Призрак (СИ) - Дрим Мила

Воины и конница, отдаляясь от Кассандра, подняли пыль. Их предводитель мог разглядывать только знамена своих отрядов. Враг Кассандра выпустил стрелы, подпаленными и дымящимися. Степь заполыхала, закрывая пехоту и конницу в огненное кольцо.

Кассандр приказал резервным войскам поджечь высокую, сухую траву перед его флангами, дабы бушующий вдали огонь обошел их стороной, и чтобы расчистилась перед ними выгоревшая пустошь. Дым, удушающий, темный, поднялся до самого неба, окутывая армию Кассандра, и заливая кислотной слезой глаза армии.

Самоуверенность Кассандра сыграла с ним злую шутку. Когда дым развеялся, армия призрака стояла у него за спиной во главе с Айомхаром, который возвышался на горе из голов армии Кассандра.

— Кто ты? — крикнул Кассандр, брызжа слюной, стоящему на горе воину.

— Я — тот, кого ты хотел убить руками трусов и предателей, я отпускаю тебя домой.

К Айомхару, ступая широкими лапами по головам мертвых воинов, поднялся его черный волк. Призрак продолжил:

— Я знаю, что когда ты вернешься домой, ты расскажешь другую историю. Но твои глаза, твои уши, твое тело и твое жалкое сердце никогда не смогут забыть то, что случилось с твоей армией. И, чтобы тебе не было тоскливо в пути, твой проводник покажет тебе дорогу.

Тут же привели Леонарда — испуганного и изрядно избитого.

— Пришейте их друг к другу, — приказал призрак, и от его слов враги побледнели еще больше и попытались убежать, но, безусловно, это была глупая затея.

Под крики Леонарда и вымученные стоны Кассандра несколько воинов пришили этих двоих несчастных спина к спине, кожа к коже…

Две недели до этого, замок Айомхара

Айомхар с трудом поднял тяжелые, словно налитые свинцом, веки. Сначала, он не мог сфокусировать свой взгляд, затем, несколько раз поморгав, мужчина, наконец, увидел. Его взор впился в бледное лицо, на котором пролегли синие тени. В груди что-то закололо, после спина отозвалась острой болью, напоминая о предательском ударе. Но Айомхар не думал о нем сейчас. Все его мысли, чувства и желания были направлены на одного-единственного человека, лежащего от него на расстоянии вытянутой руки.

Его жена.

Айомхар с усилием протянул свою правую руку и, сжав челюсти от напряжения, заставил себя двинуться вперед. Боль снова заявила о себе, окутывая тело липким потом, но воин не обращал на нее внимания. Ему нужна была Леа и уверенность в том, что она жива. Это короткое расстояние до нее показалось Айомхару одним из самых трудных переходов в жизни. Ему было страшно. Его сердце рвалось к жене, его тело истосковалось по ней, и, наконец, его душа, изнывала от любви к Лее.

Его шершавые пальцы настигли своей цели — они с благоговением прикоснулись к прохладной щеке жены. Господи, он и забыл, как нежна кожа Леи, какое наслаждение касаться ее. Темные ресницы девушки затрепетали. Она вздохнула — глубоко и шумно, а затем, наконец, распахнула свои глаза, устремляя взгляд, полный любви на мужа.

Его глаза блеснули, и Айомхар, счастливо улыбнувшись, ласково погладил жену по лицу. Она нашла его ладонь и дрожащими пальчиками вцепилась в его руку, с тревогой взирая на любимое, единственно желанное лицо.

— Мне снился долгий сон, и ты умирал, — прошептала Леа, — но тьма, внезапно отступила и я увидела тебя сильным и здоровым.

Она опустила взор вниз и заметила рану на животе мужа.

— Айомхар, — потрясенно выдохнула девушка, ощущая, как сердце закололо тревожными иглами. — Ты умирал…

Он подвинулся к ней ближе — насколько позволяли силы. Айомхар впился взглядом в красивое, столь родное лицо Леи.

— Я был между смертью и жизнью, как и ты. И я уверен — соберись ты покинуть этот мир, моя душа оставила бы его тоже и последовала бы за твоей. Она бы умоляла Создателя простить меня и позволить быть с тобой, — призрак как-то странно улыбнулся, его янтарные глаза светились мягким теплом, — потому что ты единственная, кто сумела разбудить мою душу и коснуться ее. А большего мне и не надо. Я люблю тебя, Леа.

Солнечный свет ласково прошелся по ним: двум израненным людям, их бледные лица были устремлены друг к другу, как и души. Их пальцы соединились меж собой, как и их сердца.

Дверь аккуратно отворилась — на пороге показалась Бренда — в ее руках был широкий поднос с отваром. Медведица замерла, глядя на лорда и его жену. Это было секундное замешательство, после чего женщина разразилась счастливым плачем, приглушенно повторяя:

— Чудо! Какое чудо — пробудились вместе!!!

И это было действительно самым настоящим чудом. Ведь две души нашли друг друга, несмотря на предательство и испытания.

Замок Айомхара, после боя

Леа растянулась на низкой кушетке, тщательно изучая книгу — она была заключена в кожаный переплет, украшена драгоценным рубином, а сам стиль написания был настоящим произведением искусства. Это была легенда о великом воине, изменившем мир. И Леа тут же подумала, что и ее муж достоин того, чтобы о нем написали.

Она скучала по нему. Ее сердце беспокоилось о нем, но жена Айомхара даже не позволяла себе думать, что он не вернется. Так сильна была ее вера в то, что Господь слышит ее молитвы. И эта вера оправдалась сполна.

Скрипнула дверь. Леа, спиной ощущая родной взгляд, обернулась. На нее смотрел призрак — высокий, черный с головы до ног, устрашающий, несущий страх и смерть…

Но не для Леи.

Девушка поднялась на ноги — и тут же очутилась в объятиях самого прекрасного мужчины на свете. Она затрепетала, целуя его первой, и вызывая этим приглушенный смех у мужа.

— Моя Леа, — шепнул он, подхватывая жену на руки.

Их взгляды, источающие нежность и любовь встретились — слова были уже не нужны.

ЭПИЛОГ

— Пожалуй, я тоже женюсь, — задумчиво произнес Кахир, окидывая улыбающееся лицо Айомхара.

— Неужели? — усмехнулся тот, глядя на друга.

— Ну да, ты выглядишь невероятно довольным жизнью, и эти, твои маленькие копии — это же, — Кахир подбирал слова, разглядывая бегающих рядом детей, — это-счастье!

— Именно так! — Айомхар подхватил своих семилетних сыновей — близнецов на руки, раскачивая их, как на качелях. Раздался веселый детский смех. После — послышался нежный голосок:

— Папочка. Папочка.

Айомхар перевел взор с темных макушек сыновей на светловолосую дочку пяти лет. Заметив, что отец внимателен к ней, она продолжила:

— Мама сказала, что ты знаешь сказу про прекрасного призрака. Расскажешь?

— О, непременно, — Айомхар заметил приближающуюся женскую фигуру, и его губы растянулись в самой нежной улыбке, на которую он был способен.

— А вот и мой источник счастья, — выдохнул он, прижимая Лею к себе. Она улыбнулась, ласково проводя ладонью по их детям, а затем обнимая мужа.

— А ты — мой, — шепнула Леа, сверкая счастливыми глазами.

В последующие годы замок Айомхара значительно расширился, впрочем, как и его владения. Мир и благополучие воцарились на этих землях, а любимой сказкой местных жителей стала легенда о том, как однажды воин, потерявший семью и поклявшийся отомстить, получил прекрасную принцессу, которая своей любовью помогла ему обрести дом и оживить израненную душу.