Сосны. Последняя надежда - Блейк Крауч

На лицах собравшихся отразилось недоверие.

– Ложь! – заорал кто-то еще.

– Я понимаю, что в какой-то момент своей прошлой жизни каждый из вас крепко клюнул на то, что предлагал Дэвид Пилчер, – еще больше повысил голос шериф. – И если говорить честно, то он гений. Этого никто не может отрицать. Никто не может сказать, что он лишен умения предвидеть и что он, вероятно, самый амбициозный человек из всех, когда-либо живших на Земле. Я понимаю, что привлекло вас к нему. Это желание быть заодно с тем, кто владеет такой силой. Это заставляет вас считать себя круче. Судя по тому, что я узнал, многие из вас находились в изрядной яме, когда в вашей жизни появился Дэвид Пилчер. Он дал вам цель и значимость, и я полностью понимаю все это. Но он – такое же чудовище, как аберы, живущие по ту сторону ограждения. А может быть, и в большей степени. Идея Заплутавших Сосен всегда была для него намного важнее, чем люди, которые называют этот город своим домом. И, как ни жаль мне говорить такое, эта идея для него важнее любого из вас. Вы все знали Алиссу. Все, что я слышал, подтверждает – она была всеобщей любимицей в горном убежище. Но она не поддерживала политику своего отца. Алисса считала, что жители Сосен заслуживают лучшего, чем жизнь под непрестанным наблюдением, когда их принуждают убивать друг друга и держат в неведении о реальности. То, что я сейчас покажу вам, ужасно, и я прошу прощения за это, но вы должны знать, какому человеку служите, так что вам придется это увидеть.

Итан указал поверх голов толпы на стодюймовый монитор, укрепленный на каменной стене рядом со стеклянной дверью.

Обычно на этот монитор выводилось рабочее расписание: имена дежурных в службах наблюдения, безопасности и анабиоза, время прибытия и убытия транспорта, курсировавшего между горой и Заплутавшими Соснами. Кроме того, экран был частью системы внутреннего оповещения для ближнего окружения Пилчера.

Сегодня этот монитор покажет, как Дэвид Пилчер, создатель Заплутавших Сосен, убивает свою единственную дочь.

– Включай! – крикнул Бёрк одному из техников-наблюдателей Теда, стоящему позади экрана.

Тереза

Дым поднимался вверх и выходил в зарешеченное окно под потолком. Огонь поедал ножки рабочего стула Белинды, подпитываясь, помимо того, пачкой принтерной бумаги. Бен растянулся на единственном матрасе, который Тереза стянула с металлической койки и положила рядом с костром. Сама она сидела напротив Хасслера, согревая у огня руки. По другую сторону решетки лежало на бетонном полу тело Памелы – вокруг ее головы все еще растекалась лужа крови.

– Я увидел, что ограждение отключено, – рассказывал Адам, – и бросился в город. Добрался до нашего дома, но вас там не было. Я искал повсюду и решил, что вы с Беном мертвы. Но когда я искал патроны в кабинете шерифа, то услышал твой голос, умолявший Пэм пощадить вас. Совсем не так я представлял себе возвращение домой…

– А я не представляла его вообще, – отозвалась Тереза. – Мне сказали, что ты не вернешься.

– Что здесь произошло?

– Город теперь знает правду.

– Обо всем?

– Обо всем. Мы потеряли множество людей. Я полагаю, что тот, кто начал эту игру, решил смести фигурки с доски и отправиться домой.

– Кто рассказал всем правду?

– Было устроено празднество для казни Кейт и Гарольда Бэллинджер, но вместо того, чтобы их убить, шериф воспользовался этой возможностью, чтобы отдернуть занавес.

– Поуп?

– Поуп мертв, Адам. – Тереза немного помедлила в нерешительности. – Многое произошло с тех пор, как ты ушел. Теперь шериф – Итан.

– Итан здесь?

– Он был внедрен в город месяц назад или около того – и перевернул все это место вверх дном. С тех пор все стало другим.

Хасслер уставился на пламя.

– Я не знал, что он был здесь, – промолвил он.

– А откуда тебе было знать? – вздохнула миссис Бёрк.

– Нет, я просто… Итан знает?

– О нас?

– Да.

– Нет, я не сказала ему. То есть я собиралась сделать это рано или поздно, но мы с Беном обсудили это и решили не спешить. Мы не думали, что когда-нибудь увидим тебя снова.

Слезы выкатились из уголков глаз Адама, прочертив дорожки в покрывавшей его лицо грязи.

Бен смотрел на него с матраса.

– Это как кошмар, – сказал Хасслер.

– Что как кошмар? – не поняла его собеседница.

– Вернуться домой вот так… Каждый день, который я провел за ограждением, лицом к лицу со смертью, голодом и жаждой, ты и только ты давала мне сил идти дальше. Мысль о том, какой будет моя жизнь, когда я вернусь…

– Адам! – воскликнула женщина.

– Тот год, что мы прожили вместе…

– Прошу тебя!

– …был самым счастливым в моей жизни. Я люблю тебя. И никогда не перестану любить. – Хасслер передвинулся вокруг костра и обнял Терезу одной рукой, а потом посмотрел на Бена. – Я был тебе отцом, не так ли? – Он снова перевел взгляд на любимую женщину. – А для тебя я был мужчиной. Защитником.

– Я не выжила бы в Заплутавших Соснах без тебя, Адам, но я думала, что ты никогда не вернешься. А потом вдруг мой муж появился здесь, словно ниоткуда… – попыталась объяснить Тереза.

Где-то снаружи завыли аберы.

Хасслер подтянул к себе свой рюкзак, открыл его, порылся внутри и извлек переплетенный в кожу журнал. Разорвав пластиковую обертку, он открыл потрепанную книгу на первой странице и, поднеся ее поближе к костру, указал собеседникам на посвящение: «Когда ты вернешься – а ты вернешься, – я буду трахать тебя, солдат, так крепко, как будто ты только что пришел с войны».

При виде этих слов боль пронзила Терезу до глубины души. Она сама написала их перед уходом Адама.

– Я читал это каждый день, – сказал путешественник. – Ты понятия не имеешь, через какие опасности это провело меня.

Женщина уже ничего не видела из-за слез, текущих из глаз. Эмоции бурлили внутри ее, словно кровь из разорванных сосудов – слишком сильно, чтобы это можно было выдержать.

– Я не прошу тебя предсказывать будущее, – продолжил Хасслер. – Я сейчас говорю о настоящем. Об этом моменте. Ты все еще любишь меня, Тереза?

Она подняла взгляд на его свалявшуюся бороду, на покрытое шрамами лицо и выцветшие глаза. Видит Бог, она по-прежнему его любила!

– Я и не переставала, – прошептала женщина.

В глазах Адама вспыхнуло облегчение – как будто в последний момент отменили назначенную ему казнь.

– Но мне нужно кое-что знать, – продолжила Тереза. – Когда мы жили вместе, ты знал?

– Знал что?

– Об этом городе. О том, что это такое. Обо всех тайнах, которые хранили от нас.