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере, на равной основе с русскими Советами;

в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…»[122].

В апреле 1945 г., когда Вена, Берлин, а затем и Прага оказались вне досягаемости войск западных союзников, тем более актуальным представлялось Черчиллю создание «нового фронта» против Красной армии. Разработчики операции, а это был план развязывания войны против СССР, руководствовались следующими исходными установками, которые были даны при получении задания:

— операция будет проводиться в условиях ее полной поддержки общественным мнением в Британской империи и США, а следовательно, высокого морального состояния англо-американских вооружённых сил;

— Великобритания и США получат полную поддержку вооружённых сил Польши (эмигрантского правительства в Лондоне. — О.Р.) и могут рассчитывать на использование людских резервов Германии и остатков её промышленного потенциала;

— не следует рассчитывать на поддержку сил других союзных европейских стран, но учитывать вероятность использования их территории и тех средств, необходимость в которых может возникнуть;

— иметь в виду вероятность вступления России в союз с Японией;

— начало военных действий 1 июля 1945 г.

Цель операции — «принудить Россию подчиниться воле Соединённых Штатов и Британской империи». Конкретно имелось в виду «вытеснить Красную Армию за пределы Польши». Мотивы этого решения в документе не раскрываются. Далее высказывалась мысль о том, что тотальная война является единственным надежным средством достижения цели и для этого необходимо:

а) оккупировать те районы внутренней России, лишившись которых эта страна утратит материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления;

б) нанести такое решающее поражение русским вооружённым силам, которое лишит СССР возхможности продолжать войну.

Сомнения возникли при рассмотрении вопроса о соотношении сил. «Существующее соотношение сил в Центральной Европе, где русские располагают примерно тройным преимуществом, делают крайне маловероятным достижение союзниками полной и решающей победы».

Для ликвидации «диспропорции», указывалось далее, необходимы людские ресурсы союзников, на что потребуется время и, во-первых, размещение в Европе и использование в Европе крупных ресурсов США и, во-вторых, перевооружение и реорганизация немецких войск.

«Мы делаем вывод, что:

а) для надежного и прочного достижения нашей политической цели, необходим разгром России в тотальной войне;

б) результат тотальной войны против России непредсказуем, но ясно одно — чтобы выиграть ее нам потребуется очень длительное время».

Из дальнейших документов следует, что свои расчеты планировщики преимущественно связывали с достижением успеха в быстротечной войне, неким вариантом нового блицкрига, в результате которого «Россия примет наши условия». Именно этот вариант войны наиболее подробно освещается в плане. Оценивая с этих позиций стратегическую обстановку, авторы плана считали, что наиболее грозным противником для западных союзников являлись сухопутные силы Красной Армии.

Конкретно указывались два основных направления наступления войск западных союзников: ось Штеттин — Шнейдемюль — Быгдощ и ось Лейпциг — Коттбус — Познань — Бреслау.

Общий вывод о перспективах кампании был пессимистичным:

«а) Если мы начнем войну против России, мы должны быть готовы к вовлечению в тотальную войну, которая будет длительной и дорогостоящей.

б) Численный недостаток наших сухопутных сил делает весьма сомнительным ограниченный и быстрый успех, даже если по расчетам его будет достаточно для достижения политической цели»[123]. План войны на время отложили.

Небольшой комментарий. Есть все основания назвать также и следующие факты. В одном из своих интервью газете «Завтра» (январь 2008) известный в прошлом дипломат и ответственный сотрудник ЦК КПСС В. Фалин отмечал, что в октябре 1942 г. Черчилль проводил совещание, на котором заявил следующее: «Мы должны задержать этих русских варваров так далеко на востоке, как это возможно». Ещё нет нашего контрнаступления под Сталинградом (началось 19.11.1942), а Черчилль уже рассуждал о «русских варварах»!? Более того. В том же 1942 г, Черчилль выступил с воззванием о необходимости консолидации всех европейских сил для борьбы с «русскими варварами» и даже предложил приступить к дележу русского имущества!? Кстати, он рассуждал об этом и в октябре — ноябре 1941 г. Когда в нарушение положений ст. 2 наших с Англией соглашений от 12.07.1941 (обязательство не вступать в сепаратные переговоры с немцами. — А.М.), он, выступая в военном кабинете, развил следующую мысль: «Да, мы взяли перед русскими публичные обязательства не вступать в переговоры с нацистами, но мы не брали обязательств не вступать в переговоры с военными, если они возьмут на себя власть в Германии». В 1943 г., в период Курской битвы, эта тема — вступить в союз с немецкими военными против России — вновь появилась.

Фалин справедливо заметил также, что благодаря Московской битве мы создали предпосылки для того, чтобы война закончилась уже в 1942 г. Это признают и американские военные документы. Почему же война не закончилась ни в 1942-м, ни в 1943-м? Потому что «союзникам» была невыгодна ситуация, в которой СССР оказался бы реальным и единственным победителем Германии. Об этом говорят американские документы, связанные с Московской битвой. В декабре 1941-го — январе 1942-го заместитель госсекретаря и координатор деятельности американских разведок Берл указал, что создалась опасность, что СССР выйдет из войны самой сильной державой в Европе. А в 1942 г. комиссия Хэлла, разрабатывавшая основы американской послевоенной политики, письменно указала следующее: «После войны мы должны привести в движение небо и землю, мы должны встать перед немцами на колени, чтобы они стали нашими союзниками в борьбе против Советского Союза». И это в 1942 г.!? По английским разработкам немцы должны были зайти как можно дальше на территорию СССР, чтобы их изгнание заняло как можно больше времени. А в этот момент, пока мы будем сопротивляться, а потом изгонять, они успеют обустроить свои позиции, создадут условия, когда Гитлера сместят или убьют и договорятся за наш счёт обо всём, о чём не успели перед войной. После победы в Сталинградской битве на Западе поняли, что СССР очень силён и вполне может при дальнейшем напряжении сил в одиночку нанести поражение Германии, Очевидная победа СССР в завершавшейся битве на Курской дуге еще более укрепила англосаксов в этом понимании. И под знаком этого, сильно удручавшего Запад, понимания 20 августа 1943 г. (Курская битва завершилась 23 августа) в Квебеке (Канада) прошла встреча Рузвельта и Черчилля, а также начальников их штабов и начальников их разведслужб. И если теперь взглянуть на некоторые западные документы той поры, то увидим, что во время этой встречи обсуждался вопрос о вступлении в союз с нацистскими генералами для совместной борьбы против Советского Союза. В связи с этим принимаются два плана — известный ныне «Оверлорд», то есть высадка союзников в Нормандии, и абсолютно неизвестный широкой общественности «Рэнкмн», который до сих пор засекречен англосаксами. Раньше 2023 года они открывать его не собираются. Ну и хрен с ними, что не собираются рассекречивать. Он и так был известен Сталину. Выдающий советский разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров и его не менее славные коллеги из кембриджской пятёрки позаботились об этом и передали в Москву содержание рассматривавшегося на квебекской встрече (августа 1943 г.) подготовленного американской разведкой секретного меморандума № 121 (он-то и лег в основу «Рэнкина»), в котором говорилось: «…Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами… Это, вероятно, приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией… [но] чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную задачу нанести поражение Германии». Кстати говоря, появление такого меморандума фактически было спровоцировано упоминавшейся выше статьей Маккиндера «Круглая Земля и Выигрыш Мира». Основываясь именно на этих постулатах, глава УСС генерал У. Донован и разработал меморандум № 121 для участников квебекской встречи! Содержание меморандума № 121 свидетельствовало о том, что лидеры англосаксонского Запада всерьез рассматривали идею, суть которой была в следующем: повернуть всю оставшуюся мощь пока еще нацистской Германии против СССР и дать ей возможность окончательно разгромить СССР, чтобы затем уже напасть на Германию и прийти в Россию в ипостаси «спасителя-освободителя». И это в 1943 г., когда советская армия уже поломала хребет вермахту!? В общем-то это была судорожная попытка на ходу изменить уже тогда очевидную послевоенную конфигурацию в Европе. Прежде всего, для изъятия Восточной Европы из орбиты влияния СССР в целях последующего установления там своего господства. Думы о послевоенном господстве в Восточной Европе как о прологе-плацдарме к мировому господству их не оставляли.