Игры Сатурна. Наперекор властителям - Пол Андерсон

— Нет, я думаю, что война действительно имела место, после того как мы стартовали. Ситуация в мире была близка к взрыву.

«Именно поэтому-то и был построен «Травелер», и именно поэтому он и отправился в космос с такой поспешностью», — продолжал он думать про себя. Пятьдесят пар соревновались за то, чтобы поселиться на тау Цети II до того, как были выпущены реактивные снаряды. О да, официально это была научная команда, и один из больших фондов заплатил за это предприятие. Но на деле же, как все знали, была надежда на то, чтобы обеспечить сохранность части цивилизации, которая когда-нибудь вернется, чтобы помочь построить все заново. (Даже пан-Азия согласилась, что тотальная война отбросит историю назад на сотню лет, западные же правительства были менее оптимистичны.) В последние месяцы напряжение росло так стремительно, что не находилось времени на действительно тщательный осмотр и проверку привода поля. И поэтому новый и почти неизученный двигатель должен был пройти ряд проверочных полетов, прежде чем будет задействован на полную мощность.

Но… ну… в следующем году может быть слишком поздно. И исследовательский корабль должен был посетить ближайшие планеты, передвигаясь почти со скоростью света, и его команда испытала только несколько недель полета.

А почему бы и не «Травелер»?

— Тотальная война? — спросила Фридерика, как она уже часто спрашивала. — Война до тех пор, пока весь мир не будет сметен с лица Земли? Нет, я не могу в это поверить.

— Ну конечно же, не таким простым и явным образом, — уступил Даркингтон, — Возможно, война окончилась с номинальным победителем: но он был более разорен и опустошен, чем можно было предположить. Слишком истощен, чтобы предпринимать восстановительные работы или же даже для того, чтобы поддерживать те небольшие предприятия, которые сохранились. Очередная спираль назад к векам темноты.

— М-м-м, я не знаю, — возразил Куроки, — Вокруг столько механизмов. Роботов в особенности. Как те репродуцирующиеся, питающиеся от солнечной энергии, собирающие минералы из моря на плотах. И множество других самоподдерживающих агрегатов. Я не понимаю, почему на такой базе не оживить промышленность.

— Радиация должна быть повсюду, — отметил Даркингтон. — Ее длительное воздействие на экологию… О да, процесс может длиться столетия, по мере того как первые особи изменятся или вымрут, а затем и те, которые зависели от них, а потом еще и еще. Но как смогут люди, которые выжили, создать технологии, когда биологический мир рушится вокруг них? — Он встряхнулся и выпрямил спину, стыдясь того, что жалел себя минуту назад, приняв совершенно безразличный вид. — Это просто мои предположения. Я могу и ошибаться, но думаю, что это больше всего похоже на правду. Я полагаю, мы никогда ничего не узнаем наверняка.

Земля появилась в поле зрения. Планетарный диск все еще был окаймлен синевой, которая сгущалась, превращаясь в черноту. Облака также бежали кудрявыми овечками над блестящими океанами, они сверкали на фоне темноты рядом с границей, когда на них падал первый предрассветный луч. Земля была, как всегда, великолепна.

Но формы континентов были новые, пестрящие темными пятнами отражений на темной охре, там, где когда-то преобладали светло-зеленые и коричневые цвета. Не было и снегов на полюсах, уровень температуры морей находился в диапазоне от восьмидесяти до двухсот градусов по Фаренгейту. Свободного кислорода не осталось, атмосфера состояла из азота, его окислов, аммония, сульфида водорода, диоксида серы, углекислоты и паров. Спектроскопический анализ не обнаружил никаких следов хлорофилла или каких-нибудь других комплексных органических составляющих. Почвенное покрытие, тускло мерцающее среди облаков, было металлическим.

Прежней Земли больше не существовало. И не было особенной причины, по которой «Травелеру» необходимо отправить корабль-разведчик и трех ценных людей вниз, чтобы бросить взгляд на ее безжизненность. Но никто не предложил покинуть Солнечную систему без этого прощального поклона. Даркингтон вспомнил, как его взяли попрощаться с бабушкой, когда она умерла. Ему было двенадцать лет, и он любил ее. В гробу была не она — только странная застывшая безжизненная маска, но тогда где же была она?

— Ну, что бы ни произошло, это, кажется, было три биллиона лет тому назад, — сказал Куроки чуть громче, чем нужно было бы, — Забудьте об этом. У нас у самих полно неприятностей.

Глаза Фридерики не могли оторваться от планеты.

— Мы никогда не сможем этого забыть, Сэм, — сказала она. — Мы всегда будем думать и надеяться, что случившееся с ними, во всяком случае с детьми, было не таким ужасным.

Даркингтон уставился на нее в изумлении, когда она начала бормотать невнятно, очень тихо, не обращая внимания на мужчин:

—…сказать тебе о кончине дня.

И ты с удивлением увидишь ее во весь рост и, заглядывая в добрые, подернутые дымкой глаза, запротестуешь: ведь еще не поздно, ты еще несколько минут можешь не ложиться спать, всего одну минутку, чтобы поиграть вон с тем мячиком. Но тем не менее ты встаешь, чтобы никто не услышал, как она скажет: «Плачут только младенцы, но ты же уже большой. Отложи все свои игрушки».

Она позволит тебе взять в постель потрепанного плюшевого медвежонка, хотя сильно сомневалась, что вы вдвоем сможете пройти сквозь погруженные в сон комнаты или испытать состояние полета.

Она подоткнет одеяло под тебя, и погладит по головке, приглаживая волосы, и поцелует тебя, а потом выйдет, выключив свет: «Спокойной ночи. Крепкого сна».

Куроки посмотрел на нее. Рубашка из шотландки морщилась на его широких плечах.

— Помпезно, — сказал он. — Кто это написал?

— Хью, — ответила Фридерика. — Разве ты не знаешь, что он пишет стихи? Здорово, правда? Я восхищалась его трудами еще до того, как познакомилась с ним.

Даркингтон вспыхнул. Ее заинтересованность была лестной, но он считал «И тогда придет смерть» всего лишь незрелой пробой пера.

Однако замешательство вывело его из состояния печали. (Во всяком случае, с виду. В глубине души грусть всегда будет в нем, в каждом из них. Он надеялся, что эта тоска не передастся их детям. Не позволим себе оплакивать в душе Сион.)

Наклонившись вперед, он смотрел на планету с интересом, который все увеличивался по мере приближения, когда кривая орбиты обвилась вместе с ними вокруг шарика. Он надеялся, что найдет хоть несколько ответов на чертовское множество вопросов.

С другой стороны, почему спустя три биллиона лет жизнь не была обновлена? Радиоактивность исчезла в лучшем случае через несколько столетий. Условия, которые существовали на Земле до ее умерщвления, должны стать такими же. Или нет? Чего же сейчас не хватало?

Он очнулся, вздрогнув от своих глубоких раздумий, когда Куроки сказал:

— Ну, я полагаю, что мы можем немного изменить нашу траекторию.

Последовало удивленное молчание. Пилот коснулся панели управления, и сила ускорения возросла. Земной диск, который уже был огромным, начал раздуваться с ужасающей скоростью, как будто он надвигается на них.

Тогда неожиданно он оказался уже не с одной стороны и не над ними, а под ними, и теперь это уже не было планетой, мерцающей среди звезд, а выпуклым полом чашеобразной конструкции. Двигатели еще сильнее выпустили реактивные потоки. Куроки сжал челюсти так, что заходили желваки. Его руки двигались, как будто он играл на пианино.

Даркингтон подумал что он не столько был командиром корабля, сколько его помощником. Много тонн, несущихся сквозь атмосферный поток на большой скорости, нащупывали радарами место для безопасной посадки. Но нельзя управлять органическим мозгом и человеческими нервами! Главный командир корабля — в основном компьютер, который был соединен с приборами и чьи эфферентные импульсы шли непосредственно к панели управления, — осуществлял основные операции. Его задача была фантастически сложной: почти такой же сложной, как приведение в действие мышц, когда человек идет. Пальцы Куроки говорили кораблю: «Иди в этом направлении!» — но управлял ими главный командир.

— Я думаю, мы можем сесть среди вон тех холмов, — Пилоту теперь приходилось кричать, поскольку реактивные двигатели ревели все громче, — Хочу спуститься как раз на востоке от орбиты восходящего солнца, и поэтому у нас будет впереди целый день, и, кроме того, это самое многообещающее местечко в той местности. Низменности смотрятся так, как будто там болота.

Даркингтон кивнул и посмотрел Фридерику. Она улыбнулась и подняла большой палец вверх. Он наклонился, натягивая свои ремни безопасности и слегка коснулся губами ее губ. Она покраснела от удовольствия, что он нашел странно трогательным.

Когда-нибудь на другой планете, которая, возможно, еще и не образовалась, когда они покинули Землю…