Хозяйка ночи - Мартина Коул

– Что ж, нам остается только ждать, когда найдут тело. Мария тронула Бриони за руку, и обе женщины молча вышли из дома. Вслед им доносились разрывающие сердце рыдания Ма Кэмпбелл.

Бриони сидела в спальне с большим стаканом бренди в руках и сигаретой во рту. Ее переполняла ненависть. Значит, таинственный покровитель Болджера – Генри Дамас! С каждым ударом сердца ненависть становилась все сильнее и требовала выхода. Перед глазами Бриони отчетливо, во всех деталях, возникали картины пережитого. Генри Дамас вновь зловонно дышал ей в лицо, вновь грубо обладал ею.

Внизу хлопнула дверь, и раздраженный голос Томми разнесся по всему дому. Бриони вжалась в кресло, ожидая неминуемого скандала. Томми распахнул дверь спальни с такой силой, что та с треском ударилась об стену. Его лицо было суровым, рот сжат.

– Вот что, Бриони: еще никогда в жизни я не чувствовал себя таким ничтожеством, таким дураком. Ты явилась туда, как будто я не мог с этим справиться сам, как будто я растяпа, пустое место. Я не работаю на тебя, уясни это раз и навсегда. Мы – партнеры! Партнеры! Я не твой лакей. Никогда ни для кого лакеем не был и не буду.

Он близко наклонился к ней. Бриони даже увидела тоненькие прожилки на белках его глаз.

– Если ты еще раз выставишь меня идиотом, я задам тебе такую трепку, что мало не покажется. Ты слышишь меня?

Бриони затянулась сигаретой и выпустила дым прямо ему в лицо.

– Да, Томми. Я слышу тебя, приятель. Думаю, вся улица слышит тебя.

Она оттолкнула его. Сила, с которой она это сделала, удивила Томми. Поднявшись, она ткнула в его сторону сигаретой.

– Вот что, Томми: бывают проблемы посерьезнее, чем забота о том, как не потерять лицо в глазах других людей. Ты сам сказал, что мы партнеры, а раз я твой партнер, то у меня есть все права делать все, что я хочу, ходить туда, куда я хочу, и разговаривать с тем, с кем хочу! Это и есть партнерство, дружок! Поэтому я не обязана сидеть дома, как примерная жена, пока ты носишься по городу, изображая из себя героя! И пока ты сегодня занимался своими важными делами, бегал по городу, словно в задницу ужаленный, восстанавливая свое утерянное лицо, я встречалась с Ма и Па Кэмпбеллами. Человек, которого мы ищем, Томми, это Генри Дамас. Па Кэмпбелл видел его вместе с Болджером и смекнул, что к чему. Так что пора бы тебе успокоиться и начать думать головой, а не задницей. Мне просто интересно, каковы мысли моего так называемого партнера по этому поводу.

Томми был потрясен. По сравнению с тем, что довелось пережить этой девочке по вине Генри Дамаса, его собственные чувства и проблемы были полнейшей ерундой.

– Мы отомстим ему, девочка. Он заплатит нам за все, я тебе обещаю.

Именно это она и хотела от него услышать. Томми понял ее и согласился помочь. Он возьмет на себя часть ее тяжкого груза. Бриони подошла к нему, позволила себя обнять и тихонько заплакала.

Бенедикт Дамас видел, как шевелятся отцовские усы, когда тот сидит в кресле и читает газету. Мальчик гонял по тарелке еду, не в силах доесть яичницу с почками. Он любил вареные яйца и хлеб с маслом, и его отец прекрасно об этом знал, но все равно продолжал каждое утро впихивать в него почки. Специально сидел рядом и ждал, пока сын все съест.

– Что ты на меня уставился, мальчик? Ешь давай.

– Хорошо, папа.

Генри от злости заскрежетал зубами. Каждый раз, когда мальчик называл его папой, он еле сдерживался, чтобы не ударить его. Ему приходилось терпеть присутствие этого ребенка в доме. Тесть души не чаял в мальчике, жена его обожала, даже слуги любили его. А Генри ненавидел Бена до мозга костей.

Стукнув кулаком по столу, Дамас заорал:

– Ешь свой завтрак, мальчик!

В комнату с почтой в руках вошла Изабель, и атмосфера вмиг изменилась к лучшему. Бенедикт улыбнулся матери, и она поцеловала его в щеку.

– Сегодня приезжает твой дедушка. Он хочет взять тебя посмотреть на поезда. А потом, я думаю, он свозит тебя в зоологический сад!

– Ой, мама, как здорово! Я, пожалуй, не буду доедать завтрак, а то дедушка всегда кормит меня до отвала в ресторане.

Генри, стиснув зубы, делал вид, будто увлечен чтением газеты.

– Хорошо, дорогой. Не ешь. Давай-ка беги в свою комнату и приготовься к уроку мисс Бартлет. Дедушка разрешил тебе пропустить сегодня французский, но ты должен подготовиться к завтрашнему уроку.

– Хорошо, мама.

Она подмигнула мальчику, бросившему на нее заговорщический взгляд – взгляд, которым они всегда обменивались, когда Генри был рядом. Даже Бенедикт уже знал об истинном положении вещей в доме. Его отца побаивались, но за глаза смеялись над ним.

Вилка Генри звякнула о тарелку, заставив Изабель вздрогнуть. Враждебность этих двух людей в замкнутом пространстве столовой была особенно очевидна. Он сложил газету, встал и вышел, не удостоив Изабель ни словом, ни взглядом. Налив себе еще чашку кофе, она улыбнулась ему вслед.

Джошуа О'Мэйлли обедал в харчевне. Как обычно, он заказал себе пинту темного эля и пирог с горохом и картошкой. Он уже доедал последний кусок пирога, когда к нему подошел его друг Вилли Баггинс и заговорил о событиях, потрясших весь Ист-Энд.

– Да, выходит, именно Томми Лейн устроил эти кровавые разборки в Виктория-парк. Сегодня утром я услышал, что Ронни Оулдс отправился к праотцам, а с ним и Вилли Болджер, и Марсенелло, и Микки Кэмпбелл! Томми прирезал Ронни Оулдса прямо под носом у его братцев! Легавые слетелись в Виктория-парк как пчелы на мед. Хотя все это пустая трата времени. Они ничего не узнают. Ну скажи мне, кто будет помогать легавым, а? Там точно была и Бриони Каванаг с этой огромной шведкой Юргенс. Да уж, с такими двумя бабами я ни за что не захотел бы…

Он запнулся, и Джошуа, отхлебнув пива, произнес:

– Продолжай, Вилли. Говори, что собирался сказать.

Вилли испугался – не самого Джошуа, нет, он знал Джошуа уже много лет. Он испугался, вспомнив, что очень скоро Джошуа станет частью семейства Каванаг, так как он собирался жениться на Эйлин.

– Говори, что хотел сказать. Я не отстану, Вилли, пока ты не скажешь. Я хочу знать, что ты хотел сказать.

Вилли сидел красный как помидор, даже шея его покраснела.

– Я не имел в виду ничего такого, Джошуа. Все знают, что Эйлин – хорошая девушка. Она ведь не может отвечать за поступки своих родственников, правда? Да и кто из нас может?

Это был тонкий намек на отца Джошуа.

– В будущем, Вилли, думай хорошенько, прежде чем открыть рот, – переварив слова Вилли, посоветовал Джошуа. – Я человек миролюбивый, но семья моей невесты очень скоро станет и моей семьей тоже, так что я не намерен выслушивать всякие гадости о ней. Ты понял меня?

Вилли энергично закивал: