Клятва рода - Степан Мазур

— Так, всё, дай подняться.

— Куда тебе подняться? Ты несколько месяцев под капельницей лежал, да через трубочку питался, а тут проснулся и в марафон? Лежи, пока кто из старших по разуму не позволит хотя бы моргать.

— Иди ты!

— Только что с самолёта!

Сергей приподнял с подушки голову, и она рухнула обратно, больше подчиняясь гравитации, чем атрофированным мышцам шеи. Вдобавок мир стал кружиться и больше желания двигаться не возникало. Слабость накатила такая, словно оббежал вокруг пояса Земли и сдвинул весь Гималайский хребет.

— Вот я и говорю, — продолжил Сёма, подтащив поднос. — Кушай кашку, малыш, сил набирайся. А там глядишь и снова на берёзу за бананами полезешь. Открой рот, — Сёма набрал полную ложку овсянки и поднёс к губам.

— Я…ты… мы…

— Да не боись, у нас у обоих двадцать четыре открытых врат силы, проблемы с отдалённостью вторых половинок, но я не впадал в зимнюю спячку, а ты постиг симбиоз…

— Анабиоз! — Поправил Сергей.

Сёма ловко воткнул в рот ложку, ехидно скалясь:

— Попался. А ещё говорят, знания опасны. Хе, знания полезны!

Ком прошёлся по пищеводу, и перед глазами появилась новая ложка.

— Спасите!

— Ага, давай. Маму зови, папу, братика. Потом других маму, папу… А там глядишь и моя очередь подойдёт.

— Подлец! Вот возьму сейчас и дверку открою.

— Открывай что хочешь, но не раньше, чем доешь кашку.

— Балбес, мёдом корми, он сразу всасывается. С первыми соками и пищеварительная система заработает как надо…

— Экий ты прыткий. И сразу в бой? Остынь, боец. Мы и так мир неплохо всколыхнули. А что касается попыток идти и надавать Золо по репе — забудь до лета. Смута поставил условие, что ты не выйдешь за пределы дворца, пока не одолеешь его. Более того, перед поединком с ним ты должен будешь одолеть меня. Потому что я не хочу тебя выпускать даже за пределы этой комнаты.

— Почему?

— Как это почему? Твой младший тотем до сих пор не вернулся на положенное место. Если он всё ещё копается в твоём теле, значит, яд нейтрализован не весь.

— Основной яд не тот, что убивает тело, а тот, что убивает разум. Братик вдоволь потравил мне мозги.

Перед кроватью появился синеглазый богатырь. Улыбка расползлась по лицу Родослава:

— Что, хроника сбилась? Научные познания со священными писаниями по датам не сходятся?

— А что, должны? — приподнял Сёма бровь. — Я думал у науки и религии вражда за каждое объяснение, толкование, домысел.

— Значит, ты тоже думаешь, что мир появился шесть тысяч лет назад? Это притом, что мне только сорок, отцу двести тысяч, а деду… ну да ладно… И про раскопки артефактов вместе с динозаврами не думай.

— Я? Думаю? Не смешите меня, я брата от голодной смерти спасаю, — обронил Сёма и снова зачерпнул каши.

— Значит Лилит первая из сотворённых, но первая из рождённых старше её на десятки, а то, и сотни тысяч лет? — Обронил Скорпион, глядя на ложку перед глазами, как на неминуемое.

— Первая из сотворённых Велесом, — поправил Родослав. — Попыток сотворения было много. Дожили немногие. Отбор суров. Природа, эволюция, называй, как хочешь. Но какие бы боги не ставили эксперименты, рождённые от богов, жили задолго до этого. Я родился незадолго до разделения рас. Но когда стал путешествовать по миру, во всех уголках мира уже жили разные люди. Не так уж и много сражений довелось пережить с побочными ветвями человечества. Больше с теми, кого сейчас называют "монстрами". Вот этих существ было валом, героев на всех не хватало…

Сёма почесал о рукав нос и, продолжая впихивать последние ложки каши в Сергея, спросил:

— А почему останков нет?

— Почему нет? Много было. И сейчас порой находят. Тебе об этом не расскажут. Что показать?

— Вы не мне, вы людям покажите.

Родослав присел на край кровати, голос немного упал:

— Людей-то как раз в мире всё меньше и меньше. Больше тех, кто просто называет себя людьми.

— Големы? Начальные души? "Зверьё" человеческой расы? — Посыпал вопросами Скорпион в спину отцу.

— Т-пру, мистик. Ещё ложечку, за сестричку! — Остепенил Сёма.

— Големы — те, кто жил на Земле до нашего прихода. Неодушевлённое быдло, которое никогда не толкает человечество вперёд.

— Вы ему сейчас весь аппетит отобьёте! — Возмутился Сёма.

— А почему он ещё в кровати?

— Ранен.

— Куда?

— В голову.

— Мы все рано или поздно получаем туда ранение.

— Да, только у одних это называется "маразм", а у других "прозрение". Хватит делать вид, что вы тут случайно.

— Не бывает случайностей.

— Тогда почему у вас синие глаза и светлые волосы, а у него зелёные и черные?

— Всё, ухожу, ухожу. Будет желание пообщаться со стариком, зовите, — обронил Родослав и исчез.

— Зачем ты его выгнал?

— Потому что ты едва не попросил у папашки помощи.

— В моём положении зазорно?

— Было время, когда ты меня учил всего добиваться самому, теперь я тебя буду переучивать. Никакой помощи, никаких поддержек. День за днём ты самостоятельно будешь восстанавливать мышцы, искать истину в мудрых речах с посторонним человеком и обдумывать прошлые поступки. Только так я могу дать тебе время продумать дальнейшие шаги и избежать ошибок. И чёрта с два я допущу до тебя кого из родни, пока не преисполнюсь уверенности в том, что крыша у тебя на месте.

— Как ты сказал, "преисполнюсь"?

— Сам в шоке. Но я просто хочу, чтобы ты понял, что общение с очень древними людьми и выворачивание наизнанку прошлого для тебя чревато проблемами. Просто сравни их опыт и свой. И успокойся.

— Голема из меня хочешь сделать?

— Я зла тебе желаю?

— Нет, но хотя бы прекрати делать вид, что ты Сёма.

— Как догадался? — Человек перед глазами сменил облик на естественный. Снова серые глаза и лицо, отведя от которого взгляд, тут же забудешь, как выглядит.

— Ты не все мне мозги ещё отравил, Меч. Играть дурака и быть им — разные вещи. Тебе, лицемер, никогда не сыграть Сёму.

— Чёрт с тобой, вставай, — брат протянул руку.

— Боги со мной, а черта оставь себе, — обронил Скорпион и… открыл глаза.

У кровати сидели двое: мать и брат.

И этот мир не был галлюцинацией.

— Место, месяц, число? — прохрипел Сергей.

— Аравия, дворец Смуты, 3 декабря, — донеслось от темноволосой женщины, и нежная рука коснулась щеки.

"Значит, пара недель, не четыре месяца, шут".

— Сегодня очень правильное место, число и месяц, — улыбнулся Сёма. — Ты проснулся…

— … а ты родился, — просипел Сергей и добавил. — С днём рожденья, совершеннолетний.

Сёма кивнул:

— Я рад, что ты проснулся. Всё-таки иногда желания сбываются… И довольно быстро.

Школа СКП-1

Владлена встала в дверном проёме, поторапливая Ладушку. Ребёнок зевал и упорно отказывался двигаться быстрее улитки — воскресенье. Законный выходной без ежедневной побудки. Да и за окном зимнее солнце едва-едва выползало.

— Лада, ну вставай же, мама будет ждать у посёлка через час. Нам ещё привести себя в порядок и заказать ранний завтрак.

— Юля, подай халат.

Девочка на соседней кровати повернулась на другой бок, бурча:

— После вчерашних заданий телепортирую его тебе в кровать, не иначе. Мне запретили перемещать предметы спросонья. И в истощённом состоянии… Мало ли. Потом не достанешь.

— Бяка, подушками вчера кидалась будь здоров… И с Егором самолётики зажжённые кто по столовой пускал? Нас всех чуть пожарной сигнализацией не замочило.

Юля повернулась, показала язык и снова отвернулась:

— Он и дымом управляет. Не бурчи, малая, сама халат притяни.

— Мне вне тренировок нельзя! И причём здесь дым? Он воспламеняет объекты, а не…

— … и тушит теперь. Небольшие правда…

Владлена, горестно вздохнув, подошла к кровати. Халат укрыл растрёпанную Ладу с головой.

— Так не честно! Ты его руками принесла.

— Да, я не паранорм, — легко согласилась Владлена. — Но я успею на встречу к маме, а ты нет. Мы поедем в город на ёлку, а ты спи. Или снова швыряйтесь подушками, заглушив камеры помехами. Лада, мы два месяца маму-Елену не видели, папу-Дмитрия три, а…

— А братьев около четырёх месяцев. Но не волнуйся, с ними всё в порядке. Они сильные и вместе. Спорим до ванной первой добегу?

— Пока не наденешь тапочек, и не надейся.

Через час суеты, укутавшись в шубки, стояли у входа. На лицах сияли улыбки — с прошлой недели можно пользоваться струнным транспортом. Пробная грузопассажирская ветка двухстороннего маршрута Тень-Школа СКП-1-Институт СКП-1-Эдем-1. Двадцать три километра натянутых по лесу струн, четыре остановки, контролирующие кабинки, восемь опор с тройным запасом прочности каждая. Себестоимость километра пути на начальном этапе обошлась в миллион долларов за километр. Владлена понимала, что антисистема не намеревалась окупать вложенные средства на данном отрезке пути — никакого товарооборота, плотного пассажирского трафика, ценных грузов. Даже когда дотянут до города, связывая сотрудников с офисами в городе. В школе объясняли, что эта ветка о четырёх станциях просто "тест-драйв", пробник, на результатах тестирования которого в самое ближайшее время взрастёт смертельный всем железным дорогам конкурент. Но как бы, ни хватались за прошлое магнаты шпал, даже с вагонами с бассейнами их век прошёл, время железных дорог иссякло, чудом позволяя дожить до начала двадцать первого века.