Пепел Асгарда - Ник Перумов

– Проложило? Но куда?

Вампир покачал головой.

– Я мог проследить лишь совсем немного, великий Хедин. И… там в конце ощутимо пахло Хаосом.

– Что это значит?!

– Не гневайся, великий бог, на своего недостойного слугу. Я только… только почуял распад, распад всего, странный след этого распада, проникающий даже в Упорядоченное. Не ведал, что такое может быть. И распад скрыл от меня дальнейшее.

Хедин помолчал, словно раздумывая, не спросить ли что-то ещё, но вместо вопроса лишь кивком отпустил разведчиков.

– Ты понимаешь, к чему это?

Познавший Тьму медленно кивнул.

– И… понимаешь уже… как и я… куда ведёт этот след? И чем кончится всё затеянное Хрофтом?

Ещё один кивок.

– Ты не боишься? Я так уже боюсь, – не таясь, призналась Сигрлинн.

– Не имею права бояться.

– Ты… остережёшь Хрофта? Скажешь ему остановиться?

– Нет, Си. Он… мой друг… – словно бы заколебался Познавший.

– Боюсь, что сейчас он – просто выживший из ума старик. Правда, с невесть откуда взявшейся силой. Проложить новый Чёрный Тракт, как в хьёрвардский Хель, это ж надо!

– Наше дело, Си, сделать так, чтобы от затеи Хрофта… никто не претерпел бы вреда, – Хедин явно закончил не так, как хотел сперва. – Мы справимся. Не бойся. Не бойся ничего, ты со мной.

Глава VII

Яргохор

Владыка Асгарда и валькирия долго стояли в молчании, уже после того, как призрак сгинул и рассеялся по ветру с лёгким печальным вздохом. Взгляд Старого Хрофта оставался непроницаем и угрюм, словно у вошедшего по грудь в бурную воду и понимающего, что остаётся только одно – плыть вперёд, несмотря ни на что.

– Отец? – решилась воительница.

– Хитрец… – пробормотал О́дин, не отрывая взгляда от бурлящей поверхности. – Он ушёл, видите ли, по «тени истинного Древа»! Куда ушёл, зачем, для чего? Мимир всегда любил загадки, я понимаю, но не в такое же время! Впрочем, нам с тобой, дочь, выбирать не приходится. Дорога одна, след виден. Водитель Мёртвых, а потом Волк. И, наконец, к цели. И пусть весь мир провалится в бездну, мы сделаем то, что должны!

Валькирия с сомнением покачала головой. То, что должны? Девы Асгарда радуются битве, но она слишком долго оставалась простой наёмницей.

Мир Источника оставался позади. Непонятные существа, таившиеся под покровом леса и в ужасе бежавшие, когда над каменной чашей стало расти призрачное Древо, появились вновь, Райна ощущала на себе их взгляды. Сотня за сотней, они выбирались на открытое место, сноровисто и быстро. Райна не видела ничего, кроме лишь просторных плащей; но, по всему, передвигаться они предпочитали на четвереньках.

– Они и есть те самые, кому Мимир доверил хранить Источник?

– Едва ли, – бросил Отец Дружин, не поворачивая головы. – Место силы всегда влечёт к себе подобных. Нет, старый ётун наверняка устроил что-то похитрее. Не нам сейчас разгадывать, что именно. За нами и так следят слишком многие. – Он бросил многозначительный взгляд на белого тигра.

– Ты не поведаешь Познавшему Тьму или его брату о случившемся?

– Нет, – буркнул О́дин. – Это их дело, их война. Они хранят Упорядоченное, оно вручено их попечению. Я всего лишь старый, зажившийся бог, владыка давно остывшего пепла. Я честно бился за всё сущее, но сейчас пора подумать и о нас с тобой, дочка. В конце концов, что я за отец, если не выдам тебя достойно замуж?

– Заму… что?! – поперхнулась валькирия.

– Не сверкай глазищами, дева битвы, – усмехнулся в усы Старый Хрофт. – Ты забыла Сигдриву? Она послушалась своего сердца и дала начало славному роду.

– Она… она… презрела все наши законы! Все обычаи! Нас, её сестёр! Изменила делу Асгарда!

– Она была счастлива, Рандгрид, – перебил гневную валькирию О́дин. – И нашла в себе смелость идти собственной дорогой, не слушая никаких богов. – Он улыбнулся. – Сделала то, чем мы с тобой занимаемся вот прямо сейчас.

– Н-не знаю, – выдавила Райна. Вспоминать сестру до сих оставалось больно, сколько б времени ни минуло. Она не пала на Боргильдовом поле, выбрав смертную участь и разделив судьбу мужа. Да, от неё пошёл род великих героев, но…

– Не стоит впадать в тревогу, никто не тащит тебя в храм за косы, – О́дин похлопал дочь по плечу. – Но Мимир прав, дочка, сущее меняется, и стремительно. Битва в Эвиале, когда отступить пришлось самому Спасителю, похоже, сдвинула равновесие, и сдвинула необратимо. Теперь каждый за себя.

Тропа послушно ложилась под копыта Слейпнира и под мягкие лапы белого тигра Барры. Позади покорно следовали вьючные мулы.

– Мы могли бы с самого начала постараться поладить с Яргохором…

– Нет, – Старый Хрофт смотрел только вперёд. – Источник показал такое, что теперь Водитель Мёртвых точно не откажется.

Хьёрвард встретил их неласковым секущим дождём. Северные пределы ёжились и жались под холодными струями, по склонам гнипахеллирских холмов устремлялись вниз коричневато-бурые потоки.

– Теперь – лесным коридором. – Владыка Асгарда и его дочь застыли перед кромкой чащи. За спиной остались унылые серые тундры, куда, казалось, весна не заглядывает и на краткий миг. – Дорога дальняя, мешкать нельзя. Хоть и недалёк Гнипахеллир, а время ещё дороже.

Здесь уже ощущалось тяжкое дыхание дороги в Хель – деревья низкие, хвоя на соснах короткая и редковатая, шишки мелкие, примученные. На много лиг окрест раскинулись серо-зелёные топи, вспухающие пузырями болотных газов; ну, и нечисть в округе тоже под стать, голодная, наглая и ненасытная.

От Райны с О́дином нечисть, конечно, шарахалась; но и не отставала, а упрямо и невесть зачем тянулась следом, на почтительном расстоянии, конечно. От них не удалось оторваться даже в лесном коридоре; твари оказались быстроноги, и у них нашлись их собственные пути.

Это было странно и непривычно. Что им надо, зачем держаться поблизости от Древнего Бога и его спутницы? Старый Хрофт множество раз хаживал этими путями, и нечисти, занятой вечными своими дрязгами и мелкими делишками, не было до него дела, как и ему до них.

Райна скрипела зубами, с трудом сдерживаясь – совсем не как положено валькирии. Отчего-то хотелось повернуть тигра, чтобы он распластался б в прыжке, давя и рубя навязчивую мелочь. Не становись на пути великого О́дина! Не пялься ему в спину! Убирайся с его дороги и не дерзай даже следовать за ним, если, конечно, он не призвал тебя сам.

– Мне это не нравится, Райна.

– Мне тоже, отец, но что с ними случилось? Что им вообще может быть надо?

– Чуют поживу, – буркнул Старый Хрофт. – Чувствуют магическую битву, надеются поживиться на дармовщинку.

– Я много раз хаживала на подобные битвы, отец, и нечисть как раз бежала от них, боялись попасть под случайный удар. А теперь?..

– Есть некий предел, за которым страх перестаёт их удерживать. Если силы высвободится слишком много, кое-кто из этой нежити, поудачливее других, может сам выскочить из грязи – если не в князи, то уж, по крайней мере, в бароны, по их меркам, конечно. Но ты права, дочка, всё это… – О́дин помолчал, – не к добру. За нами следят, и следят крепко.

– Ну, один раз те, кто следил, нам помогли. – Она почесала Барру промеж ушей.

– Помогли, и помогли крепко, – подмигнул Отец Богов. – Но раз наш путь открыт для Соллей, Кора и Скьёльда, его увидят и другие. Я даже не сомневаюсь, что видят.

– Видят и посылают нечисть? Но зачем? Те тринадцать волков и впрямь были не подарок, а эта мелюзга?

– Дозорные, – пожал плечами Старый Хрофт. – Падальщики, всё, что угодно. Но кто-то навёл их на нас, и мне очень любопытно, кто именно.

– И зачем? – подхватила Райна. – Они что, не понимали, что мы всё заметим?

– Ни к чему пустые умствования, – пожал плечами Древний Бог. – Только вперёд, и горе всем, кто попытается нас остановить!

Тигр Барра воинственно рыкнул, явно одобряя и поддерживая.

Лесной коридор оборвался внезапно и резко, чаща словно вытолкнула О́дина и Райну из своих объятий. Перед ними лежал Гнипахеллир.

Мало что изменилось тут за все века власти Новых Богов. Оно и понятно – Познавшему Тьму и Восставшему приходилось заниматься совсем иными делами, нежели разведение цветочков или разноцветных певчих пичуг. Однако и без них в Хьёрварде оставались те, кто медленно, с поистине муравьиным упрямством, толкал и толкал к северу границу унылых тундр.

Безжизненные серые равнины теперь занимали куда меньше места, чем в дни, когда сюда явились Хаген, тан Хединсея, и его проводник Бран Сухая Рука[14]. Но там, где они оставались, всё выглядело по-прежнему: плоская равнина, серая, где не за что было зацепиться взору, кроме линии холмов на горизонте. Окажись тут сам Хаген, он наверняка заметил бы, насколько она ближе к выходу из Лесного коридора, чем в его первый приход; О́дину и Райне было не до сравнений.

Воздух, однако, уже не полнил запах гари, и небо не пятнали полосы дыма – никто не жёг Леса Ялини. Где-то там, глубоко в пещере на Тёмном Тракте, дремал бессмертный Гарм, переживший всех, даже свою собственную страшную хозяйку.